«Овод» — это произведение, ставшее классикой мировой литературы, проникнутое духом борьбы, самоотверженности и глубокой философии. Вдохновляющая история Артура Бертона, молодого революционера, завораживает читателей своей эмоциональной глубиной и мощными идеями. Поэтому мы подготовили подборка лучших афоризмов и цитат из книги «Овод» Этель Лилиан Войнич, которая позволит вам погрузиться в мир противоречий, нравственных дилемм и сильных чувств. Каждая фраза из списка отражает вечные темы свободы, справедливости и человеческого достоинства.
100. «Камень, лежащий на дороге, может иметь самые лучшие намерения, но всё-таки его надо убрать…».
99. «Душа немая, у неё нет голоса, она не может кричать. Она должна терпеть, терпеть и терпеть…».
98. «— Что у вас там такое? Шоколадные конфеты и английский ирис! Да ведь это п-пища богов!
Джемма подняла глаза и улыбнулась его восторгу.
— Вы тоже сластена? Я всегда держу эти конфеты для Чезаре. Он радуется, как ребенок, всяким лакомствам.
— В с-самом деле? Ну, так вы ему з-завтра купите другие, а эти дайте мне с собой. Я п-положу ириски в карман, и они утешат меня за все потерянные радости жизни. Н-надеюсь, мне будет дозволено пососать ириску, когда меня поведут на виселицу».
97. «Да, в сущности, не всё ли равно, чем всё это закончится? Единственное, что было важно для него, как и для всякого живого существа, — это избавиться от невыносимых мук».
96. «— Не придавайте всему этому такого значения. Я, пожалуй, изобразил свое прошлое в слишком мрачном свете. В действительности первые полтора года были вовсе не так плохи: я был молод, силен и довольно успешно выходил из затруднений, пока тот матрос не изувечил меня... После этого я уже не мог найти работу. Удивительно, каким совершенным оружием может быть кочерга в умелых руках!».
95. «Чем сложнее задача, тем больше оснований сейчас же приступить к ней».
94. «Самое смертоносное оружие, которое я знаю, — это смех».
93. «Чувствовать или не чувствовать боль — зависит от твоей воли; он не хочет ее чувствовать, он заставит ее утихнуть».
92. «Их равнодушие ещё более подчеркивало преданность и любовь».
91. «Приучая невежественных людей к виду крови, вы уменьшаете в их глазах ценность человеческой жизни».
90. «Меня, пожалуй, больше привлекает полная свобода жизни в дикой стране, чем красоты природы. Там человек может действительно сохранить свое человеческое достоинство, не то что в наших городах».
89. «Все твои волны и бури прошли надо мной».
88. «Не забывайте, то, что действительно нужно изменить, это отношение человека к человеку».
87. «Будьте добры подписать свой собственный смертный приговор. Моё нежное сердце не позволяет мне сделать это».
86. «Я и теперь люблю вас. Помните, я поцеловал вашу руку, и вы так жалобно просили меня «никогда больше этого не делать»? Я знаю, это было нехорошо с моей стороны, но вы должны простить меня. А теперь я целую бумагу, на которой написано ваше имя. Выходит, что я поцеловал вас дважды и оба раза без вашего согласия».
85. «Дурно то, что одному человеку дается право казнить и миловать. На такой ложной основе нельзя строить отношения между людьми».
84. «Но ведь и смирная лошадь станет брыкаться, если постоянно дергать поводья».
83. «Если бы у нас была хоть малейшая возможность изменить то, что сделано, тогда стоило бы задумываться над старыми ошибками. Но раз их нельзя исправить — пусть мертвые оплакивают мертвых».
82. «Монтанелли посмотрел на своего собеседника таким взглядом, как будто изучал новую для себя и весьма неприятную зоологическую разновидность».
81. «Поэтому я решил: будь что будет — и убежал в Южную Америку, без денег, не зная ни слова по-испански, будучи белоручкой, привыкшим жить на всем готовом. В результате я сам попал в настоящий ад, и это излечило меня от веры в ад воображаемый. Я уже был на самом дне...».
80. «— Итак, в-ваше преподобие думает, что, когда меня опустят туда, вы навсегда разделаетесь со мной? Может быть, даже на мою могилу положат сверху камень, чтобы помешать в-воскресению «через три дня»? Не бойтесь, ваше преподобие! Я не намерен нарушать вашу монополию на дешевые чудеса».
79. «Бесконтрольная власть развращает людей».
78. «Дурно то, что одному человеку дается право казнить и миловать. На такой ложной основе нельзя строить отношения между людьми».
77. «Я верил в вас, как в бога. Но бог — это глиняный идол, которого можно разбить молотком, а вы лгали мне всю жизнь».
76. «Во всякой привычке есть что-то дурное, рабское».
Чтобы лучше понять философию и эмоции человека, находящего перед непростым выбором,, полезно обратиться к цитатам из книги «Овод».
75. «Он вздрогнул и поднял голову.
— Я совсем з-забыл, — проговорил он извиняющимся тоном. — Я х-хотел рассказать вам о…
— О несчастном случае, когда вы сломали ногу. Но если вам тяжело об этом вспоминать…
— О несчастном случае? Но это не был несчастный случай! Нет. Меня просто избили кочергой».
74. «— Я совершенно не желаю ссориться с кем бы то ни было…
— А я желаю! Жизнь была бы невыносима без ссор. Добрая ссора — соль земли. Это даже лучше представлений в цирке».
73. «Вы, такая отзывчивая, жалеете тело в дурацкой одежде с колокольчиками, а подумали ли вы когда-нибудь о несчастной душе, у которой нет даже этих пестрых тряпок, чтобы прикрыть свою страшную наготу?».
72. «Кот смотрел на Мартини, как на весьма полезную вещь в доме. Этот гость не наступал ему на хвост, не пускал табачного дыма в глаза, подобно прочим, весьма навязчивым двуногим существам, позволял удобно свернуться у него на коленях и мурлыкать, а за столом всегда помнил, что коту вовсе не интересно смотреть, как люди едят рыбу».
71. «В счастливые дни много не нагрешишь».
70. «Монтанелли повернулся к распятию:
– Господи! Ты слышишь?..
Голос его замер в глубокой тишине. Ответа не было. Злой демон снова проснулся в Оводе:
– Г-громче зовите! Может быть, он спит».
69. «Что толку в клятвах? Не они связывают людей. Если вы чувствуете, что вами овладела идея, — это все. А иначе вас ничто не свяжет».
68. «— Итак, в-ваше преподобие думает, что, когда меня опустят туда, вы навсегда разделаетесь со мной? Может быть, даже на мою могилу положат сверху камень, чтобы помешать в-воскресению «через три дня»? Не бойтесь, ваше преподобие! Я не намерен нарушать вашу монополию на дешевые чудеса».
67. «Нельзя даже предвидеть, что принесет с собой завтрашний день. В добрые времена люди знали, чего им держаться, а теперь...».
66. «— Я совершенно не желаю ссориться с кем бы то ни было…
— А я желаю! Жизнь была бы невыносима без ссор. Добрая ссора — соль земли. Это даже лучше представлений в цирке».
65. «Если бы у нас была хоть малейшая возможность изменить то, что сделано, тогда стоило бы задумываться над старыми ошибками. Но раз их нельзя исправить — пусть мертвые оплакивают мертвых».
64. «Свою долю работы я выполнил, а смертный приговор — лишь свидетельство того, что она была выполнена добросовестно».
63. «Солдаты, стоявшие с карабинами в руках, едва сдерживали слезы. Они не могли примириться с мыслью, что им предстоит убить Овода. Этот человек, с его остроумием, веселым, заразительным смехом и светлым мужеством, как солнечный луч, озарил их серую, однообразную жизнь, и то, что он должен теперь умереть — умереть от их рук, казалось им равносильным тому, как если бы померкло яркое солнце».
62. «Они [религии] отличаются одна от другой лишь внешними симптомами. А сама болезнь — это религиозная направленность ума, это потребность человека создать себе фетиш и обоготворить его, пасть ниц перед кем-нибудь и поклоняться ему. Кто это будет — Христос, Будда или дикарский тотем — не имеет значения».
61. «— Значит, рассказывать дальше? — спросил он немного погодя.
— Если... если хотите... Но воспоминания мучительны для вас.
— А вы думаете, я забываю об этом, когда молчу? Тогда еще хуже. Но меня мучают не сами воспоминания. Нет, страшно то, что я потерял тогда всякую власть над собой».
60. «Не забывайте, то, что действительно нужно изменить, это отношение человека к человеку».
59. «Да, в сущности, не всё ли равно, чем всё это закончится? Единственное, что было важно для него, как и для всякого живого существа, — это избавиться от невыносимых мук».
58. «Но ведь и смирная лошадь станет брыкаться, если постоянно дергать поводья».
57. «— З-знаете, я, пожалуй, был бы д-драгоценной находкой для Риккардо, если бы ему пришлось лечить меня тогда. Ведь он, как истинный хирург, ужасно любит поломанные кости, а у меня в тот раз было сломано, кажется, все, что только можно сломать, за исключением шеи.
— И вашего мужества».
56. «Рабы всегда ухитряются завести себе собственного раба».
55. «Я и теперь люблю вас. Помните, я поцеловал вашу руку, и вы так жалобно просили меня «никогда больше этого не делать»? Я знаю, это было нехорошо с моей стороны, но вы должны простить меня. А теперь я целую бумагу, на которой написано ваше имя. Выходит, что я поцеловал вас дважды и оба раза без вашего согласия».
54. «Полковник, я не могу встать и задушить вас, но зубы у меня довольно крепкие, так что держите своё горло подальше».
53. «Бесконтрольная власть развращает людей».
52. «Чувствовать или не чувствовать боль — зависит от твоей воли; он не хочет ее чувствовать, он заставит ее утихнуть».
51. «Поэтому я решил: будь что будет — и убежал в Южную Америку, без денег, не зная ни слова по-испански, будучи белоручкой, привыкшим жить на всем готовом. В результате я сам попал в настоящий ад, и это излечило меня от веры в ад воображаемый. Я уже был на самом дне…».
Для тех, кто хочет глубже понять эту классическую работу, полезно обратить внимание на «Овод», цитаты из которого несут в себе не только сюжетные элементы, но и философские размышления о человеческой судьбе и моральных метаниях каждого из нас.
50. «Приучая невежественных людей к виду крови, вы уменьшаете в их глазах ценность человеческой жизни».
49. «— Вам надели их [наручники] на свежую рану?
— Р-разумеется, ваше преосвященство. Свежие раны для того и существуют. От старых мало проку: они будут только ныть, а не жечь вас, как огнем».
48. «— А что же делали остальные? Неужели все испугались одного пьяного матроса?
Овод посмотрел на нее и расхохотался.
— Остальные! Игроки и другие завсегдатаи притона? Как же вы не понимаете! Я был их слугой, собственностью. Они окружили нас и, конечно, были в восторге от такого зрелища. Там смотрят на подобные вещи, как на забаву. Конечно, в том случае, если действующим лицом является кто-то другой».
47. «— Мы, атеисты, — горячо продолжал он, — считаем, что человек должен нести своё бремя, как бы тяжко оно ни было! Если же он упадёт, тем хуже для него. Но христианин сулит и взывает к своему богу, к своим святым, а если они непомогают, то даже к врагам, лишь бы найти спину, на которую можно взвалить свою ношу».
46. «— Что у вас там такое? Шоколадные конфеты и английский ирис! Да ведь это п-пища богов!
Джемма подняла глаза и улыбнулась его восторгу.
— Вы тоже сластена? Я всегда держу эти конфеты для Чезаре. Он радуется, как ребенок, всяким лакомствам.
— В с-самом деле? Ну, так вы ему з-завтра купите другие, а эти дайте мне с собой. Я п-положу ириски в карман, и они утешат меня за все потерянные радости жизни. Н-надеюсь, мне будет дозволено пососать ириску, когда меня поведут на виселицу».
45. «Все твои волны и бури прошли надо мной».
44. «Самый верный способ попасться — это убедить себя в провале заранее».
43. «Я боюсь... темноты. Иногда я просто н е м о г у оставаться один ночью. Мне нужно, чтобы рядом со мной было живое существо... что-то осязаемое. Темнота, кромешная темнота вокруг... Нет, нет! Я боюсь не ада! Ад — это детская игрушка. Меня страшит темнота в н у т р е н н я я... там нет ни плача, ни скрежета зубовного, а только тишина... мертвая тишина».
42. «Меня, пожалуй, больше привлекает полная свобода жизни в дикой стране, чем красоты природы. Там человек может действительно сохранить свое человеческое достоинство, не то что в наших городах».
41. «Будьте добры подписать свой собственный смертный приговор. Моё нежное сердце не позволяет мне сделать это».
40. «— Вы прислали на расстрел новобранцев, полковник! Посмотрим, может быть, у меня что-нибудь получится… Ну, молодцы! На левом фланге, держать ружье выше! Это карабин, а не сковородка! Ну, теперь, готовьсь!.. Цельсь!…
— Пли! — Крикнул полковник, бросаясь вперёд.
Нельзя было стерпеть, чтобы этот человек сам командовал своим расстрелом».
39. «Чем сложнее задача, тем больше оснований сейчас же приступить к ней».
38. «К политическим обществам не присоединяются без влияния со стороны».
37. «Беспросветной ямой мог оказаться неведомый мир, но вряд ли в нем будет столько пошлости и грязи, сколько остается позади. Не о чем пожалеть, не на что оглянуться. Жалкий мирок, полный низкой лжи и грубого обмана, — стоячее болото, такое мелкое, что в нем нельзя даже утонуть».
36. «– Так вот, вам ставится в вину ввоз огнестрельного оружия. Зачем оно вам понадобилось?
– Уб-бивать крыс.
– Страшный ответ. Неужели вы считаете крысами тех людей, которые не разделяют ваших убеждений?
– Н-некоторых из них».
35. «Великие перевороты не совершаются в один день».
34. «Самое смертоносное оружие, которое я знаю, — это смех».
33. «Их равнодушие ещё более подчеркивало преданность и любовь».
32. «Если человек вам не нравится, то все, что он делает, непременно дурно».
31. «Лица духовного звания лишены чувства юмора. Вы всё принимаете трагически».
30. «Унция свинца — превосходное средство от бессонницы».
29. «Но выражение усталой покорности уже слетело с его лица. Ужас, давивший в ночной тиши, сновидения, переносившие его в мир теней, исчезли вместе с ночью, которая породила их. Как только засияло солнце и Овод встретился лицом к лицу со своими врагами, воля вернулась к нему, и он уже ничего не боялся».
28. «Видимо, жизнь повсюду одинакова: грязь, мерзость, постыдные тайны, тёмные закоулки! Но жизнь есть жизнь — и надо брать от неё всё, что можно».
27. «Главная причина всех наших несчастий и ошибок — душевная болезнь, именуемая религией».
26. «Какое страдание сравнишь с этим: хочешь простить, стремишься простить — и знаешь, что это безнадежно, что простить нельзя, простить не смеешь».
25. «— <...> Помню, как-то раз у меня были сильные боли. Я вышел на арену и упал в обморок. Потом очнулся и вижу: вокруг толпятся люди, все кричат, улюлюкают, забрасывают меня…
— Не надо! Я не могу больше! Ради бога, перестаньте! — Джемма вскочила, зажав уши».
В произведении Этель Войнич, «Овод», главным героем является Артур Бертон, молодой революционер, чья жизнь и борьба становятся центральной темой романа. В контексте его истории часто обсуждается вопрос о том, как убить овода, становится символом преодоления внутреннего и внешнего сопротивления.
24. «А как смеялись и болтали люди на улицах!... Ничто не изменилось с того дня, когда он был еще полон жизни. Ни одна из повседневных мелочей не стала иной оттого, что человеческая душа, живая человеческая душа, искалечена насмерть. Все это было и раньше. Струилась вода фонтанов, чирикали воробьи под навесами крыш, так они чирикали вчера, так будут чирикать завтра. А он... он мертв».
23. «Мне казалось, что наша дружба будет приятна нам обоим, а лишь только она станет в тягость, мы порвем друг с другом».
22. «Я считаю, что в основе отношений между мужчиной и женщиной должно быть чувство приязни или неприязни.Человек живет один как перст в целом мире и чувствует, что присутствие женщины скрасит его одиночество. Он встречает женщину, которая нравится ему и которой он тоже не противен… Так почему же не принять с благодарностью то, что она может ему дать, зачем требовать и от нее и от себя большего? Я не вижу тут ничего дурного — лишь бы в таких отношениях все было по-честному, без обмана, без ненужных обид».
21. «Условности общепринятой морали для меня не существует».
20. «— <...> А если так, каким образом вы избежите цензуры?
— Я не буду ее избегать. Я просто перестану с ней считаться».
19. «Мы не имеем права умирать, только потому, что это кажется нам наилучшим выходом».
18. «Мы, калеки, не кичимся своим уродством, как эта женщина кичится своей глупостью».
17. «Берите его [будущее], пока оно ваше, и думайте не о том дурном, что вами когда-то сделано, а о том хорошем, что вы еще можете сделать».
16. «К политическим обществам не присоединяются без влияния со стороны».
15. «Он даже слишком хорош для нашего грешного мира, и его следовало бы вежливо препроводить в другой».
14. «— Я думаю, — медленно сказал Овод, — что мертвым лучше оставаться мертвыми. Прошлое трудно забыть. И на месте вашего друга я продолжил бы оставаться мертвым. Встреча с привидениями — вещь неприятная».
13. «Какая Вы бледная! Это потому, что вы видите в жизни только ее грустную сторону и не любите шоколада».
12. «Неужели в вашей библии, в ваших молитвенниках, во всех ваших лицемерных богословских книгах недостаточно всяких правил, что вы приходите ко мне и спрашиваете, как вам поступить?».
11. «Мы, атеисты, считаем, что человек должен нести свое бремя, как бы тяжко оно ни было. Если же он упадет – тем хуже для него. Но христианин скулит и взывает к богу, к своим святым, а если они не помогают, то даже к врагам, лишь бы найти спину, на которую можно взвалить свою ношу».
10. «Камень, лежащий на дороге, может иметь самые лучшие намерения, но всё-таки его надо убрать…».
9. «На небесах, вероятно, н-немало духов, н-никогда еще не видавших такой диковинки, как честный кардинал. А духи — большие охотники до новинок».
8. «Даже и две минуты не хочу быть серьёзным, друг мой. Ни жизнь, ни смерть не стоят того».
7. «И что вы думали о жалких клоунах, об их ужасной жизни! Они должны рассмешить всех этих людей, и вы не знаете, что они чувствуют, стоя перед потешающимися зрителями и стараясь выглядеть смешно!».
6. «А уж если врать, так врать забавно».
Образ Этель Войнич в этом произведении раскрывается через сложные и многогранные персонажи, отражая её глубокое понимание человеческих эмоций и социальных конфликтов.
5. «Правдивость — главнейшая из христианских добродетелей!».
4. «Душа немая, у неё нет голоса, она не может кричать. Она должна терпеть, терпеть и терпеть...».
3. «Жизнь нужна мне только для того, чтобы бороться с церковью. Я не человек, я нож! Давая мне жизнь, вы освящаете нож».
2. «В наших поступках мы не должны руководствоваться тем, любят нас или ненавидят».
1. «Он или необыкновенно умный негодяй, или величайший осел».
Еще больше интересных материалов – в нашем Telegram-канале!
