В молодости Патрик Зюскинд серьезно изучал историю французской культуры, а когда начал писать роман «Парфюмер», решил, что действие его будет происходить во Франции, то объехал места действия будущего романа и проконсультировался в парфюмерной фирме «Фрагонар» («Fragonard») относительно деталей изготовления ее продукции.
«Парфюмер» — это роман о «воспитании» убийцы. В центре внимания романа находится убийца, анализируется интуинтивно-психологическое начало личности преступника.
Жан-Батист Гренуй родился на рыбном рынке, расположенном на месте старого Кладбища невинных, туда в течение восьмисот лет свозили мертвых, а затем в период Французской революции сделали рынок, таким образом, герой рождается в симбиозе мертвой и живой природы. Гренуй родился пустым сосудом в мире, где запах формирует основное положение людей в пространстве. Кормилица и мистер Террье выносят свой приговор по отношению к Греную, отталкиваясь от обоняния:
Я знаю только одно: на меня этот младенец наводит ужас, потому что он не пахнет, как положено детям.
Даже скептически настроенный Террье приходит в ужас, когда младенец Гренуй своими ноздрями начал пронзительно изучать существо, которое его окружает, и углубился Гренуй до такой степени, что Террье «показался себе голым и уродливым, будто на него глазел некто, ничем себя не выдавший. Казалось, он пронюхивал его даже сквозь кожу, проникая внутрь, в самую глубь. Самые нежные чувства, самые грязные мысли обнажались перед этим маленьким алчным носом».
Кормилицы отказываются кормить младенца Гренуя (“обожрал меня”, “высосал меня до дна”, “он одержим дьяволом”) – одна из них точно определяет, не догадываясь о его будущей судьбе, тип отношений Гренуя с природой и людьми: высосать, впитать в себя, сохранить в себе все, ничего не отдавая назад.
Следующий человек, приютивший Гренуя – Мадам Гайар. В мадам Гайар нет “ощущения человеческого тепла”, в ней убиты “и нежность и отвращение, и радость и отчаяние”, она воплощение рассудочной справедливости без любви, в ней есть беспристрастность механизма. И поэтому она становится идеальной воспитательницей Гренуя, обеспечивая ему стол, кров и минимум одежды. У нее не было души, Гренуй тоже ее не имел, ему не нужна была любовь, нежность, безопасность, сострадание: “Он проголосовал за жизнь из чистого упрямства и чистой злобности”. Но то, чего не чувствует мадам Гайар, страшатся дети, окружающие Гренуя в этом пансионе, он внушает им “неосознанный ужас”.
Гренуй – социальный изгой. Он находится вне современной ему реальности, вне пространства, в котором он был рожден. Героя «Парфюмера» не тревожит внешний мир, чьи тяготы переносятся им с завидной стойкостью. Он равнодушен ко времени, в котором ему довелось родиться, к законам и порядкам этого времени. Гренуй не создаёт условия для жизни, он приспосабливается к ним.
Хоть Гренуй изначально выброшен из человеческого сообщества, он имеет способность влиять на других людей, появлявшихся на его пути становления, как клещ он поглощает, высасывает из них силы, переворачивает их мечты и судьбу. Мадам Гайар мечтала об одном: о частной смерти, но в итоге, избавившись от Гренуя, была погребена вместе с пятьюдесятью другими трупами в братской могиле. Мистер Бальдини больше всего боялся потока жизни, уплывающего от него прочь:
Ему казалось, что он сам, и его дом, и его нажитое за многие десятилетия богатство уплывают прочь, как эта река, а он слишком стар и слаб, чтобы устоять против мощного потока.
И когда Греную уже было ненадобно «учиться» и пребывать у Бальдини: «...вот все исчезло в один миг: все наследство целиком, дома, фирма…», все погрузилось в речной поток. Все, кто предоставлял возможность Греную крепнуть и развиваться в своем ремесле, умирали после его ухода.
Гренуй ставит перед собой цель своей жизни – «выразить вовне свое внутреннее «я», которое считал более стоящим, чем все, что мог предложить внешний мир». Судьбой ему уготовано осуществить революцию в мире запахов, стать величайшим парфюмером и Творцом. Но длительное удаление от людей позволяет ему понять, что у него нет собственного запаха. Как человеку, который весь мир постигает при помощи обоняния, понять, изучить и выразить собственную личность, если она лишена запаха? Решая эту проблему, он создает свое первое творение – «человеческие духи», Гренуй поглощает, сжирает без остатка, закупоривает души своих жертв в пробирки, тем самым создавая личностные маски, которые способны обмануть общество и заставить принять его в социум.
Все это позволяет ему осознать значимость своего «я», увидеть итог своего самосовершенствования, что не менее важно для гения, чем принятие обществом. Именно после этого главный герой уподобляет и превозносит себя Богу, он хочет стать «всемогущем богом аромата»:
Бог вонял. Бог был маленьким жалкой вонючкой. Его обманывали, этого Бога, или он сам был обманщиком, точно так же как Гренуй – только намного худшим!
Противоборство с Богом начинает выражается в период его нахождения в пещере, где он создает свой мир и, конечно, является Богом этого мира. В противовес этому Гренуй сравнивается с черным пауком, с маленьким черным лягушонком, с животным, ибо является существом всего лишь человекоподобным. Аналогия с лягушкой заложена в самой фамилии «Гренуй», ибо французское слово «grenouille» означает «лягушка». Его семилетнее пребывание в пещере, в которой он питался саламандрами и ящерицами, подчеркивает, что он, скорее, животное, а не человек.
Гренуй – врожденный убийца и первая его жертва – мать. Убийства в романе (кроме первого и последнего) не воссоздаются Зюскиндом наглядно, они являются лишь средствами достижения цели Гренуя. В концепции жизни гения Гренуя убийство, как и все остальные его действия являются лишь средствами и не должны нарушать процесс творчества. Убийства для Гренуя, все 26, не несут в себе никакой моральной дилеммы, они естественны и «природны». Он не отвергает мораль, он существует вне ее.
После сотворения человеческого запаха амбиции Гренуя простираются еще дальше: его новая цель – сверхчеловеческий аромат, вызывающий любовь у людей. Создание запаха, который внушал бы любовь, для Гренуя равнозначно "победе над собственной участью клеща"и концу страданий от отсутствия собственного запаха, своей сути, самости.
Парфюм совершенства сводит с ума толпу так, что даже отец девушки, убитой Гренуем, кричит о любви к парфюмеру. В итоге – казнь преступника превращается в торжество гения над толпой. Но именно в этот миг главный герой понимает, что то, чего он так яро желал всю жизнь – поклонения и обожания общества, ему совершенно не нужно:
В эту минуту, когда он видел и обонял, что люди не в силах ему противостоять... – в эту минуту в нем снова поднялось все его отвращение к людям и отравило его триумф настолько, что он не испытал не только никакой радости, но даже ни малейшего удовлетворения... И внезапно он понял, что никогда не найдет удовлетворения в любви, но лишь в ненависти своей к людям и людей – к себе.
Гренуй осознает, что созданный им аромат искусствен, симулятивен по своей сути. Люди воспринимают только его оболочку из запаха, они не видят его личности:
Чем больше он ненавидел их в это мгновение, тем больше они его боготворили, ибо ничто в нём не воспринималось ими как истина, кроме присвоенной ауры, кроме ароматической маски, краденого благоухания, а оно в самом деле было достойно обожествления.
Гренуй обливается духами и отдает себя на съедение толпе. Здесь возникает библейская аллюзия: главный герой профанирует Христа и евангельское «Примите, ядите, сие есть тело мое». Его смерть представляет собой ритуал растерзания и поедания кумира в фанатическом порыве. Примечательны финальные строки романа, в которых звучит острая ирония:
Они впервые совершили нечто из любви.
Апофеоз героя, к которому он стремится всю жизнь, оказывается невозможным по его собственной вине. Гренуй обнаруживает собственную неполноценность, которую он ничем не может компенсировать. Он позволяет уничтожить себя без остатка и этим предает цель собственной жизни.
Способность различать запахи еще никто не возводил в ранг искусства. Парфюмер в представлении общества никогда не был художником, а всегда считался ремесленником. П. Зюскинд, трактуя Гренуя как образ универсального художника и великого гения, возводит его ремесло в ранг искусства.