Как и обещали, продолжение детектива и окончание первой главы.
Роза Давидовна сидела в тенечке на одной из деревянных скамеек, которые стояли на главной палубе. Солнце светило на левый борт теплохода, и поэтому, здесь, на правом борту собрались все те, кто любит находиться на открытом воздухе, но не хочет жариться на солнце. Пожилая женщина не признавала шезлонгов – в них, наверно, удобно сидеть, но вставать совершенно невозможно. К тому же в ее возрасте очень большое значение играет спина, а для спины полезны, как ни крути, твердые сидения. Поэтому бабушка Роза, как называл ее внук Шимон, взяла с собой плоскую подушку-таблетку и устроилась на скамейке так, чтобы не мешаться прогуливающейся по палубе публике, но и не терять никого из виду.
Она любила наблюдать за людьми. Это такие странные существа, они всегда что-то изображают из себя, особенно в незнакомой компании, но стоит к ним присмотреться – и увидишь, что за этим притворством всегда проглядывает настоящий человек. Она считала, что с высоты своего возраста она уже имеет право оценивать людей и относиться к ним так, как она считает нужным.
«Александр Невский» стоял у причала Самары и должен простоять так до вечера, а ближе к ночи он отправится дальше по маршруту. Многие пассажиры уехали на экскурсии, ее внук к ним тоже присоединился. Он выбрал обзорную экскурсию по городу и поездку в замок Гарибальди. Жалко только, что он останется без обеда, но ничего, впечатления гораздо важнее, и пропустить обед ему не повредит.
Она вздохнула, машинально провела рукой по медальону на золотой цепочке, висящему на ее шее, и прислушалась к разговору двух мужчин, сидящих неподалеку. Кстати, По этому поводу она не испытывала никаких угрызений совести – да, считается, что слушать чужие разговоры неприлично, но тогда не надо говорить громко и в общественных местах, закройтесь у себя в каюте и говорите, о чем хотите. А чужие разговоры и наблюдения за людьми – одно из не слишком многих оставшихся ей удовольствий в жизни.
- Николай, зачем ты их отпустил на эту экскурсию? – выговаривал один из них, чуть выше среднего роста, очень благообразного вида и с окладистой бородкой. – Лучше бы сейчас заседание провели, я бы им еще раз рассказал о моем проекте русских школ в Египте.
- Да ладно, Андрей, - махнул рукой второй, повыше ростом, круглый, как мяч, в рубашке с расстёгнутым воротом, - все равно такая жара, что в помещении никто сидеть не будет. Кстати, хотел тебе сказать, что хватит им все время бубнить про свои русские школы. Даже у меня складывается впечатление, что тебе нужны исключительно деньги. Ты же видишь, люди у нас в группе подобрались деловые, они просто так со своими деньгами не расстанутся, не дави на них!
- Да это же прекрасный инвестиционный проект! – заспорил Андрей. – Сейчас в образование надо вкладываться, а у меня три школы: в регионе, в Москве и за границей, они всегда приносили хороший доход.
«Все ясно, - подумала Роза Давидовна, - этим нужны деньги. Видимо, заработать или скопить сами они не могут, значит, будут отбирать у других. Не отбирать, конечно, но вынуждать заплатить, завлекая какими-то странными проектами, инвестировать, одним словом».
Копить Роза Давидовна умела и занималась этим всегда, сколько себя помнила. Когда ее сын эмигрировал в Израиль, они с мужем смогли помочь ему весьма внушительной суммой денег. И сейчас она тоже продолжала копить.
- Варвара, в своей каюте надо прибираться самой, - услышала она разговор с другой стороны.
Мимо проходили три женщины, судя по чертам сходства всех троих: бабушка, дочка и внучка. Хотя эта бабушка почти не выглядела настоящей бабушкой – лет семидесяти, в красивом летнем платье, шляпке с широкими полями и на каблуках. Правда, не на очень высоких, но все-таки. Из них троих наиболее не ухожено и немного неряшливо выглядела, как ни странно внучка – джинсы, обыкновенная белая футболка, волосы, стянутые сзади в длинный хвост. Роза Давидовна их сразу узнала, они жили в двух каютах чуть дальше от нее по коридору. Неожиданно она вспомнила их имена. Самая старшая – Тамара, ее дочь – Дарья, а самую молоденькую звали Варвара.
- Ничего, тут горничные есть, потом мы плывем всего сутки, я не успела еще бардак в каюте сделать, - отмахнулась она.
- А мне неприятно, когда чужие руки мои вещи трогают и на место убирают, - заявила Тамара.
Ее внучка ничего не ответила, только слегка шевельнула плечом в знак несогласия. Женщины приветливо кивнули и улыбнулись Розе Давидовне. Та тоже поздоровалась, а про себя улыбнулась – понятно, что девчонка осталась при своем мнении. Наверно, студентка, живет с родителями или с бабушкой, привыкла, что в доме кто-то другой прибирается.
- Что-то вы на экскурсию не поехали, - заметила она вслух.
- Жарко очень, не хочется по автобусам мотаться, а там еще одни пешеходные экскурсии, - сказала Тамара. – Да и моя Дарья мне не посоветовала, - кивнула она на дочь, - говорит, что от прогулки на воде пользы больше, чем от музеев.
- Насколько я поняла, вы врач? – уточнила у нее Роза.
- Невролог, - кивнула Даша.
- Редкая и полезная специальность в наши дни.
Дарья улыбнулась, но ничего не ответила, и три женщины проследовали дальше.
Роза Давидовна знала, что их в поездке сопровождали мужчины, но почему-то рядом их не наблюдалось. Наверно, сидят в баре, и пиво пьют, решила она.
Пожилая женщина перевела взгляд на реку. Правда, с той точки обзора, где она сидела, водный простор реки просматривался, только если смотреть прямо на корму. Когда теплоход причалил к пристани, рядом тут же встал другой теплоход, за ним третий и четвертый. Хоть в Самаре и самая длинная набережная на Волге, причал для теплоходов имеет ограниченную пропускную способность, поэтому все причаливающие теплоходы встают друг параллельно другу. Поэтому Роза Давидовна со своей скамейки могла любоваться не на берега Волги, а на другие теплоходы, которые стояли рядом. Большинство их пассажиров тоже сошли на берег, а остальные курсировали по трапам. Она невольно сравнивала «Александра Невского» с «Гоголем», стоявшим совсем рядом, и со следующим «Маяковским».
«Наш теплоход, конечно, попроще будет, и не такой новый, но тоже ничего», - к своему удовольствию решила она. – «Все-таки, четырех-палубник».
Внезапно как будто легкий порыв холодного ветерка коснулся ее кожи. Она автоматически попыталась запахнуть легкую кофточку, одетую на ней, но потом поняла, что это не ветер. Она ясно ощутила чей-то изучающий взгляд. Не недоброжелательный, не презрительный, а именно изучающий. Такое легкое покалывание затылка. В силу своего возраста Роза Давидовна уже отвыкла от повышенного к себе внимания, поэтому ей стало как-то неуютно и неприятно. Она не спеша огляделась. Вокруг находилось много людей – кто-то, как и она, сидел на скамейках и шезлонгах, кто-то прогуливался по палубе, некоторые просто шли мимо или стояли возле бортика. Неожиданно ее окликнул знакомый голос:
- А вы, Роза Давидовна, сегодня решили на теплоходы полюбоваться?
- А, Светочка, здравствуйте. Я здесь в тенечке отдыхаю, Шимон уехал на экскурсию. Вы тоже остались? - Знакомлю свою группу с теплоходом.
Три женщины, стоящие рядом со Светланой, вежливо улыбнулись и стали немного скучающе смотреть на нее.
- И как? Нравится?
Та, которая постарше, ответила:
- Ничего, новые места посмотреть всегда интересно.
- Ну, не буду вас отвлекать, развлекайтесь.
Светлана со своей группой ушла, а Роза Давидовна решила сходить в каюту и прилечь отдохнуть перед обедом.
В каюте она застала горничную Елену, очень милую и молоденькую девушку. Впрочем, Розе Давидовне все люди моложе тридцати казались почти детьми. Та как раз закончила уборку, и в каюте царила приятная прохлада и свежесть.
- Я уже все сделала, - весело сказала Лена.
- Спасибо, - поблагодарила ее Роза Давидовна, - вы очень хорошо все делаете.
- У вас хорошо прибирать, вы вещи не разбрасываете, не то, что некоторые.
Женщина про себя подумала, что знает, про кого говорит горничная.
- А Шимон мой как, аккуратный юноша? – спросила она.
- Да, очень, видимо, весь в вас. У него, кстати, еще все вещи в чемоданах сложены, в шкафу почти ничего не висит. Он такой заботливый, - продолжала болтать Лена, видимо, ей совсем не хотелось уходить.
- Да, без него я бы в это путешествие, наверно, не осмелилась поплыть. Все-таки тур очень длинный – почти две недели.
- Вы даже не заметите, как он к концу подойдет, еще жалеть будете, что так рано все закончилось. А Шимон даже ночью к вам заходит, видимо, переживает за вас, - неожиданно перескочила она на другую тему.
- Ночью? – удивилась Роза Давидовна.
- Да, я сама видела, сегодня ночью, где-то после часу он зашел к вам буквально минут на пять и сразу вышел. А я сегодня ночью на сутки заступила, так что у меня впереди одна работа. Ну, ладно, я побегу, мне еще много, где прибираться надо, не у всех же такой порядок, как у вас.
- Конечно, бегите, - немного рассеянно произнесла пожилая женщина.
Лена быстро подобрала ведро и швабру, вышла в коридор и тихонько притворила за собой дверь.
Роза Давидовна присела на кресло, стоящее рядом со столиком и задумалась. Ей совершенно не понравились слова Елены о том, что Шимон ночью зачем-то заходил в ее каюту. Вообще, конечно, ничего такого особенного в этом не было. Может, он что-то забыл или, и правда, решил ее проверить. Почему только он ей не сказал об этом? И еще одна странная деталь – на ночь она обязательно закрывалась изнутри, наверно, все пассажиры так делают. Когда они заказывали с внуком тур на теплоходе, они попросили две каюты, которые располагались рядом, у Розы Давидовны – улучшенной планировки, а у Шимона – обычная. Сначала она пришла в ужас от каюты своего внука – такая тесная и маленькая, но Шимон беззаботно рассмеялся и махнул рукой. Что, я в каюте, что ли, все путешествие сидеть буду? Там только спать надо. Может, у него ключи подходят к обеим каютам? Но что ему делать в каюте бабки и, тем более, ночью? Наверно, и правда, просто решил проведать. Но все равно как-то это странно.
Роза нахмурилась, но потом решилась – конечно, нехорошо подозревать собственного внука в чем-то нехорошем, но уж лучше знать, чем не знать. Она решительно подошла к шкафу и достала оттуда шкатулку с самыми ценными вещами. В круиз она не взяла с собой ни драгоценностей, ни много денег и банковских карточек. Так, пару золотых цепочек, несколько брошек и две пары сережек, она привыкла, что все эти вещи всегда находятся с ней и не собиралась с ними расставаться надолго. Она внимательно рассмотрела содержимое шкатулки – ничего не пропало, даже более того, все лежало в том же положении, как она все оставила, когда открывала шкатулку в последний раз. Женщина машинально потрогала медальон на цепочке, который она никогда не снимала, закрыла шкатулку и поставила ее обратно на полку. Она немного успокоилась.
«Ладно, подожду Шимона, и спрошу у него», - наконец решила она.
Продолжение следует...