***** Книга опубликована с разрешения правообладателя на авторство
Эти детки все как один здоровые. У мамок - папок насильно отнятые. Им память уколами стирают, чтобы они домой не просились.
Прошло всего чуть больше двух с половиной месяцев, а Лена Веснянская уже праздновала свою первую победу. Одиннадцатилетний Алёша показывал поразительные результаты, чем вызвал бурное одобрение всегда сдержанного Джафара Джабраиловича.
- Я потрясён результатами! Однако нам не следует останавливаться на достигнутом и необходимо форсировать подготовку других детей. Руководство поставило нам конкретные сроки, и мы не можем от них отступать.
Поздравления главного врача и Руслана заставили Лену опустить глаза от смущения и робко произнести: « Это в большей степени заслуга врачей. Если бы вы чудесным образом не вылечили мальчика от психического заболевания, я ничего не смогла бы сделать».
Конверт с солидной премией, вручённый ей от имени руководства бухгалтером, ещё больше поднял ей настроение. Всю следующую неделю она чувствовала себя именинницей и была почти счастлива. У неё было всё, о чём только можно мечтать в её возрасте: интересная и хорошо оплачиваемая работа, уважение коллег и хорошо устроенный быт. Глядя на квитанции о последних переводах, третий день лежавших на её письменном столе, девушка хвалила себя за то, что благодаря своему старанию она смогла расплатиться с долгами намного быстрее, чем планировала.
Лена боялась признаться себе в том, что была бы ещё больше счастлива, если Руслан проявлял к ней интерес не только как к коллеге, но и как к женщине. Она была влюблена в него с первого дня знакомства, а он, будто бы не замечая этого, проводя с ней целые вечера, вёл разговоры только о работе. Приглушённый свет, бархатистый голос Руслана и само его присутствие, обволакивали девушку каким-то неземным томлением. Ей хотелось, как бы ненароком, нежно коснуться молодого человека, передав ему своё волнение, и только природная скромность так и не позволяла этого сделать.
Сегодня Веснянская впервые почувствовала, что и она не лишена некоторой женской смекалки. Их совместное с Русланом вечернее дежурство подходило к концу, и чтобы не заснуть они принялись рассматривать новый журнал с комиксами. Руслан наклонился над сидящей девушкой и его взгляд упал на её упругую и соблазнительную грудь, обтянутую тонким, с глубоким вырезом свитером. От Лены не укрылся его пристальный взгляд, и она невольно вздрогнула.
- Тебе холодно? – обеспокоено спросил молодой человек.
- Да, - смущаясь произнесла девушка, которую минуту назад бросило в жар.
Женская хитрость сработала, и спустя минуту, Руслан сидел рядом, не только обнимая её за плечи, но и крепко прижимая к себе.
Даже будучи уже студенткой выпускного курса университета Лена Веснянская не могла признаться своим разбитным сокурсницам, что в её жизни ещё не было не только связи с мужчиной, но и ни одного страстного поцелуя, способного вскружить ей голову и потерять контроль над собой. Последний раз она целовалась на выпускном вечере в школе с обожавшим её все годы учёбы Борькой Флигелем. Борис, проводивший большую часть времени за игрой на скрипке, был, как и она сама, всего лишь теоретиком, отчего их «страстный» поцелуй, получился каким-то неуклюжим и не оставил о себе ни плохих, ни хороших воспоминаний.
Студенческие годы, когда большинство девчонок заводили бурные романы, прошли для Лены тоже без особых страстей. Парней, которые нравились ей и обращали бы на неё внимание, как на понравившуюся им женщину, не было, а переспать с нелюбимым мужчиной, только ради того, чтобы удовлетворить заложенные природой инстинкты, она не хотела и в силу воспитания не могла.
Руслан, ставший её первым мужчиной, сумел разбудить в ней нежную и удивительно страстную женщину, до их встречи мирно дремавшую где-то внутри её и, о существовании которой она не подозревала. Их отношения длились второй месяц и были полны необузданной страсти и нескончаемой нежности. Лена могла бы теперь считать себя самой счастливой женщиной на свете, бесконечно упивающийся свалившимся на неё счастьем, если бы ни «червь сомнения», мучивший её и не дававший ей покоя ни днём, ни ночью. Не смотря на свою относительную молодость, её первый мужчина оказался очень искусным любовником, и это ужасно злило её. Она ежеминутно ревновала его к незнакомым ей женщинам, которые были у Руслана до неё и которые, судя по всему, были требовательными и знающими учителями. Такое положение дел не могло продолжаться слишком долго, и, наконец, наступил такой момент, когда ей стало просто необходимо с кем-то поделиться.
- От измучившей меня ревности, с которой я не в силах справиться, я могу своими собственными руками разрушить свалившееся на меня счастье. Чтобы этого не произошло, мне просто необходим дельный совет, - решила она и направилась к кабинету главврача.
- Джафар Джабраилович, я могла бы позвонить из Вашего кабинета? – Спросила она Тингаева, встретившегося ей в коридоре. – Не беспокойтесь, я сейчас же попрошу бухгалтера, чтобы он удержал из моей зарплаты стоимость междугородних переговоров.
- Вы что с ума сошли? – Зло вырвалось у Тингаева, отчего Веснянская взглянула на главврача с удивлением.
- Прошу меня простить, - быстро пришёл в себя руководитель специнтерната. – Проблемы последних дней сделали меня нетерпимым. Пройдёмте со мной в кабинет.
Тингаев плотно прикрыл дверь кабинета и, в упор взглянув на свою молодую сотрудницу, требовательно спросил: «И куда это Вы вознамерились позвонить?»
- Я хотела посоветоваться со своим научным руководителем Екатериной Дмитриевной.
- Вы забыли, что давали подписку? Наше учреждение находится под прикрытием специнтерната, который спонсирует зарубежный благотворительный фонд, а Вы решили рассекретить его одним своим звонком? Надеюсь, хоть это-то Вы понимаете?
Веснянская покраснела и опустила глаза, не зная, что ответить.
- Тем более, что в скором времени Екатерина Дмитриевна будет работать у нас в интернате, - добавил он.
- Извините меня, Джафар Джабраилович, - тихо сказала Веснянская. – Я чуть было не сделала большую глупость.
- Вы, Елена Семёновна, ошибаетесь, - жёстко возразил Тингаев. – Это было бы не глупостью, а преступлением, за которое пришлось бы отвечать.
Потом более примирительно спросил: «У Вас возникли серьёзные проблемы, которые Вы не можете решить без помощи Екатерины Дмитриевны? С кем из детей конкретно?»
Веснянская замялась, не зная, что ответить.
- Это не совсем проблема…, - начала оправдываться она, - но её совет мне очень бы помог.
И чтобы как-то исключить ещё вопросы, быстро спросила:
- А когда Екатерина Дмитриевна приступает к работе?
- Надеюсь, что скоро. Ей осталось пройти ряд проверок и получить допуск, - не моргнув глазом, соврал гллавврач.
Лена стояла в нерешительности, не зная как правильнее выйти из затянувшейся паузы.
- Можете идти, и постарайтесь больше не делать подобных глупостей.
После напутственных слов главврача Веснянская быстро попрощалась с Тингаевым и, собрав последние силы, с достоинством покинула кабинет. Она не догадывалась, что стоило ей только закрыть за собой дверь кабинета, как главврач тут же включил монитор и стал внимательно следить за ней. Оказавшись за дверью, она с силой выдохнула, и силы оставили её. По её щекам потекли горькие слёзы, которые она, не обнаружив носового платка и оглядевшись по сторонам, быстро вытерла краем приподнятой юбки. Постояв ещё минуту, девушка отправилась в жилой блок.
- Спасибо Вам, Вера Ивановна, - обратилась она к убиравший её жилище женщине. – Остальное я сама. Идите, отдохните.
- Ты плакала? Тингаев, наверное, обидел? Приехал в Россию, но по её законам жить не хочет. Везде вводит порядки, как на Кавказе.
- Я сама виновата, - всхлипнула Лена. - Он здесь не при чём.
- Ты девушка хорошая, только несчастная. Жалко мне тебя.
- Да, что Вы, ВерВанна? Мне здесь тепло, сытно и светло. Что ещё нужно человеку?
- Сытно – то сытно, вот только свет не с небес идёт, а из могил… - Женщина ещё что-то хотела добавить, но неожиданно замолчала и приложила палец к губам.
- Будь осторожна!- Прошептала она и тут же, сделав глупое лицо, взяла ведро и стала открывать входную дверь.
- Странное дело. Здесь все бояться друг друга и умело играют единожды придуманную роль. Все, даже опытный психиатр Руслан, считают ВерВанну психически не нормальной, а она, пожалуй, будет умнее всех нас вместе взятых. Надо бы с ним об этом поговорить.
Молодой доктор, не предупредив Лену о том, что куда-то уезжает, отсутствовал пятый день, и она сильно волновалась за него.
- Лена, дочка, иди сюда, - услышала она тихий голос ВерВанны. – Этот угол камерами не просматривается.
- Вы не знаете, куда делся доктор? – спросила она нянечку.
- Ты имеешь в виду Руслана? Его Тингаев ещё несколько дней назад вместо себя в город на конференцию отправил, а сам только вчера туда уехал. Одна мегера за начальство осталась. Ой, зря ты сюда, девонька приехала! Это нам деваться некуда, а ты молодая, образованная…
- Вера Ивановна, смотрю я на Вас и кажется мне, что Вы вовсе не больны. Вот только в толк не возьму, какой вам смысл убогой претворяться?
- Ты одна меня раскусила, но верю, что не выдашь, потому что ты человек хороший, вот только наивный.
- Здесь много хороших людей.
- Где ты их тут видела? Руслана своего наслушалась? Ты осторожнее с ним. Фашист он твой Руслан.
- Да как у Вас язык поворачивается такое говорить? Он – гений психиатрии. Он больных детей абсолютно здоровыми делает, а это пока не под силу даже западной медицине.
- Это он тебе про это наплёл?
- Я работаю с вылеченными им детьми и сама знаю, каких результатов он добивается. Они становятся не только полноценными, но и полезными обществу людьми.
- Ты, дочка, не видела больных детей. На них твой Руслан опыты, как на кроликах ставит. И Тингаев с ним заодно. Те же, что у тебя в кабинете появляются – все как один здоровые. У мамок - папок насильно отнятые. Им память уколами стирают, чтобы они домой не просились.
- Видимо, я поторопилась с выводами. Вы действительно бредите. Я завтра же расскажу обо всём Руслану, - погрозилась Елена.
- Не торопись. Умереть всегда успеешь. Я старая, а тебе ещё жить да жить, - явно испугавшись, сказала Вера Ивановна. – Бог тебе судья! Я тебе душу раскрыла, а ты меня предать решила.
- Елена Семёновна, зайдите в кабинет к главврачу, - послышалось сообщение по громко связи.– Повторяю…
- Никого я не буду предавать, - зло сказала Веснянская и вышла из укромного угла.
- Вы меня вызывали? – открыв дверь кабинета, спросила Веснянская.
- Знакомьтесь, Елена Семёновна, это корреспондент влиятельной нью-йоркской газеты господин Мушевски, - представил главврач мужчину, который сидел, закинув ногу на ногу. Американец кивнул психологу и продолжил общаться с Тингаевым. Лену такое поведение гостя покоробило.
- При появлении женщины даже не соизволил привстать, - сказала себе девушка. - Терпеть не могу этих американцев. Всюду чувствуют себя хозяевами жизни, а у самих нет элементарного понятия о воспитании.
- Господина Мушевски очень интересует работа нашего интерната, - пояснил главврач. – И он…
Американец не дал ему договорить.
- Я хотел бы посмотреть, в каких условиях живут умственно отсталые дети и чему их здесь обучают, - услышала она слова корреспондент на хорошем русском.
- Мне казалось, что Вы ещё не вернулись из города, - сама не зная зачем, сказала Лена, обращаясь к главврачу.
- Я вернулся полчаса назад, и, признаться, не ожидал застать у нас столь важного гостя, - голос Тингаева был как всегда спокоен, но психолог смогла понять, что он сильно нервничает.
От Верванны ей хорошо была известна привычка главврача потирать травмированный некогда палец левой руки.
- Видишь, что палец трёт, - учила её нянечка, - не вздумай перечить. С виду спокойный, а внутри - вздыбленный зверь.
- Что же Вы нас не предупредили о своём приезде? – спросил хозяин интерната, обратившись к незваному гостю.
- Мне нравится появляться тогда, когда меня не ждут, - пояснил американец. – Русским, как никому другому народу, присуща показуха, а я люблю на всё смотреть, так сказать в первозданном виде.
- Что ж, я готов показать Вам всё, что Вас интересует, - согласился Тингаев. - Не хотите ли отдохнуть с дороги? У нас как раз время полдника, и Вы сами могли бы провести дегустацию блюд, предлагаемых нашим детям.
- Американец наверняка имеет отношение к спецслужбам, и его появление в закрытой спецшколе – это серьёзное испытание для всех нас, - подумала девушка. – Но, надеюсь, мы не ударим в грязь лицом.
- О кей, - отозвался Мушевски.
- Старшая медсестра проводит вас в душевую, где Вы сможете помыть с дороги руки,- сказал он, взглянув на родственницу. – Мы будем ждать Вас в столовой.
- Пойдёмте со мной, - сказала Асет Вагитовна изменившимся голосом.
Корреспондент взялся за ручку двери, но, неожиданно повернувшись к присутствующим, заявил:
- Мне хотелось бы, чтобы Елена Семёновна посвятила меня в некоторые приёмы психологического воздействия на детей. - Он в упор посмотрел на Тингаева. - Надеюсь, Вы не станете возражать?
Его внимательные глаза смотрели на чеченца с явным злорадством и вызовом.
- Не стану, - отозвался главврач, сильно хрустнув пальцами.
Когда за американцем закрылась дверь, у Елены неожиданно вырвалось:
- Ненавижу американцев! Самодовольные хозяева жизни!
Джафар Джабраилович посмотрел на неё с нескрываемым интересом.
- Американец не простой, и явно приехал что-то вынюхивать, - негромко пояснил он девушке. - Побольше показывайте ему больных детей и не вздумайте рассказать о наших достижениях в их лечении. Это закрытая тема. Его неожиданный приезд – хороший шанс доказать Вашу состоятельность, как психолога и красивой женщины. Если всё пройдёт хорошо, можете надеяться на солидную прибавку к жалованию.
- Я готов продолжить своё знакомство с интернатом, - сообщил появившийся в двери Мушевски.
- И не забудьте подать мне все бумаги на необходимые для библиотеки книги, - громко, чтобы слышал американец, сказал главврач Елене.
- Прошу простить меня, господин Мушевски, - обратился он к гостю, - я надеялся, что Вы уже в столовой, а у нас с Еленой Семёновной оказались кое-какие не решённые рабочие моменты.
- Примите мои извинения, если я нарушил планы госпожи Веснянской, - не зло сказал Фил.
- Ну, что Вы, господин Мушевски? Я с удовольствием расскажу Вам о нашем интернате, - официальным голосом сообщила психолог.
Когда корреспондент в сопровождении Веснянской покинул кабинет, Джафар Джабраилович поднял трубку телефона и после того, как на том конце сняли трубку, рявкнул:
- Хетаг, быстро ко мне!
Лена была хорошим психологом и по характерной позе главврача даже, не смотря на то, что тот стоял к ней в пол оборота, поняла, что тот сильно напуган.
- Елена Семёновна, я всё забываю Вас спросить, о чем это Вы так увлечённо говорили с нашим гостем? – Задал вопрос главврач.
- О наших детях. Он спрашивал о том, как мы занимаемся с детьми и какую конечную цель перед собой ставим.
- И что Вы ему ответили?- Напрягся Тингаев.
- Правду, - сделав невинное лицо, отрапортовала Веснянская, а сама со злорадством подумала:
- И ты, дружок, давай немного подёргайся!
Лицо главврача моментально налилось кровью.
- Как бы не переборщить, - испугалась девушка и попросила. – Можно я присяду? Ноги совсем не держат.
- Садитесь, - выдавил из себя Джафар.
- Я рассказала господину Мушевски, что мы стараемся привить умственно отсталым детям элементарные навыки. - Лена сделала вид, будто не заметила резких изменений в лице и настроении шефа. - Чтобы, став взрослыми и выйдя за стены интерната, они не потерялись в обычной жизни. Ещё рассказала о том, как мы с помощью нехитрых психологических и чисто практических задач обучаем детей самостоятельно обслуживать себя в быту и выполнять нехитрые действия, за которые можно получать хоть какие-то деньги. Например, клеить коробки под обувь.
- И это всё, что его заинтересовало? – Немного успокоившись, но ещё не до конца поверив Елене, спросил Тингаев.
- Нет, он ещё сказал, что мы слишком напрягаем детей.
- ???
- Лично он – абсолютно здоровый человек, но, по его словам, никогда бы не смог постичь премудрости клейки коробок.
- Он не задавал Вам вопросов о выздоровевших детях?
- Нет. Он просто спросил о том, много ли у нас в интернате здоровых, но педагогически запущенных детей? Я ответила, что у нас таких детей нет, и предложила ему самому пройтись по палатам и посмотреть. Хорошо, что Асет Вагитовна пошла нам на встречу и сразу предоставила мне ключи от палат.
- В каких палатах вы были?
- В четвёртой и седьмой. Он осмотрел интерьер палат и побеседовал с детьми.
- А чем он интересовался в пятой палате? – Пытаясь пробурить её взглядом, задал вопрос главврач.
Веснянская поняла, что ему досконально известно о том, где они с иностранцем были и что делали.
- Когда у одной из девочек задралась футболка, и на её спине показался шрам, американец сразу преобразился. Он записал фамилию ребёнка и попросил, чтобы я показала ему ещё нескольких, по его словам, искалеченных детей. Если бы ни помощь подоспевшего Руслана, я не смогла бы правильно объяснить корреспонденту происхождение подобных швов у наших детей, - чтобы совсем успокоить начальника, добавила. - Думаю, мы не подвели Вас, Джафар Джабраилович. Мне кажется, что у господина Мушевски после разговора с доктором, не осталось никаких сомнений в том, что все эти травмы получены детьми в собственных семьях ещё до того, как они попали к нам в интернат.
Тингаев удовлетворённо хмыкнул.
- Неужели он подумал, что мы забираем у неполноценных детей органы? – Вдруг спросила Елена.
- С чего Вы это взяли?
- Глядя на шрам от ожога, он спросил меня:
-Вы, конечно, не врач, но Вам не кажется, что он мог остаться у девочки после операции, при которой ей была удалена почка?
- Понятно, почему после общения с вами, он захотел пересмотреть все медицинские документы, - со злом сказал главврач и, обратившись к старшей медсестре, приказал. - Ещё раз доведите до сведения медперсонала моё категорическое требование. При поступлении к нам детей, все до одного шва, родинки и тому подобное, должны быть тщательно зафиксированы в их медицинских картах. Ослушавшихся буду жестоко наказывать.
- Как скажешь, Джафар, - отозвалась «тётя Асет».
- Ладно, идите на занятия. С эти незапланированным визитом и так три дня потеряли, - неожиданно проговорился главврач.
- Почему три, если американец пробыл здесь меньше суток? – в очередной раз удивилась Лена.
( продолжение следует)