Публика не представляет, какому нервному и умственному напряжению подвергаются великие актеры и певцы, когда выходят на сцену, изображая персонажей, которых они представляют, для удовольствия и развлечения зрителей.
Конечно, во многих случаях действие становится механическим, а эмоции - банальной подделкой. Но на этот счет можно сказать, что высочайшее искусство - представлять эмоции с интеллектуальной точки зрения, не поддаваясь неопределенной прихоти момента.
Скрывать искусство - это высшее искусство.
В противоположность этому, другая школа утверждает, что актер всегда должен в полной мере испытывать эмоции, которые он изображает.
Как бы то ни было, правильная подача идей и эмоций композитора - это серьезная работа с добросовестным актером.
Он может заниматься неделями и месяцами, не имея возможности воплотить в жизнь свои собственные идеи или идеи композитора к своему удовлетворению.
Хорошим примером этого являются слова одной из самых драматичных певиц бетховенского времени мадам Шредер-Девриент. Эта талантливая женщина первой исполнила партию Леоноры в единственной опере Бетховена "Фиделио". Она описывает свои усилия по адекватному представлению замыслов композитора следующими словами:
"Когда я изучал характер "Леоноры" в Вене, я не мог достичь того, что казалось мне желанным и естественным выражением в тот момент, когда Леонора, бросаясь перед своим мужем, направляет пистолет на губернатора со словами: "Сначала убей его жену.- Я все учился и учился напрасно, хотя и делал все, что мог, чтобы мысленно поставить себя на место Леоноры. Я представлял себе эту ситуацию, но чувствовал, что она неполна, не зная почему и для чего.
"Ну что ж, вечер настал. Зрители не знают, с какими чувствами артист, серьезно входящий в роль, одевается для представления. Чем ближе приближался этот момент, тем сильнее становилась моя тревога.
Когда это произошло, и мне следовало пропеть зловещие слова и наставить пистолет на губернатора, я пришел в такой трепет при мысли о том, что мой характер несовершенен, что задрожал всем телом и подумал, что вот-вот упаду.
"Теперь только представьте, что я почувствовал, когда весь зал разразился восторженными аплодисментами, и что я подумал, когда после того, как опустился занавес, мне сказали, что этот момент был самым эффектным и мощным из всего моего представления.
"То, чего я не мог достичь при всем напряжении ума и воображения, было вызвано в этот решающий момент моим неподдельным ужасом и тревогой.
Этот результат и тот эффект, который он произвел на публику, научили меня, как ухватить и осмыслить этот инцидент; так что то, на что при первом представлении я наткнулся неосознанно, впоследствии я воспринял в этой части совершенно осознанно".