Чудодейственное средство
Аркадий Афанасьев - советский футболист, полузащитник. Мастер спорта СССР. Один из легендарного состава «Зенита-84». Он влился в чемпионский состав последним. Но уж влился так, что стал человеком незаменимым.
В январе 2019 года Афанасьев стал героем нашей постоянной рубрики «Разговор по пятницам», где рассказал о таблетках, которые давали игрокам «Зенита» перед матчем.
– Вам тоже на поле доставалось?
– Не без этого. В Вильнюсе боролся за верховой мяч с игроком «Жальгириса», ему хоть бы хны, а у меня – сильное рассечение. За бровкой наложили повязку. Когда на поле вернулся, местные болельщики заголосили с трибун: «Русиш партизанен!» А мне сразу песенка про Щорса вспомнилась: «Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве…»
– Романтично.
– Однажды нос сломали – зарядили локтем в суматохе при угловом. Потом фурацилином время от времени промывали пазухи. Когда сезон закончился, явился на осмотр в Первый мед. Врач в ужасе: «Срочно на операцию! Стафилококк! Как ты вообще целый год в футбол играл?» – «Да нормально. А что?» – «Мог умереть прямо на поле! Любое столкновение головой, мешочек гноя, который образовался в пазухах, разрывается, попадает в мозг, и до свидания…» Я обалдел.
– Еще бы!
– Такая операция – штука крайне неприятная. Кожу над губой разрезают до кости, дальше в ход идет долото, долбят дырку с трехкопеечную монету. Через нее удаляют инфекцию, прочищают пазухи. Рана заживает неделю.
– Как прошло?
– Женщина, которая меня оперировала, немножко не рассчитала с анестезией. Говорит: «Сыночек, я все почистила. Сейчас зашивать будем». Отвечаю: «Наркоз отходит…» – «Что?!» – «Да-да, чувствую боль».
– Какие варианты?
– Уже никаких. Только терпеть. В палату привезли – лицо синее, опухшее. Юрка Герасимов вечером навестил, так не узнал меня, представляете?! С тех пор, когда насморк, без платка из дома не выхожу. В носу ничего не скапливается, все тут же вылетает.
– С температурой 38 хоть раз играли?
– Нет. В «Зените» в таком состоянии никого на поле не выпускали. Если несколько дней проболел, перед игрой давали маленькие таблеточки. Забыл, как называются. Для поддержания тонуса. Обычно их в спецназе используют.
– Допинг?
– Сейчас – не исключаю. Тогда это допингом не считалось.
– Помогало?
– Ух, не то слово! 90 минут отбегаешь – никакой усталости. Прилив энергии бешеный, после матча долго заснуть не можешь. Если женщины рядом нет.
– Прекрасная история.
– Вот еще одна. 1985 год. Оправились в Уругвай на товарищеские матчи. Перелет на Ил-62 по маршруту Ленинград – Москва – Будапешт – Дакар – Буэнос-Айрес – Монтевидео. А Клементьев у нас – Кулибин. На все руки мастер, что угодно починить может. Хоть утюг, хоть телевизор. Когда в Будапеште взлетели, он и заметил, что с двигателем проблемы. Мы-то в карты играли: «Да ладно, Клим, не паникуй…» Потом присмотрелись – кругами ходим над озером Балатон, высоту не набираем. Клементьев со знанием дела произносит: «Сбрасываем топливо».
– Беда.
– Колька Ларионов побледнел, вжался в кресло – из той команды он больше всех боялся летать. Да и нам уже не по себе. Посадили борт в закрытой зоне. Экипаж наш, питерский. Спрашиваем: «Что случилось?» – «Двигатель загорелся. Хорошо, набрать высоту не успели…» Сутки другой самолет прождали. А мы же, как водится, везли кое-что на продажу.
– Икру?
– И водку. В Уругвае знакомые из посольства помогли реализовать. Сразу прикинули – обратный путь долгий, нужно с собой что-нибудь взять. В итоге на эти деньги купили «Смирновскую». Пока до Ленинграда долетели, всё выпили.
– Бизнес по-русски.
– Главное, не анекдот – быль!