Запись первая.
«Дарогой Дневник. Здраствуй меня зовут Элис Джонсон и мне девять лет.
Сегодня миссис Миллер сказала нам что мы можем вести свои дневники и записывать туда чтонибудь.
Я уже целый год не видила маму и папу. Мужщина в форме сказал что папа болеет а маме заприщено быть со мной.
Я много плакала и по ночам мне стали снитца кошмары. После них мне очень плохо и страшно. Я боюсь темноты и леса за окном. Дети тут смеютца над мной из за того что я пугливая...»
Элис закончила свою первую запись жирной точкой и была довольно собой. Она редко писала большие тексты, особенно по своей воле. И сейчас она была рада, что хоть кому-то, а точнее чему-то может рассказывать свои тайны и проблемы.
Она всё верно написала. Её отец теперь с травмой головы стал инвалидом. О дочке он даже не вспоминает. Да и мог ли он помнить о ней, девочка не знала. У матери отобрали родительские права и она не могла с ней увидеться. Да и Элис не знала, хотела ли та видеть её.
После того злополучного утра она оказалась в детском доме. Там было много таких же детей, с похожими участями и судьбами. Там были строгие воспитатели и порой даже злые, но Элис уже была привычная к подобному и просто отмалчивалась, и лишь иногда плакала в своей комнате.
Плакала она не из-за того что на неё ругались и не из-за того что она хотела к родителям. Снова быть с родителями это значит опять каждую неделю быть свидетелем вонючих бутылок, быть жертвой их криков, быть причиной их ругани, бояться и всё время стараться сбежать.
Она плакала из-за чего-то другого. Из-за чувства одиночества и странного опустошенного ощущения. Это ощущения с каждым днем всё больше и всё сильнее въедалось в её тело.
Она часто вспоминала свою бабушку и то, как бабушка к ней относилась. Она всегда была так ласкова с ней. Покупала ей шоколадные конфеты и один раз даже, когда ей было пять лет, сводила ее на большую карусель в центре города.
Но то было давно, и бабушка уже была мертва от сильного инсульта. Больше никто никогда не заботился так о ней. Она привыкла заботиться о себе сама. Находить тихие места, не попадаться под горячую руку родителей, иногда даже стаскивала деньги из их кошелька. Правда позже её за это очень корила совесть, прочно привитая бабушкой, поэтому Элис сама признавалась об этом матери и вскоре перестала это делать совсем.
Раньше, недалеко от их улицы начинался лес, и Элис часто любила туда убегать.
Там всегда было тихо и спокойно. Никто не кричал, не было неприятного запаха, а лишь чистый лесной воздух.
Она любила брать с собой листок тетради и пару карандашей, и уходить на любимую полянку возле ключа, который лился прямо из-под земли.
Там была кристально чистая вода, она блестела на солнце, а камушки на дне были гладкие и разноцветные.
Элис всегда придумывала новую историю, связанную с этими камушками, лежала на траве возле воды до вечера, забывая о голоде, о родителях, о проблемах и о школе.
Они словно пропадали на это время, испарялись. И с ней оставался только шум качающихся ветвей берез, теплые лучи солнца и стрекот кузнечиков вместе с пением птиц, названия которых она мечтала узнать в будущем.
Но все что осталось о том времени, лишь воспоминания. И лес за окном, видный с третьего этажа здания был намного мрачнее и темнее леса, которого она знала. Там было мало берез, они росли на окраине. А дальше простиралось огромное тёмное полотно из елей и лиственниц.
Она не знала этот лес и никогда не была там, потому что воспитатели запрещали таким маленьким детям как она, выходить за пределы двора детского дома.
Элис почему-то пугал вид этого леса. Иногда ей снились кошмары, где она просыпалась и видела что деревья растут уже во дворе и от здания не осталось ничего кроме руин и её кровати.
Деревья были высокие и странные, на них не было листьев, а лишь иголки, которые больно её кололи и на этом моменте она просыпалась.
Сначала она рассказывала такие сны знакомым детям, но они странно на неё косились, а одна девочка даже назвала её ненормальной, ведь бояться простого леса это ненормально.
После этого Элис поняла что её страх и правда необоснован. Она просто боялась его, потому что не знала что там.
Также, как и боялась темноты. Она не знала что могло в ней находится, поэтому и боялась. Боялась и пряталась под одеялом вечером, накрывалась с головы до ног, даже если было нестерпимо жарко и душно.
И иногда плакала. Плакала потому что устала все время боятся, устала от того что нет никого родного рядом, что нет ни мамы, даже которая часто пьёт алкоголь и ругается, нет папы, даже который часто кричит и от него плохо пахнет.
Нет бабушки. Которая всегда так любила.
Сейчас нет никого. Ни - ко - го.
С этими тревожными мыслями она засыпала и ей снились страшные сны с участием родителей, странных существ и прочего. Но самый страшный сон ей приснился не так давно, в апреле.
Это был сон, когда она очнулась в большом, тёмном помещении.
Элис сразу захотелось выбежать и она бросилась на свет, но свет внезапно пропал и она стукнулась головой и железную стену.
Стены были гладкими и холодными и нигде не было выхода. Ни окна, ни щелочки, ни трещины со светом.
И тогда она посмотрела вверх и увидела тёмное небо со звездами. Но оно было так далеко, потому что стены были очень высокими, прямо до этого неба.
И выбраться нельзя было никак.
А потом вдруг она услышала стук. И внезапно этот небольшой участок неба накрыла какая-то тень, словно положили сверху лист железа. И посыпались сильные удары по краям, будто этот лист приколачивали гвоздями.
Больше не было ни света, ни надежды выбраться. Стало не хватать воздуха, было душно и Элис начала задыхаться.
Она проснулась запутанная в собственном одеяле, оно закрывало ей лицо и поэтому воздуха, что бы дышать нормально не хватало.
Элис резко села в кровати и вдохнула воздуха полной грудью, трясясь мелкой дрожью. Она обнимала колени руками и сжимала пижаму пальцами так сильно, словно хотела её порвать.
В ту ночь у неё так и не получилось заснуть, она молча сидела прижавшись спиной к стене и не прикрывая глаза рассматривала темную комнату.
С того дня она стала бояться спать, и из-за этого часто не высыпалась и плохо думала на уроках, из-за чего стала получать плохие оценки.
Учителя лишь качали головой, но спрашивать её ни о чем никто не стал, ведь и кроме неё полно детей с плохими оценками.
Элис пыталась наверстать упущенное, сидела часами в своей комнате за столом с ручкой в руках, повторяла правила, учила таблицы, стихи и повторяла старые темы. После этого она и правда стала лучше учится, но постоянные уроки, отсутствие хороших друзей и не высыпания тоже взяли свое.
Она стала меньше бывать на свежем воздухе, реже выходила на улицу играть и превратилась в бледное подобие прошлой себя.
Элис стала чаще болеть. Что ни месяц, так у неё или болит горло, или температура, а то и всё вместе.
Когда болеешь и спишь с температурой, сны часто странные снятся. Так было и у неё, только ужасы ей снились чаще чем что-то необычное и странное.
Но вот один раз случилось что-то и правда необычное.
У Элис весь день была температура. Справку ей быстро дали, почти без вопросов, потому что привыкли видеть её там. И она весь день провела в своей комнате, сбивая температуру и изредка забываясь беспокойным сном.
Когда же наступил вечер, температура немного спала, и Элис легла спать.
Сон в этот раз был тем же повтором, который снился ей уже раз пять, а то и больше. Во сне она правда этого не понимала, и снова оказалась в доме родителей.
Вот она спускается по лестнице, идёт, ступая осторожно, что бы не наступить на какую-нибудь бутылку на полу. Их здесь примерно дюжина, а кое-где валяются окурки сигарет, но девочка не обращает на это внимание.
Она уже собирается пройти мимо высокого в тот момент для неё дивана, как видит лежащую на ковре разбитую бутылку. Она вся в крови, и по коже девочки проходит дрожь.
Она уже собирается обойти диван и посмотреть что с отцом, а потом отец встанет с большой раной на голове и кинется на неё и она не сможет убежать. Таков сюжет этого кошмара, если бы не кое-что.
Внезапно от стены отделяется высокая большая черная тень, и Элис вскрикивает, бросается бежать, но тень окутывает её темнотой, словно плащом, и её начинает словно вытягивать из сна и она просыпается вскрикивая.
Она приподнимается на кровати и испуганно оглядывает комнату, вспоминая недавний сон. Ей приходит мысль, что очень странно то, что сон изменился. Что сюжет так поменялся.
Элис снова прилегла на кровать и хотя и желания спать у неё не было, сон пришёл сам по себе. Словно накрыл огромным одеялом и не давая вдохнуть свежего воздуха, погрузил полностью в себя.
Она пару мгновений вяло сопротивлялась этому, но потом притянула одеяло поближе и обняв его ногами, крепко заснула.
Всю оставшуюся ночь ей ничего не снилось. Ни кошмаров, ни простых снов. На утро она впервые за долгое время чувствовала себя не уставшей и разбитой, а довольно бодрой и выспавшейся.