***** Книга опубликована с разрешения правообладателя на авторство
В тех местах народа много ходит? Следы могут затоптать? - Сейчас грибное время, а так там редко, кто появляется.
Черных, зайди ко мне в кабинет. У меня для тебя есть кое-какие новости, - сообщил москвичу начальник «семёрки» Щербаков.
Валера Черных, переведённый в столицу чуть больше года назад, трудно приживался в столичном управлении, и спешная командировка в родной волжский город стала для него неожиданным и приятным сюрпризом. Оказалось, что его здесь ещё не забыли и по - прежнему продолжали уважать за былые заслуги. Да и как могло быть иначе? Невзрачный майор никогда не старался выделиться среди коллег и всегда находился как бы в стороне. Однако все сослуживцы знали, что Черных - редкий профессионал и надёжный товарищ, который не предаст и не «продаст». Те же, кто попадал вместе с ним в тяжёлые ситуации, хорошо помнили, что первое плечо, на которое они опирались, когда нужно было подняться, было плечом неприметного Валеры. Черных как-то всегда и незаметно оказывался рядом с тем, кто в этом больше всего нуждался. Даже в эти не простые для нравственных ценностей годы, оказывалось, что люди, не смотря ни на что, сумели сохранять лучшие человеческие качества. Такие понятия, как дружба, преданность и надёжность для многих и по сей день оставались не просто пустым звуком. Именно поэтому, стоило только майору Черных появиться в стенах родного управления, как сразу несколько человек обратились к нему с вопросом: «Валера, моя помощь нужна?»
- Эх и помотал нас ваш Серов, - с порога заявил москвичу Щербаков. – Мои его зауважали за профессионализм. Три раза у нас из - под самого носа уходил.
- Что ж вы так перед ментами опозорились? – поддел друга Черных.
- Менты ментам рознь. Этот, смотрю, мужик боевой и с чувством собственного достоинства. Помяни моё слово, такой к бандюкам в услужение не пойдёт. Зря пасём.
- Мы не его пасём, а тех, для кого он наживкой стал.
- Вот я об этом и хотел тебе поведать. Пасут его люди Ахмета. И пасут день и ночь. Самый опытный у них Анзор Джабраилов. Бывший спецназовец. В компанию бандитов лет семь назад попал, чтобы за младшего брата Момпаша отомстить, а потом прижился.
- Русским мстит?
- Уже отомстил. Убившие Мампаша ублюдки из нашей области в Чечню призывались, так вот Анзор всех их, как ни скрывались, за год нашёл и порешил. Похоже, местная чеченская ОПГ помогала ему их разыскать. Кровная месть это тебе не фунт изюма!
- Круто он их! – Черных прищёлкнул языком.
- Я бы тоже за такое мстил.
- Что-то я раньше в тебе кровожадности не замечал.
- А ты как на его месте поступил бы? Ладно бы в бою дело было, а то так, ради забавы парнишку убили.
- Как это?
- Утром наши войска вошли в родовое село Джабраиловых, и как в то время было принято, уже к вечеру многие на радостях перепились. Одному старлею и сержанту показалось мало водки, и они, прихватив своего земляка – первогодка, отправились в местный магазинчик. Поддатый старлей начал к продавщице цепляться и подстилкой вонючих боевиков обзывать. Мальчишка – брат Анзора в это время в магазинчике был, и как истинный горец встал на защиту девушки - односельчанки. Теперь уж не известно как да что там было, но сдаётся мне, что парнишка погрозился их убить. Выйдя из магазина, наши пьяные сволочи не пошли в часть, а стали на улице дожидаться, когда четырнадцатилетний парнишка появится. Естественно завязалась драка. Молоденький боец – первогодок пытался утихомирить пьяных сослуживцев и всё время кричал мальчишке: «Убегай, я их постараюсь задержать!» Не знал ещё бедолага, что мальчишка, выросший в горах, бегством спасаться не будет. То ли мальчишка действительно нож вытащил, то ли палкой на них замахнулся… Короче, те в него выстрелили и, прихватив купленное спиртное, как ни в чём не бывало, потопали в часть, а молодой боец - заступник подхватил истекающего кровью парнишку на руки и побежал с ним в местный медпункт. Ткачёв его фамилия. Не знал, что уже умершего пацана на руках несёт. В амбулаторию сразу сбежались соседи мальчишки, сообщили родственникам, а те, не разобравшись, кто прав - кто виноват, взяли и шлёпнули солдата из охотничьего ружья.
- Отблагодарили, значит, - ехидно улыбнулся москвич.
- Не злорадствуй, Валера, - осадил друга Щербаков. – Когда всё выяснилось, Анзор к нам в область к матери Ткачёва приезжал. Не знаю уж, о чём они говорили, но мать солдата убийц сына простила, а самого Анзора Джабраилова до сих пор как сына привечает. Её не останавливает даже то, что соседи, у которых дети в Чечне погибли, на неё окрысились, плюют ей в лицо и пособницей чеченцев обзывают.
- Да, сложная штука человеческие взаимоотношения.
- Просто, Валера, надо всем, людьми быть, а не скотами. Тогда и трагедий таких не будет.
- Хорошо было бы, если это не только мы с тобой понимали, - ответил Черных. – Так что там по Анзору?
- Следят они за Серовым со знанием дела, - то ли с удовлетворением, то ли с сожалением поделился Щербаков. – Сдаётся мне, что чеченцы надеются через него на Коляеву выйти. Это он её накануне в больницу привёз. Не исключаю, что он же, опасаясь за её жизнь, и вывез. По нашим сведениям она видела, как последние двое пропавших детей в машину садились. Вначале она Серову была интересна именно с этой точки зрения, а когда она в бреду упомянула об американском корреспонденте и связала это с чеченцами, подполковник понял, что её могут убить. Вот и подстраховался.
- Как он себя ведёт?
- От дел его приказом начальника управления отстранили, но мне лично кажется, что это чистая формальность. Полковник – классный опер и, думаю, генерал негласно разрешил ему копать дальше.
- Не боится, что « оскорблённая общественность» станет возражать?
- Чернов ещё тот жук, - улыбнулся Щербаков. – Я с ним пересекался, когда тот ещё подполковником был. Хороший мужик, хоть и звереватый. По слухам Серова очень уважает за профессионализм и порядочность. Когда катавасия с корреспонденткой началась, сам к нему в райотдел приехал, а мог бы и к себе в управление вызвать. Смекаешь?
- Думаешь, Чернов в курсе, куда Коляева делась?
- Сомнительно. Знай он, где она, сразу бы удила закусил.
- Интересные наблюдения есть?
- Пока только концы связываю, но, кое-что вырисовывается. Во – первых, Серов привёз наркоманку Коляеву в больницу к своему однокласснику Самохину. Хотя, по всему видно, что это чистое совпадение. Во – вторых, уверен, что именно доктор Самохин сообщил однокласснику - менту о «бреднях» прооперированной Коляевой. Только этим можно объяснить тот факт, что Серов появился у Мартыновой раньше всех заинтересованных в информации людей. В – третьих, Коляева не всегда сидела на игле. По отзывам бывших сокурсников девица исключительно умна, а сломалась совсем недавно из-за несостоявшегося замужества.
- Получается, что Самохин мог помочь бывшему другу незаметно вывезти больную Коляеву в безопасное место?
- Теоретически – да, но фактически вряд ли. В то время, когда её должны были увозить из отделения, Самохин вместе с заведующим отделением Паперным в течении часа, не покидая палаты, консультировал больную. Это подтвердили врачи отделения и две медсестры, которых они собрали в палате.
- Странно. Какой смысл собирать всех врачей и медсестёр на консилиум?
- Мне это тоже поначалу показалось странным, но, по словам опрошенных, случай, который они рассматривали, был действительно исключительно редким. Сначала был проведён расширенный консилиум врачей, где Паперный и Самохин заслушали мнение каждого доктора, а потом медсёстрам долго объясняли, как в таких случаях делаются щадящие перевязки. Я не стал вникать в подробности, хотя врач пытался мне что-то объяснить о свищевых ходах и ещё каких-то тонкостях. Честно сказать от таких подробностей меня начинает тошнить.
- Какие мы нежные, - поддел Черных друга.
- Да пошёл ты! – огрызнулся Щербаков. – Вам крутым москвичам нас провинциалов не понять.
- Ладно, не дуйся! - примирительно сказал Валерий. – Я сам эти медицинские штучки ненавижу.
- Коляеву могли вывезти только в то время, когда проходил консилиум, - продолжил Щербаков. – Самое подходящее время. Больные все в палатах ждут обхода и в коридоре не маячат. Врачи оказались в палате на консилиуме. Санитарки в это утро чистое бельё в соседнем корпусе получали. Получается, что тот, кто её выводил из отделения, хорошо знал больничный распорядок. Потом наступало время посещения больных, и в коридорах начинал толпиться народ. Обязательно кто – нибудь из посетителей или больных заметил бы, как Коляеву выводят или вывозят.
- То есть, пока ни одного свидетеля?
- Ни одного, - подтвердил Щербаков. – С момента операции прошло чуть меньше суток, и Коляева была слишком слаба, чтобы самостоятельно покинуть больницу. На перевязки еле ходила, держась за стену. Значит, её либо двое должны были вести под руки, либо один вёзти на каталке.
- Получается, что, если это сделал Серов, то его кто-то досконально проконсультировал, а, возможно, и помогал. Самохин был всё время на виду у персонала, и подполковник мог оставаться наедине только с Паперным.
- Даю голову на отсечение, что Паперный ни за что ментам помогать не будет. Он их лютой ненавистью ненавидит.
- А, если Серов его чем-то припёр?
- Будь уверен, этот хитрый еврейчик нашёл бы способ, чтобы корректно отказать.
Черных хотел ещё о чём-то спросить, но зазвонивший телефон заставил его несколько повременить.
- Чья квартира выяснили? – спрашивал невидимого оппонента Щербаков. – Может он действительно крышует азербайджанцев? Вот и я говорю, что не похоже. Ты смотри мне, у райотдела не наследи. Мне ещё только с ментовским начальством разборок не хватало. Не дай тебе бог с Черновым столкнуться. Не мужик, а танк. Всем мало не покажется. - Москвич испытывающее посмотрел на Щербакова, но тот, положив трубку, задумчиво молчал.
- Засекли мы Серова в одной квартирке, - наконец пояснил начальник «наружки». – От Джабраиловской слежки оторвался, а нашу, судя по всему, не просчитал. Квартирка неприметная, хотя и интересная. Располагается в не престижном спальном районе, а вот принадлежит мамаше молодой жены азербайджанского авторитета Рашида. Мои легонько прощупали соседей и выяснили, что там никто не живёт. Соседи, все как один, заявили, что даже ни разу не видели свет в её окнах. Одна старушка, правда, вспомнила, как приходил туда мужчина приятной наружности. Раза три за последний месяц. Первый раз он с молодой женщиной подъезжал.
- Шли под ручку, смеялись. Потом дверь хлопнула и тишина. Я раза три выходила коврик выбивать и прислушивалась, но всё было тихо. Может хозяева приходили вещи какие забрать?
- Думаешь, это была Коляева?
- Однозначно, нет. Соседка видела странную парочку ещё в мае, и дама, по её словам, значительно старше путаны по возрасту. А вот информация о том, что из квартиры совсем недавно выходил мужчина, по её описанию очень похожий на Самохина, очень занимательна.
- Когда входил, не видела?
- Нет. Мои, конечно, присмотрят за квартирой, правда, в ближайшее время Серова в городе не будет. Срочно с опергруппой выезжает в район.
- Ошибки быть не может? – озабоченно спросил Щербаков невидимого собеседника. - Хорошо. Продолжайте наблюдение.
- Что там ещё?
- Старушка вспомнила, как два дня назад её про тех, кто бывает в квартире, ещё какие-то люди спрашивали, и, судя по её словам, им Серов нужен был.
- Спутать ничего не могла?
- Старушонка крепкая и умом и памятью.
- Тебе не кажется, что уж очень откровенно обо всём рассказывает? По нашим временам умные люди больше предпочитают помалкивать.
- Ей лейтенант Насонов больно понравился. Он у нас – дамский угодник. Знает, с какого бока к женщине подойти. Он этой старушке и авоськи поднёс, и кран уже ухитрился на кухне починить. Больше часа с прокладкой возился.
- Выходит, что с бабами умелец, а в сантехнике слабоват?
- Думаю, долго возился, чтобы побольше разузнать.
- Хитёр, шельмец.
- Вера Николаевна, мы понимаем, что стесним вас, оставшись здесь до утра, поэтому мы в машине переночуем. Вот только её бы во двор убрать. От особо любопытных глаз.
- Мы специально ни с улицы, а со стороны огорода в село въехали. Вот тут её у курятника притулите, никто и не увидит.
Когда машина, в которой приехали оперативники была надёжно скрыта во дворе, послышался звук подъезжающей к крыльцу реанимационной машины.
- Шарик, замолчи сейчас же! – скомандовала Вера Николаевна моментально выполнившей команду собаке.
- Проходите сюда в сени, - пригласила хозяйка медиков и услужливо распахнула перед ними дверь. – Это маманя моя – Агрипина Кузьминична. Она немного глуховата, так уж вы погромче с ней разговаривайте.
- Как он? – обратилась она к Клавдии Васильевне.
- Плохо.
- А я с врачами. Они из города за ним на специальной машине приехали.
Пока приезжие эскулапы, уединившись с Клавдией Васильевной за занавеской, осматривали мальчика, милиционеры обратились к бывшей доярке:
- Нам как можно скорее необходимо осмотреть место, где Вы мальчика нашли. Правда, уже темнеет, а вот как только рассветёт…
- Кто там? – крикнула Вера Николаевна, отчего один из милиционеров от неожиданности вздрогнул.
Хозяйка дома поднялась со стула, приложила палец к губам и вышла на крыльцо.
- Нюрка, всё-то тебе надо знать, - услышали они голос Морозовой, доносившийся из сеней. - Мамане плохо. Я бегала на трассу и умолила проезжавшую скорую из райцентра заехать её посмотреть.
- Какая разумная женщина, - подумал Серов о бывшей доярке. - Складно она её отшивает.
- Ну- ка, быстро домой ушла, - раздался голос фельдшера Клавдии Васильевны, вышедшей из передней. – Эка невидаль старому человеку плохо стало. Ему покой нужен, а тут всякие любопытствующие шастают. Чтобы ни одного здесь больше не видела! Ишь моду взяли на муки ближнего смотреть!
Нюра, видимо, хорошо знавшая крутой нрав местной медички, тут же ретировалась, бубня с обидой:
- Я что? Ничего. Думала, может помощь, какая нужна.
- Уж, слава Богу без тебя как - нибудь доктора обойдутся!- вдруг вклинилась в разговор Агрипина Кузьминична, появившаяся на крыльце.
- Смотри-ка ты, что не надо всё слышит, - буркнула себе под нос любопытная женщина.
- Маманя, вы зачем встали? – Морозова быстро развернув старушку и легонько подтолкнула её, чтобы та вернулась в избу.
- Что старый, что малый, - извиняющимся голосом сообщила бывшая доярка милиционерам.
- Ну, как он, доктор? Поговорить с ним можно будет? – Поинтересовался Синельщиков у врача – реаниматора.
- Вы о чём? Довести бы живым до города. – Врач взял хрупкое тело на руки и понёс из комнаты. При этом он продолжал сокрушаться:
-О чём только люди думали, держа мальчишку дома в таком состоянии?
Вера Николаевна виновато опустила голову, что не укрылось от глаз Серова.
- Не обращайте внимания. Доктор тоже нервничает.
- Я понимаю. За мальца боялась. Мы люди малограмотные и не знаем, куда в таких случаях надо кидаться.
- Всё хорошо, Вера Николаевна, - обнял её за плечи Игорь Николаевич. – Вы спасли мальчика, а это главное!
- Спасибо Вам на добром слове.
- Вера Николаевна, а в тех местах народа много ходит? Следы могут затоптать?
- Сейчас грибное время, а так там редко, кто появляется. Не знаю даже, как вам предложить…- засмущалась женщина.
Серов почему-то подумал, что женщина сейчас по русскому обычаю накроет стол и предложит им всем разговеться самогоном. Однако он ошибся.
- Я ночью в леу тоже хорошо ориентируюсь. Можно керосинки взять и поехать прямо сейчас.
- Зачем керосинки? У нас фары и фонарики имеются.
- Тогда поедимте.
- Вот тут его Шарик нашёл. - Женщина показала рукой на неприметное место, показавшееся в свете включённых фар.
- Батюшки, а ты откуда взялся? – Удивилась Вера Николаевна, увидев собаку.
- Он всю дорогу за сиденьем прятался, - смеясь, сказал Синельщиков. – Я заметил его ещё, когда он только приноравливался с нами ехать. Умная псина! Всё, о чём мы говорили, похоже, понимает. Я его в машине обнаружил, когда мы от деревни километра на три отъехали. На лапу ему случайно наступил, а он терпит, но молчит. Ну не выгонять же на дорогу героя.
Шарик, будто поняв похвалу, завилял хвостом и с достоинством вышел из кустов.
- Савчук, ты посмотри тут на предмет следов протектора. Не на себе же они его тащили.
Милиционеры шаг за шагом осматривали почву, но всё было тщетно.
- Без толку приехали, - констатировал Синельщиков.- Если что-то и было, так Вера Николаевна своими импровизированными носилками смела.
- Здесь никаких следов не было, - быстро отозвалась бывшая доярка. – Я, когда заметила, что малец не местный, огляделась, откуда он мог прийти. Следов точно не было.
- Савчук, всё заснял и запрокотолировал?
- Почти. Ребята сейчас могилку присыпят, как было, и можно будет ехать.
Вера Николаевна, заслышав непонятный звук, быстро завертела головой.
- Это телефон в машине звонит, - успокоил её Синельщиков. – Пойдёмте в машину.
Оказалось, что звонил генерал Чернов. Введя начальство в курс дела, Синельщиков крикнул: «Всё сворачиваемся».
Сыщики нехотя стали садиться в машину.
- Красота какая! Если доживу до пенсии, построю себе дом в деревне, буду в лес по ягоды, грибы ходить…
- …трупы искать и домой приносить…, - «подколол» товарища Савчук.
- Хватит ржать на весь лес. Сейчас медведя – шатуна разбудите, мало не покажется.
- Откуда у нас тут медведи? – Сказала Морозова. – Лоси, лисы, а вот про медведей что-то не слыхала.
- Должны быть, - вновь встрял в разговор шутник Савчук, – если деревня Липовкой зовётся, значит, в ней липовый мёд должен быть. Это же первейшее лакомство для мишек.
Вся группа вновь засмеялась.
- Вам удобно, Вера Николаевна? – спросил Седов, заметив, что женщина ёрзает.
- Шарика не видали? Там, что ли остался? – заволновалась хозяйка пса.
- Володь, останови машину, - приказал капитан Синельщиков.
- Шарик, ты где? Иди сюда сейчас же!
Откуда-то издалека послышался заливистый лай. Прошло несколько минут, а собака, похоже, и не думала возвращаться.
- Пойду его поищу. Может в яму какую попал?
- Куда это Вы собрались с больными ногами? – поинтересовался Игорь Николаевич. - Володь, разворачивайся.
Проехав метров сто пятьдесят, машина остановилась на том же месте, где несколько минут назад работали сыщики.
- Шарик, иди ко мне, - крикнула женщина в ночной лес.
Собака вновь ответила громким лаем и поскуливанием.
- С ним что-то не так, - заявила хозяйка пса.
- Пошли, посмотрим, что там случилось, - сказал Серов Савчуку. – Фонарь помощнее прихвати.
Несколько мужчины пробирались среди колючих ветвей то и дело задевая за коряги ногами и смачно матерясь. Каждый раз они поворачивались к еле успевавшей за ними Вере Николаевне, просили прощения за вырвавшиеся слова, а спустя минуту всё повторялось снова.
- Опочки! Надо же, какая умная скотина! – неожиданно сказал Савчук.
- Что с ней? – спросил Серов.- Опять в яму свалилась? Или ещё кого нашла?
- С Шариком – ничего, а я сейчас от счастья описаюсь, - заявил Савчук.
- Савчук, задолбал ты своими приколами, - зло сказал старший лейтенант Филиппов, в очередной раз поднимаясь с земли.
- Ты бы ни на приколы внимание обращал, а под ноги, салага, смотрел, - парировал Савчук. – Завтра с разбитыми коленками и ободранным фейсом на больничный уйдёшь, а кто за тебя работать будет?
Филиппов что-то недовольно ответил, но Савчук уже его не слушал.
- Что и требовалось доказать. Вот тут она и стояла.
- Кто она? – послышалось из кустов.
- Нужная машинка. Филиппов, сгоняй в машину за кейсом. Сейчас протектор срисуем.
Савчук, не обращая внимания на бурчание старлея, трепал собаку за ухо, ласково приговаривая:
= Ну, псина, сегодня ты честно заслужил кусок колбасы. Копчёной.
Мужчина взглянул на удалявшегося старлея, наклонился к уху собаки и весело добавил:
- Я бы тебя, псинка, с удовольствием вместо Филиппова в штат зачислил, но, брат, у Веры Николаевне тебе, пожалуй, сытнее будет. Молочко парное из под коровки, сливки…
- Савчук, ты, что к собаке привязался? – и, обратившись к женщине, посоветовал. - Вера Николаевна, зовите пса в машину, а то опять потеряется.