Роман «Звёздочка моя» глава 13 «Всё проходит и это пройдёт» часть 19
Иван помог Татьяне слезть с завалинки.
— Вот и осталась я без мамы… — отряхивая плащ заголосила она.
— Всем когда-то приходится взрослеть, — он прижал жену к себе и похлопал по спине. — Детство твоё закончилось, Зай!
— Скажешь тоже. Какое детство? — она шмыгнула носом и вытерла мокрые щёки. — Мне тридцать пять, а оно у меня, можно сказать, что ещё даже и не начиналось.
— Так это же хорошо! — попытался муж подбодрить её. — Значит ты у меня с рождения самостоятельная! С чем тебя и поздравляю.
— Да что в этом хорошего-то? — нутро у Татьяны стало закипать. — Нашёл тоже мне с чем поздравить. У меня мамы не стало, а ты…
— Ну так я же тебя успокоить пытаюсь. Ты чего, Зай, на меня бочку опять катишь?
— А не надо меня так вот успокаивать. Не умеешь, так и не берись.
— Ну не надо, так не надо. На тебя не угодишь.
— Ты мне лучше скажи, что теперь делать-то, Вань? — Татьяна смотрела на него и ждала совет. — Я даже и не знаю в какую сторону сейчас податься?
— Так в милицию надо звонить и в ноль три.
— Господи-и, а куда бежать-то, чтобы позвонить? Раньше хоть у Ефимовны можно было, а теперь в этом околотке и телефона-то больше ни у кого нет.
— Давай я до магазина добегу, — предложил Иван.
— А я что тут, что ли, останусь?
— Можешь со мной идти.
— А если милиция приедет и скорая, а тут никого, то, как бы нас не привлекли за ложный вызов.
— Тогда беги сама, а я тут постою.
— Так темно же, Вань! А вдруг я на вампира нарвусь? Тебе меня не жаль, что ли, совсем?
— Жаль. Ты осиновый кол возьми для подстраховки. Вон он, — Иван кивнул, — под лавкой валяется, ждёт, когда его по назначению используют и никак дождаться не может!
— Тьфу, да типун тебе на язык… — в сердцах пожелала мужу Татьяна. — И что обо мне подумают, если я в магазин с осиновым колом заявлюсь, да ещё и в дырявых чулках? Меня же сразу в ду́рку сдадут!
— А ты оставь его где-нибудь в укромном месте у магазина, обратно пойдёшь и опять возьмёшь.
— Ну не знаю, не знаю. Боюсь я, Ваня.
— Кого боишься-то?
— Да поко́йн иков боюсь.
— А чего их бояться-то? Они уж своё отжили.
— А вдруг мама будет мне сниться? Или возьмёт меня, да и на тот свет за собой утащит.
— Тань, бери себя в руки! Уверен, что тёща тебе точно ничего худого не сделает.
— Откуда ты это знаешь?
— Да ты ей со своими выкрутасами ещё при жизни надоела. Она хоть сейчас отдохнёт от тебя.
— Ваня-а! — заорала Татьяна. — Да как ты смеешь мне такое говорить?
— Смею, Зайка моя. Смею. Кто, если не я, тебе это скажет? Помотала ты тёще нервов. Ой, помотала. — У Ивана потекли слёзы. —Такую золотую тёщу я потеря-а-ал… А сало какое она солила-а — это же не сало, а песня-а!
Вдруг где-то мяукнула кошка, а потом завыла собака.
— Поко́й ницу учуяла, — сделала вывод Татьяна, — вот и воет.
— А может ей просто на луну повыть захотелось.
— Именно сейчас и ни раньше, ни позже.
— Когда приспичило, тогда и завыла. Мне вот тоже, например, взвыть хочется, от такой-то вот «весёлой» жизни, — Иван запрокинул голову и глядя на луну завыл.
— Не смей! — Татьяна закрыла ему рот ладошкой, а потом увидела мать в окне. — Та-та-та-та-там… — заикаясь она показала рукой на окно.
— Что там? — переспросил Иван, а потом оглянулся. Тёща смотрела на них. Иван с Татьяной оцепенели.
Тёща открыла створку окна, спросонья потёрла глаза и спросила:
— Вы чё хоть орёте-то перед моими окошками? Сшале́ли¹, ли чё ли, совсем? Только-только глаза сомкнула, а они уж здрасте, пожалуйста. Как стекло в раму вставить, так их не дождёшься, а тут на́те: явились, не запылились. И не стыдно вашим шарам-то²?
— Тёща, так ты жива-а?! — обомлел Иван.
— А что я на привидение, ли чё ли, похожа? Конечно, жива! Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы самой себя не изуро́чить³.
— А Танька сказала, что ты того, — Иван показал пальцем в небо.
Галина Лысова прикрыла рот рукой, покачала головой и глядя на дочь, с укором спросила:
— И не стыдно тебе про родную мать тако́⁴сказануть? Эх ты…
— А ты разве жива? — с сомнением в голосе спросила дочь, прячась за мужем.
— А то по мне невидно?! Ты чё хоть тако́ говоришь-то? Тьфу-у, ещё дочь называется…
— Так ты без света на диване как поко́й ница лежала.
— А я чё, тепе́ря со светом спать должна, ли чё ли?
— Так ещё девяти не было, кто же так рано спать-то ложится?
— А вот захотела и легла. У вас разрешения, ли чё ли, спрашивать на э́нто должна? Не знай чё языком горо́дите⁵.
— Значит, точно жива! — обрадовался Иван. — А мы уже в милицию и в скорую помощь хотели звонить.
— Зачем? — Галина обхватила себя руками, ёжась от сквозняка.
— Чтобы тебя побыстрее освидетельствовали, пока ты не прокисла! — искренне ответил Иван. — Мы же как лучше хотели, — он ткнул локтем жену, — Танька, подтверди.
— Да, так всё и было, мама.
— Гляди ж ты, какие заботливые, — с усмешкой сказала мать Татьяны.
— Да, мы такие! — подтвердил Иван. — Кто же знал, что ты так крепко спишь.
— А я всегда так сплю. Сегодня вот намаялась за день, да и уснула.
— Так я за день-то не меньше тебя устаю, — сказала дочь, — а бывает, что ночью-то, вообще глаз сомкнуть не могу, как будто кто спички вставил да забыл вытащить.
— Когда совесть-то чиста — крепко спится! Вот я и сплю.
— На что ты намекаешь, мам?
— Да даже и не думала намекать, как есть, так и говорю, — Галина вытащила из волос пластмассовую гребёнку и поправила выбившиеся пряди, а потом опять вернула её на место. — Ленка мне приснилась в фате и в белом платье. Замуж она видать скоро выйдет.
— Да кто её теперь возьмёт, мам?
— А чё тако́? Девка она красивая, худая вот только шибко⁶.
— Да с перитонитом она в реанимацию угодила.
— Ещё не ба́ще⁷! — охнула Галина. — Жить-то хоть будет?
— Да кто её знает, — Татьяна махнула рукой. — Опозорила она нас.
— Э́нто как это?
— Внема́точная у неё была… Ты только никому не говори.
— Вот срамота-то⁸ так срамота… Тепе́ря если выживет, то ей из города уезжать придётся, а то никто её ту́та замуж не возьмёт.
— Ты права, мама. Ты права. — Татьяна задумалась, рассказать матери все подробности или нет и всё же решила не скрывать их. — А хирурга-то она подговорила, мам. Он сказал, что у неё аппендицит лопнул. Ты представляешь, что она творит?
— А может и правда, аппендицит? Она ведь ещё даже и ни с кем не дру́живала⁹.
— Ой, мама. Мама, твои бы слова, да Богу в уши. Я уже и жалобу настрочила в политбюро и самому Брежневу, осталось только письмо проверить да в почтовый ящик опустить.
— Чё-чё, а жалобы ты писать умеешь. В избу заходите! — позвала мать. — А то я уже продрогла вся.
— Да когда нам по гостям-то шастать? Ты уж не обижайся, мам, но мы пойдём. Спокойной тебе ночи, мама.
— Да какая уж тепе́ря у меня спокойная ночь? С такими новостями и до утра не уснёшь, а дальше уж как получится. Вот наказание-то на мою седую голову-у.
— И не говори, мама. И не говори, — Татьяна взяла мужу под руку.
— Сладких снов тебе, тёща! — пожелал ей на прощание зять.
— И тебе, зятёк, того же, — закрывая оконную створку, сказала Галина. — И чё вот тепе́ря с Ленкой будет? Господи-и, спаси и сохрани внучку мою…
Пояснение:
сшале́ли¹ — ошалели, потеряли способность здраво мыслить
шарам-то² — глазам-то
не изуро́чить³ — не сглазить
тако́⁴ — такое
горо́дите⁵ — говорите, ме́лете, моло́тите
шибко⁶ — сильно
ещё не ба́ще⁷ — ещё того «краше», или хуже некуда
срамота-то⁸ — нечто постыдное
не дру́живала⁹ — не дружила
© 28.07.2024 Елена Халдина, фото автора
Не теряйте меня, если что — я тут , продолжение романа, в первую очередь я теперь буду публиковать именно там, а потом уже тут.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа "Звёздочка моя" глава 13 часть 20 Когда ночью не спится, или вот те и сон будет опубликовано 31 июля 2024 в 04:00 по МСК
Предыдущая часть романа ↓
Начало романа "Звёздочка моя" ↓