Поспорили в одной из тем, может ли иметь продолжение наивно-детская, школьная московская любовь? Подумалось, что кому-то история, которую собираюсь рассказать, тоже покажется интересной.
Ещё мальчиком Джон Рональд Руэл Толкиен – тот самый, который позже станет «Профессором» и напишет «Властелина колец» влюбился в симпатичную соседку по пансиону по имени Эдит. Такая трогательно-наивная детская влюблённость как у Рауля де Бражелона в Луизу де Лавальер во второй книге о мушкетёрах. Или у наших школьников: оба сидят за одной партой, она чинит ему карандаши, он носит её портфель... Тут ещё то сказалось, что эта самая Эдит была на целых три года старше, Для десятилетнего Толкиена она – прям как настоящая девушка. Мальчишке и лестно, и приятно, и страшно...
Прошло время, Толкиен вырос – и захотел на предмете своей любви жениться. Восемнадцать лет пацану – самое то. Его опекун... Родители Толкиена умерли, когда он был совсем маленьким, из родственников осталась только тётка – старая и злая, как три гадюки, и опекун – преподобный отец Френсис Морган. Если потомок знаменитого пирата, то точно пошёл не в предка, зануда и злюка жуткая. Так этот самый преподобный отец Френсис Морган оказался категорически против. Типа, пацану в Оксфорд поступать, а он жениться собрался. «Забьёт» на учёбу, сосредоточится на молодой жене, а там и дети пойдут... У молодых, да неопытных это – дело быстрое. И повиснет это всё у опекуна на шее. Опекуну это надо? Опекуну это совсем не надо.
Не говоря о том, что эта самая Эдит мало того, что на три года старше, так ещё и другой веры. Его преподобие отец Френсис Морган сам фанатичный католик, и подопечного сделал таким же. К тому же в доброй старой Англии к воспитанию детей подходили строго – не как у нас в России. И потом, одно дело, когда пацана воспитывают родители, понимающие, что пацан должен лазить по деревьям и подвалам, мучать кошек, рубить мебель, взрывать патроны, показывать прислуге и окружающим, кто в доме главный. И совсем другое, когда пацана воспитывает посторонний преподобный хмырь, для которого всего важнее религия и нравственность.
Короче, поговорил его преподобие с родителями девушки, объяснил ситуацию – и девушку быстренько сплавили в другой город. А самого молодого Толкиена преподобный отец Френсис Морган призвал пред свои грозно-светлые очи и высказался в том смысле, что станешь совершеннолетним – мути, чего хочешь. Хоть гарем заведи – я возражать не стану, поскольку право возражать потеряю. Господь на небе – он и без меня всё видит. А пока тебе не исполнился двадцать один год, пока я за тебя отвечаю – цыц и перецыц чиста конкретно. Марш в свою комнату, к вступительным в Эксетер-колледж готовиться. И смотри, готовься тщательно, потому как ЕГЭ у нас ещё не ввели. А слова «любовь» чтобы я от тебя больше не слышал, от слова «совсем». В таком вот, понимаешь, аксепте...
И вот три года (!) будущий «Профессор» сидит в своём Эксетер-колледже, грызёт гранит науки, сочиняет первые варианты будущих эльфийских языков... И за три года ни письма, ни телеграммы. О том, чтобы на буфере вагона... Денег-то у студента нет, кот наплакал, к тому же преподобный опекун за расходами следит, за билет, даже третьего класса не заплатишь – в таком случае только зацепом... Так вот, о том, чтобы на буфере вагона к ней сгонять и тайно встретиться, и слова нет. Как выдержал, загадка. Сам был влюблён, знаю, что в таких случаях неделя вечностью кажется. А тут на целых три года исчез из жизни девушки, словно и не было его никогда.
А девчонке что? Девчонка молодая, ей самой не так давно двадцать один год стукнул, не девчонка, а ветер в юбке. Красивая, когда идёт по улице, парни так и падают, и сами, заметьте, в штабеля укладываются. А «обже» исчез, и ни слуху о нём, ни духу. Короче, нарисовался в её жизни сперва один кавалер, затем другой, ну а после – третий... Цветы, конфеты, приглашения на танцы, свидания... «Прелестная мисс, как только я увидел вас, в моём сердце зажглось негасимое пламя страстной любви...». Девчонка в ответ: «хи-хи-хи», да «хи-хи-хи»... Все мы знаем, как девчонки поступают в таком случае – особенно, когда их к этому ничего не обязывает. Это только в Северной Корее, если девушка приняла приглашения на танец, то после парень вправе пригласить её, а она обязана с ним прогуляться.
И вот, в один прекрасный день собралась наша Эдит замуж. Нашёлся некий ловкий тип – анекдоты, водка, танцует как вол... Короче, вскружил он ей голову. К тому же девочке уже двадцать четыре, если эту игру слишком уж затянуть, можно и вовсе остаться в старых девах. Отпраздновали помолвку, назначили день венчания, разослали приглашения родственникам, друзьям и знакомым... Причём не просто разослали – родственники, друзья и знакомые даже успели съехаться.
И тут Толкиену исполняется двадцать один год. Он с самого утра сидит в общей гостиной своего Эксетер-колледжа, как на иголках – ждёт, когда на часах пробьёт полночь. Начнётся новый день – первый день его новой, самостоятельной жизни. И как пробило – вылетает из гостиной с воплем: «Кэб! На вокзал!..». За три года он деньжат поднакопил, заплатить есть чем... Прилетает в этот самый город, к своей ненаглядной Эдит... А у Эдит уже день свадьбы назначен. И вообще, она губки надула и слышать о нём не желает. «Наверное, ваше чувство было не слишком глубоко, если за три года вы никак не дали о себе знать...».
И вот Толкиен, через тех самых, съехавшихся на свадьбу родственников, друзей и знакомых как-то уговорил её встретиться. За день до венчания. О чём они говорили, так и осталось неизвестно – дневников, подобно Леониду Ильичу, ни он, ни она не вели. Но в итоге Эдит отказала тому жениху и вышла замуж за Толкиена. Не сразу – началась Первая Мировая Война, Толкиен успел во Фландрии повоевать... Но, всё же вышла.
И пятьдесят пять лет вместе, рука об руку. У пары родился сын Кристофер. Толкиен становится «Профессором», сочиняет сперва «Хоббита», затем «Властелина колец». «Властелина колец» английские издатели отказались публиковать, заявив, что книга дюже здоровая. Но потом к ситуации подсуетились американцы. У «чёртовых янки» настоящий нюх на мексиканские, сингапурские и гонконгские доллары. На американские, впрочем, тоже... И, заметьте, во всех книгах «Профессора» жена непременно старше мужа: Элу Тингол и Мелиан, Берен и Лутиэнь, Арагорн и Арвен. Типа, муж – обычный парень, а жена своими глазами Куликовскую битву видела. И татаро-монгольское иго. Потом, когда их не станет... Он переживёт её на два года... Так вот, когда их не станет, на его могиле напишут «Берен», а на её – «Лутиэнь».
Да, а занудой «Профессор» был феноменальной. Ну, а мог ли он быть кем-то другим, коль скоро его воспитанием занимался преподобный хмырь отец Френсис Морган. «Сильмариллион» при жизни так и не опубликовал. Не смог составить окончательный текст, то одно в нём правил, то другое. Вариант, который мы знаем, на совести его сына Кристофера.
К церкви его Эдит относилась со спокойным равнодушием. Как большинство из нас, была «верующей на всякий случай». На Рождество сходить, на Пасху, свечку перед иконой поставить... Так «Профессор» заставил её, в самом прямом смысле заставил, каждое воскресенье аккуратно посещать церковь. Даром, что она была другой веры. Ещё пытался её в католичку перекрестить, но на это Эдит уже не пошла.
Вот какая, понимаешь, история, а завтра будет лучше...