Вместе с Дзеном и творческим футбольным объединением «Ничего обычного» говорим о дворовом футболе — том самом, где на обычной коробке встречаются люди из разных профессий и стилей жизни. В рамках проекта рассказываем об игроках, построении правил во дворе, воспоминаниях, а главное — о том, где живут мечты. Герой этого интервью — нападающий сборной России Федор Чалов — рассказывает о школе дворового футбола.
— Какая в твоем воспоминании первая футбольная площадка?
— Во дворе, наверное. С забором вместо ворот, лестницей-радугой, по которой можно забираться на горку. Это было во дворе на Часовой. И деревья на фланге. А следующая коробка была с надписью на бортиках «ЕР». Мне кажется, мы как-то вечером вышли. На эту коробку. Именно вечером. И там была галька. Огромная поляна, как настоящее футбольное поле целое уже. Вот это было футбольное поле прям в моем понимании. Эти фонари там были, такое освещение, знаешь, как на стадионе. С галькой… Первый раз, когда я понял, почему там именно круто.
Вспомнил историю, одну из. Я пришел туда зимой, а там играли мужики. 4 команды. И зарубы такие, на вылет, как обычно. Две играют, две стоят мерзнут. А я пришёл туда просто. И понятно, что уже все команды заняты, но ты думаешь, что сейчас кто-нибудь уйдет, может, будет шансик? И на тот момент там был чудак, который играл в шиповниках, футзальных. И он, знаешь, выделялся, и я подумал: «О, нифига себе, прикинь, его повозить, обыграть».
— А сколько тебе лет было? Ты помнишь?
— Это уже много, на самом деле, ну немного, но где-то лет 11–12–13. Мы с другом пришли, но было одно место. Ну он такой: «Ты иди». И вот я залетел, потому что освободилось место. Когда тебя запускают, это реально крутое ощущение, чуть-чуть покруче было только когда в Премьер-лиге вышел.
— Тебе дали шанс?
— Да, да, да, понимаешь, что нельзя, вообще никак нельзя опозориться, потому что в следующий раз туда не возьмут.
— А кто был на поле в тот момент?
— Снег, зима. Ну мужики, прям мужики, знаешь. Ну как бы нет, не совсем мужики, но уже лет по 25–30 мужики.
— И ты вышел, и что было?
— И нормально вообще, что-то начало получаться. И мужики такие: «О, круто, молодец». Даже получалось нормально.
— И с этого момента они тебя начали подтягивать периодически?
— Нет, они не подтягивали. Понимаешь, ты приходишь, в этот момент они тебя заметили, рассмотрели, о, есть такие, можно давать шанс молодым. Но всё равно больше таких сопоставимых ощущений не было.
Потом уже, лет в 15–16, мы приходили своей бандой на коробку рядом с английской школой, на Зуб. Но уже ты всех знаешь, все тебя знают.
А в тот момент никто тебя не знает. И ты залетаешь, понимаешь, что есть один шанс заявить о себе, одна игра. А мы стояли уже час, замерзли. Люди, которые приезжали туда на машинах, уходили греться в машину, потом выходили, играли, а мы всё это время стояли на улице и ждали, когда уже этот уедет на машине. Ноги околели, не чувствовал пальцев. Но когда вышел, как в адреналине, уже и не холодно, встаешь, вообще круто.
— А потом, когда вы начали ходить своими, какая у вас была команда? Ты помнишь, какие это были люди?
— С района, плюс-минус всегда одни и те же были. Мы прекрасно знали, что собираются всегда в большой футбол: понедельник, среда, пятница — на одной коробке, вторник, четверг — на другой. Мы так ходили, знали, что в среду идем на эту коробку. В четверг идем на другую коробку, где совсем другие люди, мужики тоже, которые играют постоянно, 2 раза в неделю играют. В пятницу опять на нашу.
Собирались команды, узбеки, киргизы, с «Ленинградского». У них всегда была своя команда, всегда был человек, который ими управлял, объяснял, чтобы не били по ногам. Хотя они играли босиком, но били как в бутсах. Кажется, им вообще не больно было. На ноги наступали периодически — вообще всё равно было.
— Ты говорил, что есть ребята, которых ты потом встречал на районе, кто-то на рынке работал, что это за архетипы, что за персонажи?
— Да просто обычные работяги. Кто-то на рынке, кто-то на стройке. Мы общались в основном с теми, кто нашего возраста. Кто-то учится в школе, колледже, уже в институте. Но у нас была просто большая банда была такая. Мы могли собрать спокойно две команды всегда, даже три. Понятно, что уровень был так себе. Но когда мы знали, что в четверг мы идём на другую коробку, нужны сильнейшие, ты выбираешь состав, с этим составом приходишь на другую коробку, рубишься там. За респект.
— А где была другая коробка?
— Так вот та, где школа английская, на Планетной улице, на «зубной» (прим.: стоматология).
— Там вообще еврокубки.
— Да. В моменте даже больше нравилось там играть, там и турниры проходили, районные, мы туда тоже заявлялись. Я тогда подтягивал уже пацанов с ЦСКА, тех, кто в интернате жил на Динамо. Давайте, говорю, пацаны, приходите, зарубимся турнирчик. Играли друг против друга, мужики, команды весь район. Что-то выигрывали, что-то не выигрывали, но это был хороший такой уровень. Казалось, что уровень был поинтереснее, чем в ЦСКА. Потом уже не так интересно, но лет в 13 точно поинтереснее.
— Мне как раз Карапуз рассказывал, что он в принципе научился финтить, обыгрывать во дворе. И если бы не его коробка, то он бы и не стал футбиком.
— А откуда Карапуз, какой у него район?
— Он с Измайловской. Вообще он из Норильска, но он переехал жить в Москву рано. Он жил на Измайловской, и он прям ходил на коробку.
— То есть он районный чувак, не в пансионате жил.
Конечно, то, что ты обрабатывал на коробке… Всё равно, вот эти моменты мелкой моторики, техники, они 100% давали плоды. Мы постоянно что-то отрабатывали, финты, приближенные к игре вещи, удары. Я нарабатывал левую ногу, постоянно вообще, выходили и только слева били. Левой я точно только там научился бить. 100%. Помню, вообще не мог, начали потихонечку, постоянно левой, левой.
Помню, ещё увидел какой-нибудь гол, выходишь на коробку, давайте тоже попробуем. Смотри, Криштиану забил уходящего. И ты начинаешь бить, начинаешь думать, как это он пробил, что у него мяч вот так хитро полетел. И ты повторяешь, повторяешь, бьёшь, бьёшь, бьёшь. И понимаешь, что, наверное, надо было дальше мяч катнуть, носочек оттянуть, чуть-чуть не доходя до мяча пробить, чтобы он вот так полетел. Большие моменты.
А потом ты приходишь на тренировку. О, прикольно, мы только что это делали на коробке, а уже залетает.
— То есть коробка — это ещё и место, где можно тренироваться как ты хочешь и сам с собой, самому придумывать.
— Да. И ещё момент, что ты можешь делать, что ты хочешь, больше брать на себя, «издеваться», такие игровые моменты.
— А какая атмосфера была вокруг коробки?
— Из-за того, что у нас была тусовка большая, мы постоянно играли. Могли там поиграть, потом посидеть на лавочке, поиграть в игры, в «Мафию» или «Крокодила», потом дойти до магазина купить попить, походить, погулять, пообщаться, потом обратно могли прийти — и опять на коробку. Опять там поиграть вдвоём, втроём, ещё в 2 касания.
— Вся дружба, по сути, строилась вокруг коробки?
— Да, можно было целый день проводить. С тренировки просто постоянно едешь, но ты знаешь, что они там играют, тебе написали. И подъезжаешь после тренировки, думаешь, что нет, играть я не буду, просто пройдёмся в магазин. Но потом приезжаешь, тебе говорят: давай заходи, не хватает народу, давай поиграем. И ты в чём был, в парадке, в зимней куртке ЦСКА, начинаешь играть в футбол. Как вторая тренировка. Про тренировку шутка, конечно, но начинаешь рубиться, и тебе весело.
А уже поздно, часов 9, 10. Тебе надо домой, чтобы ещё и уроки успеть сделать. И если ты знаешь, что у тебя, например, вечером коробка, то ты стараешься до тренировки уроки сделать по максимуму, чтобы после еще пойти. Чтобы спокойно после тренировки зайти на коробку, никуда не торопясь, чтобы дома оставалось сделать что-то по мелочи.
— А какое твое первое воспоминание о футболе?
— Помнишь, когда мы на турнир пошли. Я не играл, ты играл, тебя потом позвали на «Юный динамовец». 6 или 7 лет было, «Кожаный мяч». И я тогда первый раз видел футбол на коробке, потому что турнир был на коробке.
— А футбол «Юного динамовца» ты воспринимаешь как дворовый футбол?
— Нет-нет, это тренировки. Да, это тренировки, а дворовый футбол — это на коробках и с пацанами, с пацанами в своей тусовке.
— А если тезисами, в чем отличие тренировок и дворового футбола?
— Первое — это то, что на коробке ты просто приходил поиграть с друзьями. А на тренировку, наверное, да не, тоже круто было. В ЦСКА уже прикольно было, в «Юном динамовце» тяжеловато.
Дворовый футбол — он про саморазвитие, про познание себя как футболиста, про творчество. Про наработку, улучшение своих качеств.
То есть вот спортшкола и тренировки — это про тебя и команду, а дворовый футбол — это про тебя, про то, что ты сам выбираешь.
