Однажды я ехал верхом по одному из своих обычных маршрутов, который, так уж случилось, что пересекает так называемую "Тропу здоровья".
Объезжать это проклятое место было ну никак не вариант.
Поскольку слева и справа довольно заболоченная местность, о чём предупреждает врытый в сыру землю, видимо, ещё со времён культуриста И. И. Муромского камень с предостережением:
"Ехати тольку пряму. Направу ехати - живу, не бывати, нет пути ни проезжему, ни прохожему, ни пролетному. Налеву ехати - та же фигня, знаю, о чём говорю...".
Когда я уже почти пересёк отсыпаную щебёнкой дорогу к активной социальной старости, то вдруг услышал детский голосок, явно обращённый ко мне.
Когда едешь на красивой лошадке верхом, то случается, что попадающиеся по дороге дети и "пубертат" довольно часто обращаются с просьбой прокатить.
Я к этому уже привык, и, если есть свободное время, никогда не отказываюсь порадовать будущих взрослых.
Вот и в этот раз я развернул кобылу, ожидая услышать очередное:
"Какая красивая лошадка. А можно я на ней посижу? Ну, пожалуйста! ".
Вот только не угадал.
Последующие события пошли не по обычному сценарию, и знай я, что мне предъявят, то ни за что бы не стал вступать в дебаты.
Когда я спрыгнул из седла на землю и взял лошадь под уздцы, ко мне подошла девчушка семи - восьми лет и, уперев руки в боки, задвинула речь:
"Дяденька, а вам известно, что в этом месте ездить на лошадях запрещается!!! А ещё запрещается распивать спиртные напитки! Курить! Выбрасывать мусор! Гладить и кормить диких животных. А ещё.....".
Посылать дитятко на... и в... показалось мне невежливым.
Да и если честно, то я был скорее заинтригован таким началом, чем разозлён. Поэтому грубить юной деве не стал, а спросил:
"Отчево же, милая, ты так в этом уверена и откуда такие глубокие знания предмета? "
В ответ на мои слова сознательный ребёнок указал мне на приколоченный к сосне аншлаг. На котором в доступной форме были указаны правила нахождения граждан в лесу и в частности на этой "тропе здоровья", где в числе прочего было указано на запрет передвижения на лошади.
Тогда я спросил эту поборницу правил и инструкций:
" А как мне надо было по твоему поступить? У меня там дальше в лесу покос и добраться к нему возможно только этой дорогой".
Дитятко сказало, что нефиг тут выпендриваться.
Надо сдать лошадь на мясокомбинат и ходить пешком, как и все, поскольку гужевой транспорт это уже пережитки.
Потом обозвала меня олигархом, предъявив, что только из - за таких как я, всё плохо по причине, что мы зажрались и бесимся с жиру.
А нормальным людям на машину кредита не дают.
Поэтому, будь её воля, то она прямо сейчас поставила бы меня "к стенке".
Пока я офигевал и размышлял о том, имеет ли смысл рассказывать малолетней буквоедке, что очень часто инструкции писаны идиотами и по сути своей невыполнимы и поэтому бессмыслены, подтянулись её отставшие родители.
Вступать в дискуссии с будущим потенциальным бюрократом я не стал, а сразу задал вопрос её родителям, "вежливо" поинтересовавшись:
" А какого.... собственно ваше чадо решает, как мне дальше жить? ".
Молодой отец передо мной извинился, но только сразу после того, как перестал смеяться. И пояснил следующее:
Они с женой, как, впрочем, и бабушки с дедушками, сами не понимают, как у них смог вырасти в семье вот такой махровый формалист.
Он сам бывший панк - хотя, как известно, бывших панков не бывает.
Его жена вообще из металлюг и к реальности относится как минимум наплевательски. Дедушки и бабушки этого исчадия - вполне адекватные и свободные от предрассудков люди.
А вот что случилось с мироощущением зайки, они и сами не понимают.
Но от фактов не отмахнёшся - что выросло, то выросло.
Скоро мы расстались, и я поехал своей дорогой.
А спустя минуту, оглянувшись, что бы помахать необычной семье на прощание, я увидел полный осуждения и негодования взгляд будущего бюрократа.
В котором явно читалось сожаление, что на лошади нет госномеров, и поэтому она не сможет сообщить о моём недостойном гражданина поведении куда следует.