Район улицы Трехгорной в Северном — самое древнее достоверно выявленное место проживания людей на территории Хабаровска. Большое поселение возле «Амурского санатория» существовало как минимум еще 2,5 тысячи лет назад.
Причем жили здесь очень долго, о чем говорит толстый, до метра, культурный слой. Археологи нашли тут массу фрагментов керамической посуды, орудий труда и оружия, пластины костяных доспехов, украшения и так далее. Причем некоторым образцам керамики, по оценкам, порядка 13 тысяч лет и она претендует на звание древнейшей в мире.
Теперь мы никогда не узнаем, как выглядели жители того древнего поселения, на каком языке говорили и куда делись.
В новейшие времена первыми в этих местах поселились корейцы, сбежавшие с родины в Россию, и основавшие деревню Осиповка, а также русские железнодорожники, построившие разъезд Амур и мост, знаменитое «Амурское чудо».
Ну и конечно, братья-купцы Богдановы, у которых здесь была знаменитая заимка. Вообще изначально этот участок на нынешней Санаторной улице купил купец Рафаилов еще в 1864 году, спустя всего шесть лет после основания Хабаровска. Он возвел себе там деревянное поместье, однако спустя всего несколько лет, видимо, разорившись, продал недвижимость за бесценок братьям Богдановым.
Алексей и Сергей Богдановы, представители купеческой династии, создали здесь экспериментальное фермерское хозяйство на основе американского опыта с целью производства зерна для выработки спирта. Чуть поодаль ими был выстроен и сам спиртзавод (о нем мы рассказывали здесь).
Сергей в 1907 году умер при странных обстоятельствах, якобы отравившись рыбой, а Алексей не позже 1912-го (когда умер и он) выстроил в усадьбе каменный дом, сохранившийся до наших дней.
В 1923 году заимку национализировали, там оборудовали дом отдыха. В 1927 году в нем разместился костно-туберкулезный диспансер, который позже трансформировался в санаторий. В конце 1960-х, после того, как появился новый корпус, в историческое здание перевели клуб лечебного учреждения.
В 1990-е особняк забросили и с тех пор мучительно ищут ему новое применение, о чем мы неоднократно рассказывали.
В 1935 году рядом с Богдановкой появился военный дом отдыха, также позже преобразованный в санаторий, который действует по сей день.
Но вплоть до второй половины 1930-х годов это было очень тихое, удаленное и от центра города, и от Базы КАФ, место.
В 1934 году было принято решение построить именно здесь, недалеко от Амурского моста, первый на Дальнем Востоке гигантский мясокомбинат.
Строительство началось год спустя. Практически безлюдная прежде местность превратилась в огромную промплощадку. Темпы работ были низкими, условия жизни и труда очень плохими (не было даже временных бараков, строители жили в палатках), текучка кадров - огромной.
- Через год на берегу Амура должны быть воздвигнуты мощные корпуса мясокомбината. К январю необходимо полностью закончить строительство железобетонного холодильника с колбасным отделениям, мыловаренный завод, электростанцию, железнодорожные и гужевые дороги. Однако напряженной большевистской борьбы за выполнение плана здесь не видно. За полгода выполнено лишь шесть процентов годового плана, – сообщала местная пресса в июле 1936 года.
Далее сообщалось, что на площадке не только не работает экскаватор, который никак не могут собрать, но даже не хватает тачек.
- Безобразное положение сложилось с тачками. На 4 бригады имеется 20 исправных тачек. И если землекопы захватят тачки первыми, то каменщикам и бетонщикам не на чем подвозить цемент и кирпич. С 1 июля на строительство прибыло 300 человек организованной рабочей силы, но руководители плохо подготовились к приему рабочих. Первые дни они сидели без дела, – говорилось в сообщении.
Вскоре та же пресса рассказала, в чем крылся корень проблем с организацией стройки. Как было модно в то время, во всем обвинили скрытых врагов и вредителей.
- Кировский райком исключил из партии начальника Мясохладстроя Чумичева, как неразоружившегося троцкиста, – говорилось в сообщении от 23 августа 1936 года под заголовком «Подлый двурушник».
Чумичев до этого дважды исключался из партии за то, что поддерживал в 20-е годы политическую платформу Троцкого, но оба раза восстанавливался, как порвавший все связи с троцкистами. Теперь, в условиях разворачивающейся повальной шпиономании и «охоты на ведьм» шансов у него не было. Последней каплей стало то, что он не пришел на митинг, посвященный судебному процессу по так называемому «троцкистко-зиновьевскому блоку».
- Когда рабочие стройки, которой руководил Чумичев, собрались на митинг, у Чумичева вдруг заболели зубы: на митинг он не пошел. Бороться против партии у него хватило подлости, а когда пришло время держать ответ – от ответственности он убежал. Неудивительно, что на крайне важной стройке дела идут «небывалыми темпами». План выполнен на 16 процентов, о рабочих заботы никакой, – писала местная пресса.
Через год Чумичев был расстрелян.
Дела на мясокомбинате от этого, впрочем, лучше не пошли. Первый цех, холодильный, был сдан лишь в начале 1939 года.
- В 17 километрах от Хабаровска, рядом с разъездом Амур строится мощный мясокомбинат, который будет выпускать шесть тысяч тонн колбасных изделий в год. Уже сдан в эксплуатацию холодильный цех, вскоре сдается колбасный. В конце этого года закончат мороженный цех, в 1940 году – убойный корпус. Стоимость строительства – около 18 миллионов рублей, уже вложено свыше 11. Кроме этого, сооружение теплоэлектроцентрали обойдется в 2 миллиона, дома для рабочих – в 900 тысяч, – сообщали хабаровчанам в начале 1939 года.
Трудно сказать почему, но возникли какие-то трудности со строительством жилого поселка мясокомбината. Когда производство уже запустили, жить рядом с предприятием было еще толком негде.
- На мясокомбинате ежедневно опаздывает на работу до 15 рабочих. Дело в том, что большинство рабочих и служащих живут в городе. На мясокомбинате имеется пять автобусов для перевозки людей. Но вот уже несколько месяцев курсирует лишь один-два. Рабочие добираются до города кто как сумеет, – жаловалась в сентябре 1940 года работница мясокомбината Перминова.
При этом она описывала классический автобусный скандал, который закончился тем, что по распоряжению нового директора мясокомбината Богданова водитель просто отвез всех пассажиров, набившихся в салон, вместо города, в ближайшее отделение милиции на Базе КАФ.
Тем не менее, даже в таких условиях мясокомбинат начал выпуск колбасы, фарша и полуфабрикатов и даже открыл в центре города фирменный кафетерий.
- В Хабаровском мясокомбинате решили открыть столовую в городе, но как назвать? Решили назвать по иностранному и заказали вывеску «Кафетерий». Посадили директора, пригласили шеф-кулинара, наняли официантов и поставили швейцара в ливрее с галунами. В день открытия на столах лежали белоснежные скатерти, швейцар шаркал ножкой посетителям, директор Антошин им вежливо кланялся, – описывала открытие точки общепита местная пресса летом 1940 года.
Правда, через неделю от красоты не осталось следа.
- Через неделю скатерти выглядели, как апрельские поля, где островками лежит нерастаявший снег. Начались жалобы на качество пищи, обсчеты, уменьшение порций. Директор «Кафетерия» Антошин сделался неуравновешенным и на просьбы предоставить книгу жалоб отвечает посетителям: «Ее украли такие же проходимцы, как вы». Ему стали подражать официанты и швейцары, которые без слов выталкивают негодующих посетителей вон. Воистину дикие нравы, взятые из паршивого трактира, негодные для советской столовой. Дурная слава о кафетерии обошла уже весь город. Но в мясокомбинате сидят и радуются – у нас «Кафетерий», – писала местная пресса летом 1940 года.
Надо отметить, что упоминания этого «Кафетерия» встречают и позже, вплоть до начала войны. То есть, закрывать его не стали после такой уничижительной критики, но какой-то порядок навели.
Кстати, жалобы на продукцию мясокомбината встречаются в архивах довольно постоянно. Например, уже после войны, в 1950 году, хабаровчане массово жаловались на мясокомбинатовские пельмени.
- При проверке выяснилось, что недоброкачественные пельмени поступают в магазины с Хабаровского мясокомбината, где директор тов. Богданов (тот самый, который десятью годами ранее велел отвезти рабочих в милицию - Прим.ред.). Следует отметить, что и раньше мясокомбинат присылал в магазины недоброкачественную продукцию, которую госсанинспекция возвращала поставщику. Пора потребовать от руководителей мясокомбината ответственности за поставку негодных продуктов, – сообщалось зимой 1950 года.
Потребовали или нет, науке неизвестно. Известно, что само предприятие продолжало жить и процветать. В 1960-80-е годы в связи с развитием в окрестностях Хабаровска крупных мясных ферм, к мясокомбинату постоянно пристраивали новые корпуса. Как вспоминают старожилы, среди строителей было много зеков - как «химиков», то есть условно-досрочно освобожденных, так и «действующих» сидельцев, которых привозили под конвоем. У последних всегда можно было наменять тюремных самодельных сувениров на любую еду с воли, не говоря уже о спиртном.
В расцвет советской власти на мясокомбинате работало порядка 700 человек. Почти все они жили рядом в поселке, состоящем из 2-этажных деревянных домов с удобствами на улице. Плюс предприятие построило два многоэтажных дома на Трехгорной. Был свой клуб, своя баня, амбулатория, аптека, и так далее.
Рыночных реформ гигант индустрии не пережил, прекратив работу в конце 90-х годов. Часть его территории теперь занимает предприятие «Балтимор», которое выпускает кетчупы и все такое, так же сейчас называется и автобусная остановка.
Почти в один год с развалом мясокомбината полностью снесли его барачный поселок - в связи со строительством автодорожной части моста и развязки к нему. На его месте теперь автотрасса.
Из жилья того времени в том районе уцелел лишь один барак на Трехгорной, 37, 1958 года постройки, да и то он, вероятно, относился уже к железной дороге, а не к мясокомбинату.
Куда более старая группа двухэтажных домов сохранилась на Трехгорной 65-87 ближе к Тихоокеанской. Все они 1938 года, на старых картах этот поселочек посреди пустоши называется «Четвертая стройка».
Здесь жило руководство и ценные специалисты еще одного грандиозного строительства, развернувшегося в этом районе во второй половине 1930-х годов. Речь о железнодорожном тоннеле под Амуром, который начали сооружать в 1937-м.
Подробно рассказать о появлении этого объекта не выйдет, поскольку документы до сих пор частично засекречены, фотографий со стройки в свободном доступе нет. В печати тех лет это называлось «стройкой НКПС», никакие подробности не приводились. За исключением того, например, что от «стройки НКПС» тоже ездили автобусы в город, и они изредка подвозили бедолаг с мясокомбината, когда были свободные места.
За прошедшие годы всплыло много технических подробностей сооружения, но о бытовых деталях - как и где жили строители, о чем они говорили и на что жаловались, неизвестно практически ничего.
В самых общих чертах известно, что общее количество строителей достигало пяти тысяч человек. Строительством наземных сооружений занималась армия - 7-я отдельная железнодорожная бригада; работы по тоннелю непосредственно вели 900 специалистов Метростроя (начальник – И.Д. Гоциридзе) и тысяча местных вольнонаемных. Помимо этого, на второстепенных работах трудились обязательные в то время заключенные.
Начальником и главным инженером Управления строительства № 4, после нескольких скоротечных замен, был назначен инженер-метростроевец Н.А. Ермолаев, который руководил проектом до его полного окончания.
У военных железнодорожников командование тоже менялось неоднократно. Так, начинавшего строительство командира 7-й отдельной железнодорожной бригады Павла Матвеева летом 1937 года арестовали по обвинению в участии в военном заговоре (расстрелян в 1938-м во Владивостоке). Назначенный на его место А.И. Юсупов с работой не справился и был понижен в должности. Лишь третий по счету командир, полковник Матвей Максимов, прибывший в Хабаровск в 1938 году, сразу проявил высокие деловые качества, закрепился на должности и сделал впоследствии хорошую карьеру, дослужившись до генерал-лейтенанта.
Чтобы понять, какой гигантский объем работы был проделан, надо сказать, что вход в тоннель находится возле улицы Санаторной ближе к спиртзаводу и ЖК-долгострою «Диалога», к Амуру он идет по дуге через Уборевича, Трехгорную и подъезд к мосту, общая длина – более семи километров на глубине порядка 7-14 метров.
Такой большой подземный крюк сделали, вероятно, в целях секретности - чтобы вероятному противнику было сложнее вычислить тоннель. Делали-то его на случай, если во время войны противник разбомбит мост.
Установленная стоимость проекта была гигантской - 294,5 млн рублей, а фактически она выросла еще до 400 миллионов с «копейками».
Основное строительство закончили за четыре года. 12 июля 1941 года по тоннелю прошел первый поезд, который вел хабаровский машинист Василий Вожейко. В постоянную эксплуатацию объект был принят в апреле 1942 года, после чего многие участники строительства получили награды и денежные премии. Ермолаеву выписали самую большую - 50 тысяч рублей.
Долгое время он стоял законсервированным, лишь с 1964 года по нему стали пускать грузовые составы, а с 80-х годов – пассажирские.
Одна из промзон, организованных в то время для строительства тоннеля, стоит в районе Санаторной до сих пор. Похоже, что в районе Трехгорной была еще одна, ее видно на старых спутниковых снимках, но до наших дней она не дожила – там теперь пустырь.
И, конечно, уцелел один из символов Хабаровска – так называемая Башня Инфиделя. Этот объект переменной этажности со странными баками как внутри, так и снаружи, скорее всего, был связан со строительством тоннеля под Амуром, но что это должно было быть и почему его не достроили, никто точно не знает и объяснить не может.
Есть масса версий разной степени адекватности. Наиболее распространены три: это система принудительной вентиляции тоннеля; это система пожаротушения тоннеля; это вообще с тоннелем не связано, это радиостанция. У каждой версии есть противники и сторонники, и они уже устали спорить и замолчали.
Странности добавляет тот факт, что, по воспоминаниям старожилов, в 1980-х годах к этому объекту не вело никакой дороги, сюда можно было добраться только пешком.
Нынешний проезд сделал в 1990-х годах предприниматель, который с разрешения администрации хотел обустроить в башне бизнес-центр. Он же сделал несколько нынешних лестничных пролетов и выполнил в одном месте кладку из силикатного кирпича, что резко выбивается из стилистики 1930-х годов (силикатного белого кирпича тогда просто не было).
Но даже зная эти нюансы, в башне есть чему удивляться со строительной точки зрения. Например, по номенклатуре использованных материалов (в частности, плит перекрытия), видно, что ее строили как минимум в два приема. Основной объем – в 1930-х, и немного – в 1970-х.
Почему не достроили и что это было, честно, не знаем, врать и предполагать не будем. Поскольку даже предположений вменяемых нет.
В 50-60-е годы весь район Трехгорной назывался Мясокомбинатом, так же звалась и остановка трамвая, нынешняя «Депо-2» (кстати, несколько лет она была конечной, пока рельсы не дотянули до Базы КАФ).
Название Трехгорная (в просторечии «Живые и мертвые») он получил где-то в начале 1970-х годов, когда началась массовая жилая застройка Северного и появилась, собственно, сама улица Трехгорная. Почему «Живые и мертвые»? Все очень просто – под высотки снесли, по воспоминаниям жителей, часть Осиповского кладбища (о нем мы подробно рассказывали здесь), а часть оставили, и у людей был очень «веселый» вид из окон, пока все не заросло.
Наличие старого непонятного кладбища и старой непонятой постройки всегда придавало этому район мистический флер. Тем более, что до появления интернет-карт и приложений, позволяющих найти нужный адрес, человек, впервые попавший на Трехгорную, всегда путался в попытках найти нужный дом. Как из-за нелогичности прохождения этой улицы, которая имеет странную траекторию с раздвоением и отростком в районе мясокомбината, так и из-за хаотичной застройки.
Тут, кстати, несмотря на весь строительный бум последних лет, до сих пор сохранилась масса каких-то непонятных пустырей, котлованов, выкопанных когда-то под что-то. Ну и конечно, вышеупомянутых бараков, которые ни в какие КРТ не попадают.
Напомним, ранее мы рассказывали об улице Запарина, которая начиналась и заканчивалась китайскими районами, а посередине стоит первый в городе конструктивистский дом, возведенный под руководством американских инженеров по новейшей технологии; о Комсомольской, которая примечательна огромной школой, построенной всего за три месяца, особняком, который случайно снесли и построили заново, и много чем еще; об улице Фрунзе, которая отличается удивительным разнообразием стилей и историй; улице Синельникова, которую забыли переназвать, но не забыли застроить высотками; о Мелькомбинате, где само заброшенное предприятие чуть ли не больше, чем район, построенный для его персонала. Об этом, а также о многом другом читайте в разделе «Городские истории».
Иван Васильев, новости Хабаровска на DVHAB.ru
Фото: Данила Бирюкова; Артёма Самусева, сообщество VK «Хабаровск Неизведанный»; Гродековский музей, Государственный архив Хабаровского края, музей истории ДВЖД