Двое стояли на краю обозримого мира. Такие разные, но любому мало-мальски опытному магу сразу становилась бы видна незримая связь между ними. Учитель и ученик. Вот только вряд ли кто-нибудь из магических племён добровольно согласился бы ученичествовать у ТАКОГО Учителя… И, вроде бы ничего такого в нём и не было устрашающего, но всякий смог бы ощутить чуждую всему живому природу сущность. Стоявший рядом маг со странным на вид мечом наперевес, однако не выказывал никакого страха и, тем более, даже подобия почтения в его позе и облике не было. —
И с чего вдруг такая спешка, Учитель? —вопрошал он, недовольно хмурясь, всем видом давая понять, что его зря оторвали от неотложного дела. —Что в этом мирке такого важного для вас?
Тяжёлый, почти человеческий вздох был ответом на его слова. Учитель повернулся к магу, вперив бездонные зрачки глаз в его, словно из камня вытесанное лицо и нехотя уронил:
—Ты же похвалялся, что постиг силу всех четырёх стихий. Не так ли? Вот тебе первое задание. На месте разберёшься, я думаю…
Маг внезапно повернул голову, глядя куда-то в сторону. Там, на фоне тёмно-синего неба разгоралось отдалённое пламя. Далёкий гул свидетельствовал о приближающейся напасти.
—Это игра такая? —упрямо мотнул головой ученик, -- ты разрушаешь, а я создаю?
—Пока ты ещё ничего не создал, --отрезал тот, -- А вот страсть к разрушению у тебя необходимо поумерить. Этот мир подвергнется атаке, а тебе предстоит удержать и защитить тех, кто может продолжить жить и творить историю на этих, по-существу, голых камнях.
—Значит, всё же игра, --кивнул маг и поудобней перехватил оружие. Спорить с тем, кто взял его в ученики, было бесполезно. Проще кинуться в горнило ближайшей звезды. В конце концов, должен же он выполнять уроки Учителя, даже такие непонятные, как этот? Ведь толком так и не объяснит, что делать-то…--Кого спасать? —деловито поинтересовался он.
—Сам выберешь. Никаких дополнительных указаний не будет. Кто из нас будущий творец миров, а? Самостоятельное задание пойдёт тебе на пользу, тем более, ничего сложного я тебе не поручаю.
Маг согласно кивнул. Всё, как всегда. За исключением того, что последний раз Учителя он видел, боги знают, сколько времени назад. А тут, на тебе, нарисовался, раскомандовался. Ладно, подставить какой-нибудь мир под удар у него — это запросто. Только вот ещё никогда до этого времени Учитель не требовал кого-то там спасать оттуда…
Не говоря более ни слова, Учитель исчез, оставив мага наедине с миром, над которым нависла пока ещё необъяснимая угроза. «Будем надеяться, что этот урок окажется мне полезным», --про себя решил ученик.
* * *
Рассвет в горах наступает в разное время, это зависит от многих факторов, одним из которых является высота кряжа и глубина поселений жителей нижних земель. И, если последние ещё спали под тенью горных вершин, то племя Повелителей Неба уже вовсю бодрствовали.
Сегодня дневное светило поднялось, когда большинство ещё спало. Однако несколько фигур выделялись на фоне яркого рассветного солнца. Они стояли почти на самом краю плато, внимательно всматриваясь вдаль. Пятеро жителей неба пытались понять, какую погоду им предстояло сегодня ожидать, и сильный ли ветер придёт с одной из сторон света.
Две величественные мужские фигуры, одна женская, и две совсем юных тихо переговаривались между собой.
— Торн, сын Кавела, готов ли ты? —спросил старший из мужчин, облачённый в тяжёлый плащ, подпоясанный расшитым кушаком, на котором висел изумрудного цвета клинок. Кончик меча едва не касался земли, рука вождя лежала на эфесе, пронзительные голубые глаза смотрели сурово и, одновременно, по-отечески.
Второй мужчина выглядел помоложе, однако не уступал вождю ни в росте, ни в силе, только вот седины в густых чёрных волосах было поменьше. Он так же сурово взирал на стоящих рядом юношу и девушку, словно хотел что-то добавить, но не решился перебивать предводителя.
Торну трудно было изобразить такой же взгляд, как у старших, но, собрав все силы в кулак, он слегка кивнул, сдержанно ответив:
— Моё решение твёрдо и не нерушимо, мой вождь!
Ирония проскользнула в глазах старшего воина, он окинул взглядом девичью фигуру, пытавшуюся прижаться к Торну, и продолжил:
— Обоюдно ли ваше решение, дети мои?
Двойной судорожный кивок, и довольная улыбка Кавела ни смутили вождя.
— А что скажет мать? Не рановато ли этим юным созданиям становиться на совместное крыло?
Женщина, до этого молчавшая, приблизилась к детям. Красота и величественность сквозила в каждом её движении. Она взяла за руку девушку и ободряюще провела по её непокрытой голове.
— Торн и Кайла шли к этому шагу уже давно, вождь Крамн. Звёзды говорят, что сегодня тот самый день, который станет новым этапом в их жизни. Полёту быть. —твёрдо закончила она.
Кайла во все глаза смотрела на приёмную мать, едва сдерживая слёзы. Ей, по идее, суждено было всю жизнь провести вне неба, ибо дочь врага, взятая в заложники, не имеет в племени никаких привилегий. Жена сына вождя приняла её в свою семью, отстояв девочку перед Большим Советом, и с удовлетворением наблюдала, как рождается в её сердце любовь к Кайлу. Сын, как и подобает наследнику рода, никогда не выказывал своих чувств, но все в племени видели, как смотрит этот, не по годам развитый и мужественный юноша, на пришлую девушку.
Крамн усмехнулся в бороду:
— Видимо, вы уже всё за меня решили. Что ж…
Томительные мгновения, казалось, растянулись в вечность. Рука юноши сильнее сжала плечико Кайлы, он почему-то был уверен в правильном исходе дела, но, тем не менее, с дрожью в суставах услышал голос вождя:
—Полёту быть!
Крылья стремительно развернулись за плечами Торна, он вдохнул грудью прохладный утренний воздух и с улыбкой посмотрел на избранницу.
—Давай, милая, не робей! Я буду рядом. Всегда.
Крамн ободряюще кивнул девушке, и она решилась. Лёгкая накидка из горного льна полетела наземь, Кайла отступила на шаг в сторону, чуть присела, согнув колени, и, резко выпрямившись, развернула спрятанные за спиной крылья. Краска смущения залила её красивое личико, она переступила с ноги на ногу, выравнивая баланс, и приноравливаясь к новым ощущениям.
—Первый раз всегда страшно, -- подал голос Кавел, с улыбкой наблюдая за детьми. —Торн уже опробовал себя в полёте, и, думаю, справится, помогая тебе. Мы ждём вас к закату, дети мои. Вперёд!
Сам ритуал существовал, наверное, целую вечность. И считался единственно правильным, выявляя подлинные чувства избравших совместный полёт. Тогда и потомство у обручённых таким образом крылатых людей, называвших себя Повелителями Неба, будет здоровым и сильным. Преумножая тем самым силу и величие всего племени. И Кайла всем телом и душой ощущала теперь, как сила наполняет её, даря неописуемое наслаждение полётом рядом с любимым мужчиной.
Вождь проводил глазами улетающую пару, и обратился к Кавелу:
—Орлы принесли дурные вести, но я не склонен верить гордой птице. Шаман уверен, что сегодня великий день, и ничто не может его испортить. Звёзды не лгут.
—Это чужие звёзды, Крамн, --ответил Кавел, --впрочем, как и всё остальное. За столько веков мы так и не смогли толком ужиться ни со зверьём, ни с нижними народами, даже передрались насмерть друг с другом, выясняя, чьи крылья достойнее, чтобы попирать небо.
—После сегодняшнего обряда всё изменится, вот увидишь. Это особый день, --повторил вождь.
—Посмотрим, я тоже на это надеюсь, --вздохнул Кавел, ещё раз посмотрел вслед соединившимся детям и повлёк жену за собой прочь. Пора было готовиться к новому дню.
Крамн покачал головой, помедлил немного, и, взглянув зачем-то в небо, обозрел бесконечную даль действительно чужого для его народа мира, и отправился вслед за Кавелом и его женой.
Молодая пара парила высоко в небе, над самыми большими горными пиками, пролетая многие мили и оставляя внизу немногочисленные поселения нижних племён. Торн откровенно наслаждался, не ожидая таких ощущений от полёта. Рядом была возлюбленная, так вовремя посланная ему судьбой. Он гордился тем умением, с которым Кайла пользовалась крыльями, хотя до сегодняшнего дня она ни разу не летала. Поистине, свадебный ритуал совместного полёта творил чудеса.
Далеко внизу показалось обширное озеро, поросшее по берегам густыми зарослями кустарников. С молчаливого согласия супруги, Торн заложил крутой вираж вниз. Кайла немного опоздала, но какая-то сила вела её вслед за мужем, и она знала, что так будет не всегда, только сегодня, в день свадьбы. Но уроки полёта намертво впечатывались не только в её сознание, но и в каждую частичку тела.
Пройдясь над самой гладью озера, едва не касаясь воды кончиками крыльев, пара приземлилась на краю берега. Им, может и не требовался отдых, но Торн здраво рассудил, что подруге нужен небольшой перерыв. Всё же первый раз…
Слова казались влюблённым излишними, эмоции не были для них секретом: крылатые супруги прекрасно чувствовали друг друга. Лёжа на прогретой траве, оба подставили лица уже поднявшемуся высоко солнцу.
Текли минуты и часы, и ни один посторонний звук не нарушал идиллии, только обычный шум природы ласкал слух, даруя полное умиротворение. И Торн и Кайла успели подумать об одном и том же: это самый лучший день в их жизни…
Светлая точка далеко в небе привлекла внимание Кайлы. Оно росло на глазах, превращаясь в размытое пятно, похожее формой на хвост невидимого зверя, стремительно летящего по небосклону. Одновременно с этим изменился характер еле уловимых до этого природных звуков. Торн приподнялся на локте, вслушиваясь. Кайла молча указала ему на небо. Недолго разглядывая непонятное небесное тело, парень рывком вскочил на ноги. Испуганный вскрик заставил его повернуться к девушке.
—Что это, Торн? —вопрос, на который у него не было ответа, прозвучал из уст поднимающейся Кайлы.
Задумчивый взгляд мужа, лёгкое пожатие плечами, и распахнутые крылья ещё больше напугали девушку. Торн обернулся на нарастающий гул, доносящийся со стороны леса у подножия горы, и почти шёпотом произнёс:
—Не знаю, милая, но, по-моему, здесь сейчас будет очень шумно.
Действительно, на краю опушки леса раздвинулись заросли кустарника, и на берег озера широкой стеной высыпало целое стадо оленей. Их хаотично двигающийся строй говорил о крайнем испуге, заставляющий животных как будто спасаться бегством.
Стадо стало огибать водоём по кругу, но некоторые особи бросались прямо в воду, словно за ними гнались все хищники разом. Стон прокатился по всей земле, двое крылатых, не сговариваясь, прыгнули в небо, взмахнув крыльями. Кайла на миг засомневалась, получится у неё так, прямо с земли, стать на крыло, ведь первый полёт она совершила, прыгнув со скалы вместе с Торном. Но мысленная связь с мужем подсказала её нужные действия, и вот они вдвоём уже парят в воздухе, оглядывая окрестности.
То, что предстало их взорам, было странным и необъяснимым: вслед за стадом оленей на прилежащую к лесу озёрную долину выбежало несколько выводков диких кабанов. Следуя за вожаками, самки с детёнышами издавали испуганный шум, доносившийся до парящей в небе пары. Ужас, охвативший животных, передался и Кайле. Торн же, сжав губы, неотрывно смотрел вниз, не забывая поглядывать вверх, следя за приближающейся угрозой. А в том, что это была реальная угроза, он не сомневался. Держась рядом с девушкой, он пытался ободрить её взглядом, но Кайла дрожала всем телом: она тоже видела, что творилось внизу. Мелкое зверьё спасалось бегством, птицы стаями покидали насиженные гнёзда, и уносились прочь.
Пятно в небе выросло настолько, что теперь перечерчивало половину неба. Огромный, раскалённый добела шар, с тянущимся на многие мили хвостом, излучал какой-то холод, и морозный озноб тут же накрыл обоих молодожёнов. Шар летел высоко, однако становилось ясно, что вскоре он неминуемо рухнет на землю. Страшная догадка озарила Торна, рядом вскрикнула Кайла—у них ведь не было друг от друга секретов, ментальная связь в виде мыслеобразов не требовала слов.
Вновь, не сговариваясь, они развернулись в сторону родной горы, и с максимальной скоростью рванули вперёд. Кайла краем сознания отметила, что холодная полоса осталась позади, а шар, всё убыстряясь, неумолимо шёл к земле.
—Надо предупредить наших! —вслух прокричал Торн. —Сосредоточься на образе матери и попробуй мысленно послать ей видимое нами!
Кайла уже поняла, что от неё требуется, и вдруг увидела родное поселение, почти опустевшее: все, от мала до велика, встав на крыло, спешили убраться прочь. Видимо, приближение смертоносного явления им стало известно раньше их с Торном. И, как будто слабый, но полный тревоги посыл сразу нескольких сородичей, настиг отчаянных летунов. Родные давали им знать, что старшие уже скомандовали срочное отбытие племени из зоны возможного бедствия.
Торн так же мысленно послал вопрос, адресуя его сразу двоим: отцу и вождю племени.
—Что это, исход Богов!? Гнев Владык?
В ответ пришёл образ, которому было уже много веков. Древняя каменная статуя могучего существа, облачённого в некую мантию из чёрного камня, единственного в своём роде, ибо больше подобного материала не было в природе обозримого мира. В руке исполин держал некий предмет из белого камня. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не узнать нынешнего небесного гостя. Эту статую он ещё в детстве посетил вместе с отцом, и тот рассказывал ему легенду о появлении племени крылатых Повелителей Неба и о том, что этот исполин зовётся…
—Отец—спаситель, --прошептала поражённая Кайла и вековые легенды живо предстали в её памяти. — Но ведь это же всего лишь легенды! — вскричала она, теряя остатки самообладания, и Торну пришлось напрячься изо всех сил, чтобы выровнять их полёт.
Ответить он не успел: невиданной силы удар сотряс, казалось, само мироздание. Солнце померкло на несколько мгновений, а затем словно засияло нестерпимо ярким светом. Крылья потеряли опору, воздух вдруг перестал быть упругим и послушным. Оба крылатых камнем понеслись вниз, навстречу раскалённому потоку.
Торн, моля всех богов сразу, поминая Отца—спасителя недобрым словом, собрал остатки сил и умения, чтобы уйти от неминуемой гибели внизу. Недостаток опытности заменяла воля к жизни и страх за возлюбленную. Кайла помогала, чем могла, её страх исчез, уступив место той же жажде жизни, что и испытывал Торн.
Наконец, сумев подняться выше, двое крылатых зависли в воздухе, обратив взоры назад, туда, куда ударил небесный шар.
Ближайшая вершина вечной горы оказалась снесена, её верхняя часть погребла под собой долину, где находилось поселение нижних племён. Реки и озёра испарились, потоки пара рвались вверх, заслонив дневной свет. Камни вперемежку с землёй скатывались со склонов устоявших вершин, покрывая собой всю долину неровным слоем. В воздухе стоял гул, похожий на стон самого мира. Спустя несколько мгновений ударная волна настигла места, где парили Торн и Кайла.
Две маленькие фигурки были сметены, как песчинки. Закрутило в воздушном водовороте и с чудовищной силой швырнуло вниз. Сознание Торна успело отметить, что их несёт прямо на поросший редколесьем склон горы. Далее была тьма.
Полнейшая тишина была нарушена болезненным стоном. Открыв глаза, юноша предпринял попытку поднять голову. Подождав, пока в глазах перестанут плясать искры, он всё же, превозмогая чудовищную боль, повернулся на звук. Увиденное тут же подняло его на ноги. Не обращая внимания на слабость и потерю крови из разбитой головы, Торн бросился к лежавшей возле дерева подруге.
Осторожно, стараясь не повредить сломанные крылья, он перевернул Кайлу на спину. Бледность лица говорило ему о том, что девушка пострадала куда серьёзнее, чем он сам. Осторожно прикоснувшись к её лбу, Торн тихонько позвал любимую. Ответа не было. Сердце юноши пропустило несколько тактов, он быстро осмотрел тело Кайлы и обнаружил толстый сук дерева, торчавший в левой части груди, чуть пониже сердца. Кайла сделала судорожный вздох, и несколько кровавых пузырей выступило у неё на губах. Пот прошиб Торна, он знал, что рана смертельна. Ситуацию усугубляло то, что помощи ждать было неоткуда. В себя девушка не приходила, отсекая тем самым возможность ментального контакта. Зов можно было послать, сосредоточив всю свою волю, а её у Торна уже не оставалось.
Только теперь он осознал, что его собственное тело сильно изранено, и с каждым мгновением он терял последние силы. Страшное предчувствие охватило юношу, предсмертный страх, не за себя, за Кайлу, сжал сердце. Он стал перед ней на колени, прижав руки к ране на её груди, чтобы хоть как-то остановить кровь. Не было даже мысли оставить недавно приобретённую подругу жизни, чтобы найти в лесу что-нибудь, способное заткнуть рану, из которой по-прежнему вытекала толчками кровь. Лицо девушки побледнело ещё больше, и Торн, считавший себя взрослым мужчиной, заплакал. Он ничего не мог поделать: против ярости природы бессильны даже молитвы к Богам.
Внезапный шум где-то наверху заставил его поднять голову. Гора содрогнулась: видимо и исполинский пик, веками подпиравший небо, не выдержал удара неведомого шара. Словно сквозь толщу леса, Торн видел, как огромный пласт горной породы, расколовшись на множество мелких и крупных камней, двинулся вниз. Путь этой убийственной реки пролегал как раз через место приземления двух крылатых. Ломая вековые деревья, и превращая всю эту жуткую мешанину в полноценную убийственную стихию, поток безжалостно приближался.
Крылья Торна не были сломаны, он мог бы попытаться спастись сам, но такая мысль даже не могла прийти в голову юноше. Поднять двоих в воздух он не мог, такое не под силу и самому вождю. Торн вдруг представил, как весть об их с Кайлой смерти дойдёт до соплеменников, и пожалел, что даже не узнает, спасся кто-либо из родных или нет. Посмотрев на подругу, он подумал, хорошо ещё, что она так и не пришла в сознание. Не зачем. Пусть смерть придёт незаметно для неё, а уж он, Торн из племени Повелителей Неба, сын охотника Кавела, сможет оберегать и любить её и после того, как они вдвоём перейдут Последнюю черту.
Распахнув крылья, он накрыл ими обоих, и лёг рядом с Кайлой, обнял любимую, мысленно прося у неё прощения. Шум нарастал, Торн приготовился к удару. Он слышал, как волна достигла их, но не почувствовал ничего, только грохот усилился и как будто прошел где-то сверху. Подождав несколько томительных и ужасных минут в ожидании смерти, Торн засомневался в реальности происходящего. Ничего с ними не происходило, всё так же звуки падающих камней терзали слух, но ни один из них не проходил даже вблизи.
—Может мы уже умерли? —вслух подумал он, --и всё происходящее теперь—просто посмертный бред?
Решившись, наконец, высунуть голову из-под укрывища, Торн изумлённо огляделся. Он и его суженая всё так же лежали не земле, укрытые крыльями Торна. А над ними поблёскивал свод невиданного щита, почти прозрачного и содрогающегося под ударами катящейся лавины. Удивление подняло юношу на ноги, он мотнул головой, ничего не понимая, и тут заметил ещё одного участника разгула стихии.
Могучий воин, закутанный в тёмный плащ, полы которого подметали землю, держался руками за рукоять невиданного меча, сделанного, казалось, из камня, чёрного, как сама ночь. По лезвию меча пролегали пульсировавшие красноватые прожилки. Они перетекали на тело воина, огибали его мощную фигуру и возвращались на клинок. Там, где он был воткнут в землю, во все стороны расходились небольшие трещины, и упирались в воздвигнутый щит. Торн безмолвно взирал на всё это действо, не произнося ни слова. Лицо воина, напоминавшее серый камень, было незнакомо юноше, и очередная догадка осенила его.
—Отец—спаситель! —воскликнул он. Это имя сегодня уже звучало, и Торну подумалось, что неспроста.
Воин покачал головой. Он тоже молчал, и только взирал на бессильно разбивающийся о щит поток камня, дерева и песка. Наконец, всё закончилось. Наступившая тишина прерывалась лишь отдалённым грохотом уходящей дальше вниз лавины. Исполинская фигура повернулась к Торну.
— Ты Торн из клана Повелителей неба? —полуутвердительно поинтересовался он мощным басом.
Юноша судорожно кивнул. Мысль о неожиданном спасении заставила его забыть все слова. В голове лишь тупо мелькало: «я ведь даже ему не молился!»
—Беллатор, -- отрекомендовался пришелец. Меч куда-то испарился, сам он присел рядом с Кайлой, бегло осмотрел её и покачал головой:
—Мне очень жаль, Торн…
Юноша вдруг вцепился в плащ воина, почувствовав под пальцами холод твёрдой ткани.
— Не за себя прошу, спаси её, могучий Беллатор! Мне нет жизни без неё. Если она умрёт, я никогда не смогу больше взлететь, а без неба…--он отчаянно махнул рукой и беспомощно замолк.
Беллатор удивлённо покачал головой. Он присел рядом с Торном и коснулся его рукой.
—Позволь мне кое-что тебе объяснить. Твой мир подвергся атаке небесного огня, такие катастрофы, --он обвёл рукой вокруг, --происходят повсеместно. Такова воля того, по чьему приказу я здесь. Да-да, вы зовёте его Отцом-спасителем. Когда-то он давным-давно привёл вас в этот мир, чтобы спасти от подобного, произошедшего на вашем родном мире.
Видя полное непонимание в глазах Торна, воин досадливо мотнул головой.
—Ну вот за что мне это, а? Ладно, ты ведь слышал легенду об Отце—спасителе? —дождавшись согласного кивка, он продолжил: -- Так вот, раньше, много веков назад ваш дом находился совсем в другом мире, и, когда пришла пора ему умирать, одна могущественная сущность решила, что ваш народ ещё не исчерпал своих ресурсов, и не исполнил предназначенное. Он переселил вас сюда, и, спустя некоторое время, ждал, пока вы здесь, так сказать, приживётесь. Однако, вы так и не смогли ужиться с местными обитателями, считая себя выше всех, раз уж имеете крылья и возможность летать. Сколько войн вам потребовалось, чтобы доказать своё превосходство? В итоге, вы пошли войной даже друг на друга! Что вам, мало неба на всех? Природа дала вам крылья, но это не значит, что вы кого-то там превосходите. Стыдно, честное слово, --словно ребёнка отчитал он Торна.
Под суровым взглядом Беллатора, Торн опустил голову. Он не понимал, в чём его вина: родители, вождь племени трактовали легенду совсем иначе. По словам правителя, их народ был избран править, а нижний народ поклоняться тем, кто живёт на вершинах гор.
—Вот, вот, --вздохнул воин. —Не ты, конечно, виноват в том, что тебя так воспитали, и не мне судить тебя. Я здесь, чтобы твой род не прервался. Вы можете получить ещё один шанс, но только уже в другом месте.
—Ты—человек? —неожиданно спросил Торн.
Снова вздох сожаления:
—Был когда-то, -- потемневшее ещё больше лицо Беллатора выдавало его чувства, --я, как и вы, получил второй шанс, и теперь служу тому, кто сделал это для меня. И вам остаётся только смириться. Ты должен жить, Торн. В твоей крови течёт благородная когда-то кровь предков, и ты сможешь вернуть былую славу своего народа, как мудрого и справедливого, так и великодушного и человеколюбивого. Таково решение, и я заберу тебя отсюда. Но не спрашивай меня—куда. Дальнейшая твоя судьба в руках моего сюзерена.
—Кайла, --прошептал вдруг Торн и бросил взгляд на всё так же лежавшую на земле подругу.
—Я не лекарь, --ответил Беллатор, затем, словно прислушавшийся к чему-то, вздохнул.
—Где ж я так нагрешил-то… И в мешок меня, и копать меня…--совсем уж непонятно пробормотал он.
Отодвинув застывшего на месте юношу, он вытащил прямо из воздуха свой устрашающий меч, чем спровоцировал встречное движение Торна. Взмахом руки Беллатор заставил его замереть, и успокаивающе кивнул.
Торну оставалось только наблюдать, как по мановению руки Беллатора сук, торчавший из раны Кайлы испарился, и его место занял каменный клинок. Тело девушки вдруг выгнулось, раздался стон, вот только юноша с изумлением понял, что он исходил от воина. На его глазах красные прожилки вновь заструились по лезвию, уходя вглубь тела раненой. Кожа Кайлы становилась розовой, она выпрямилась, и размеренное дыхание подсказало Торну, что его возлюбленная теперь просто заснула.
Когда от раны в груди девушки остался только бледный шрам, Беллатор убрал меч, и поднялся на ноги. Видно было, что лечение не прошло для него даром. Словно вылепленное из камня лицо приобрело бледный оттенок, но воин довольно улыбнулся.
—Вам пора, дети мои, --высокопарно заявил он, здесь моя миссия завершена. Когда твоя подруга очнётся, летите на восток, там все ваши оставшиеся в живых сородичи. Разум, я думаю, подскажет вам, что делать дальше. Большего сказать не могу.
С этими словами Беллатор обратился к небу, подняв вверх лицо и, пошатываясь, встал на ноги:
—Я один не справлюсь, Учитель. Нужна помощь.
—Так и думал, --раздался голос, казалось, прямо с небес. —Ничего до конца доделать не можешь…
И таков был этот голос, что Торну захотелось спрятаться куда подальше, ибо он казался настолько чуждым всему живому, что сама жизнь содрогалась от его звука.
Сияние окутало фигуру Беллатора, он махнул рукой пригнувшемуся зачем-то Торну и проговорил:
—Прощай, Торн, передавай Кайле привет. И не дай вам боги вновь встретится со мной, --странно закончил он.
И исчез без следа. Торн запоздало рванулся вперёд, забыв поблагодарить воина, столь вовремя появившегося в их с Кайлой жизни. Почувствовав неожиданный прилив вдохновения, он послал ментальную весть вослед ушедшему, не особо надеясь на успех. Ответ не замедлил, однако, прийти. Словно тяжёлая рука потрепала плечо юноши, он ощутил ответный порыв, и через мгновение наступила полная тишина.
Оглядев разрушенный склон горы, покрытый исковерканными деревьями, Торн обратил взор на долину внизу и ужаснулся. Долины не было, да и гор вокруг почти тоже. Разрушение было полным, но в груди теплилась надежда, что так не везде и где-то, скорей всего на востоке, ещё бурлит жизнь, и его родное племя обрадуется возвращению своих детей.
Склонившись над Кайлой, Торн осторожно коснулся губами её лица. И первое, что увидела девушка, очнувшись, было лицо любимого человека, и уверенность, что всё обошлось и они живы, вызвала счастливую улыбку. Торн почувствовал, что, наверное, это и есть счастье…
Двое брели дорогой Межреальности. Две тени, одна огромная, чернее самой ночи, другая вполне человеческая, завёрнутая в тёмный плащ. Тот, кого называли Ангелом Смерти и бывший генерал, бывший маг земли, а ныне его смиренный ученик—Беллатор. (См. Серию рассказов «Неправильный ангел»)
—Ничего не хочешь спросить, ученик? --пророкотал голос Ангела Смерти.
— Да есть один вопросик, --осторожно ответствовал Беллатор.
—Только один? Да ученик должен забрасывать Учителя вопросами, дабы проникнуться его мудростью.
—Ты так редко появляешься, что все вопросы я стал забывать по мере их поступления, -- сокрушённо заявил Беллатор.
—Знаю, о чём хочешь спросить, --недовольно выдал Учитель, -- в чём виноват народ, прежде живший в этом мире, и который крылатые люди называли нижним народом. Так ведь?
Беллатор кивнул, ожидая теперь долгих и нудных объяснений, свойственных Учителю в моменты их редких встреч.
—Сам мог бы догадаться, --коротко ответил тот, вопреки ожиданию.
—Побеждённые не достойны лучшей участи? Ну это спорный вопрос. В конце концов, они могли приступить к переговорам, как-то договориться, пусть даже ещё раз вступить в конфликт. Да, они смирились, но стоит ли винить их в этом? Жизнь их коротка, решение подчиниться владычеству крылатых—не самое плохое из возможных. Всегда ведь есть варианты. Например…
Хохот прервал мага, который досадливо поморщился, поняв, что стал жертвой собственного многословия, и он насуплено замолчал.
—Тебе ещё многому суждено научиться, а вот я уже принял от тебя урок, как и обещал. Я насчёт вариантов, а не великодушия, присущего людям, вроде тебя, --закончил мысль Ангел Смерти.
—Так я всё ещё человек?,--ирония сквозила в голосе Беллатора. Волна недовольства Учителя, однако, не смутила его.
—Мыслишь, как человек, --соизволил ответить Ангел Смерти, но потом загадочно добавил: -- впрочем, может это и хорошо.
Они ещё долго спорили, в конце концов, придя к какому-то решению. А пока их голоса, нарушая безмолвие пустоты, постепенно удалялись прочь.
Дорога в Межреальности опустела. В обозримом пространстве плыл ярко голубой шар, потрёпанный ударами метеоритов. Ангел Смерти был прав: совсем без разумных обитателей мир погибнет. И шанс, если он не последний, конечно, может быть дарован любому.
Конец.
Автор: Роман Мелехин
Источник: https://litclubbs.ru/articles/51736-prervannyi-polyot.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: