Сквозь морок и гнусь текущего момента, сквозь подлость хамов небывалых во главе с питерскими бесами, вдруг вспомнилось: такое же солнце, такое же синее небо, и ощущение счастья: полвека назад мы, 16-летние, оказались в кинотеатре. Крутили только что вышедший фильм Андрея Кончаловского «Романс о влюблённых».
Прекрасные люди, говорящие стихами, высокие отношения, полные напряженного, вдумчивого, взаимо-восторженного внимания…
Говорили, что сценарист Евгений Григорьев чуть с ума не сошел от восторга и внутренного напряженного вдохновения…
«Синева… Блеск воды… Нет ни дней, ни часов, ни минут…», - пел Евгений Киндинов нечеловечески-прекрасным голосом Градского.
«Только я и ты, да только ты и я, да ты и я…», - отвечала еще студенточка, одухотворенная Елена Коренева.
А потом они мчались на мотоцикле по Поварской улице, параллельной «вставной челюсти Москвы» - Калининскому проспекту, на котором была знаменитая пивная «Жигули», магазин «Мелодия», откуда выходил с новым диском довольный Высоцкий, «Дом книги» с богатейшим антикварным отделом, кинотеатр «Октябрь», где начали крутить стереокино («Таинственный монах»), «Щука», вожделенная тогда, в 1974-м… Заезжали во двор, полный человеками с открытыми, счастливыми лицами, приветливыми и осмысленными…
Фильм на самом деле – драма. Главный герой уходит в морпехи. Героиня ждёт его, но приходит извещение о его гибели. Проходит время. Ее утешает любящий друг детства (Збруев), она выходит за него замуж. Но оказалось, что герой Киндинова не погиб. Его вместе со спасённым им раненым другом нашли на пустынном острове после тяжёлой зимы. Вернувшись домой, Он узнаёт, что Она вышла замуж за другого. Не в силах смириться с потерей любимой девушки, Он умирает. Но смерть эта — символическая, эмоциональная, а не физическая. Сергей продолжает жить обычной жизнью без потрясений и сильных переживаний, знакомится с другой девушкой, женится на ней, заводит ребёнка. В финале происходит духовное возрождение главного героя.
Да и «другая девушка» - «не хухры-мухры», а сама великолепная Ирина Купченко.
Персонажи разговаривают белыми стихами и пением, музыка звучит пости непрерывно, прерываясь только на период «черно-белой» «жизни после смерти», которая, в свою очередь прерывается, переходя в восторг возрождения – воскресает и музыка, и цвет, и ощущение простора.
Этот фильм стал неотторжимой частью юности. Наивной, в чем-то обманутой, но неповторимой.
Кому-то фильм показался натужным и даже фальшивым, но нам, "городковским", - что надо! "Зэкинским".
…Много лет назад случайно встретил в нотариальной конторе на Кутузовском Евгения Киндинова, и от всей души поблагодарил за впечатление, оставшееся на всю жизнь.
А однажды прозвонился на эфир и Елене Кореневой с тою же целью…
Нынче мерзопакостные телемрази, охреневшие от халтуры и рекламных денег «телепузики» смеют хаять советское кино (недавний пример – Эрнст про фильмы киностудии имени Горького 1973 года).
Но вспомним тот же 1974-й.
«Свой среди чужих, чужой среди своих», дебютная работа в полном метре режиссёра Никиты Михалкова, в основу которой легла его с Эдуардом Володарским повесть «Красное золото», написанная на основе заметки в газете «Комсомольская правда».
«Единственная дорога» / «Okovani soferi» («Скованные шофёры») — совместный советско-югославский односерийный художественный фильм о Второй мировой войне, снятый в 1974 году югославским режиссёром Владо Павловичем. Совместное производство киностудий Filmski Studio Titograd (СФРЮ) и Мосфильм (СССР). С душераздирающим Высоцким в цепях.
Советско-польский «Потоп» (пол. Potop) по мотивам одноимённого романа Генрика Сенкевича с Даниэлем Ольбрыхтским и «основным» из фильма нашего детства «Четыре танкиста и собака» Францишеком Печкой.
Советско-японский «Москва, любовь моя» с Олегом Видовым в главной роли.
Гениальная «Премия» - а «всего лишь» фильм на производственную тему! Сценарий Гельмана закручен, как крутой детектив. А актеры! - Евгений Леонов, Владимир Самойлов, Олег Янковский, Михаил Глузский, Армен Джигарханян…
А закончим стихотворением, пришедшим только что. Его автор Александр Наумов написал его в ответ на фразу Лаймы Вайкуле о том, что Пугачева «находится у каждого русского в культурном коде».
Из чего мы все сделаны, русские?
Что в моём отразилось народе?
Что от предков досталось в нагрузку мне,
В потайном генетическом коде?
Я рождён под Калиною красною,
Я сказаньями полон былинными,
Очарован Поляною Ясною,
И чудесными добрыми фильмами.
Там, где в бой старики собираются,
Где Москва, что не верит слезам,
И Судьба, что с иронией парится,
И ещё Белорусский вокзал.
Я заполнен напевами Брюсова,
Я пронизан серебрянным веком.
Перестал после первой закусывать,
Как увидел "Судьбу человека".
Разукрашен картинами Шишкина,
Разрисован я весь Айвазовским.
И поёт во мне дивная Зыкина,
И играет великий Чайковский.
Я пропитан весь детскими книгами -
Маршаком, Михалковым, Чуковским.
И воспитан такими кумирами,
Как Гагарин, Чуйков, Рокоссовкий.
В моём коде есть Пушкин и Лермонтов,
В нём Есенин, Бажов и Островский,
Лев Толстой и Шукшин несомненно там,
И конечно Владимир Высоцкий.
В нём вся наша хоккейная сборная,
Николай Николаевич Озеров.
"Современник", и "Малая Бронная",
И балет "Лебединое озеро".
Есть во мне Пискарёвское кладбище,
Ленинградская школьница Таня.
Там "Катюша" несётся над Ладогой,
И гремит баритон Левитана.
Нет во мне Пугачёвой и Галкина,
Макаревича нет, не взыщите.
И конечно же чопорной Вайкуле,
Вы во мне и в себе не ищите.
У кого нет ни чести, ни совести,
Кому русским постыдно назваться,
Суждено на краю своей пропасти
Одному позабытым скитаться.
Мы ж останемся верными прадедам,
Мы - такие, не лучше, не хуже.
Навсегда, и в печали и в радости,
Сохраним этот код в наших душах.
Не понять ни британцу, ни шведу,
Отчего мы так страшно сильны,
В чём величие нашей Победы,
И бессмертие нашей страны...