Самое лучшее, что можно подарить человеку, это счастливое детство… Возможно, что это чья-то цитата , но я помню это выражение как вполне самостоятельную мысль, пришедшую ко мне в голову, когда я, шестилетняя, лежала ( как мне казалось) в полях пшеницы ( никакая это, конечно, была не пшеница, а некая желтая от солнца высокая трава) на берегу Прекрасной реки Вьюн, смотрела в синее небо с проплывающему по нему пушистыми облаками и испытывала ни с чем не сравнимое совершенно незамутненное счастье: состояние, до такой степени ярко пришедшее ко мне тогда, что я запомнила его на всю жизнь. Со мною оно по сей день, обращаясь к нему в трудные минуты, можно силой воображения вернуться на много лет назад, в тот беззаботный день середины лета, когда, не думая о возможно ждущей меня бабушке с немудрёными покупками из местного магазинчика в садоводстве посёлка Лемболово, я, сделав значительный крюк по дороге домой, «зарулила « на поляну с высокой травой у реки, чтобы просто поваляться там под легким ветерком, невидимая со стороны, и полюбоваться бегущими облаками.
Надо сказать, что я была вполне приличной и довольно воспитанной девочкой из интеллигентной семьи, в меру упитанной и начитанной( читать самостоятельно научилась в 4 года, и к моменту поступления в первый класс перечитала в домашней библиотеке все книги на полках, до которых могла дотянуться), вроде бы тихой, но с достаточно самостоятельным и своеобразным характером, о котором сложена английская пословица:» тихие глубоки»; есть ещё всем известный русский ее эквивалент, известный всем; но о нем предпочту умолчать).
Я не очень любила выходить из дома, больше мне нравилось сидеть и читать книги, несмотря на тогда ещё шестилетний возраст. Раньше очень хотелось, как любому ребёнку, поделать что-либо по хозяйству: помыть полы, постирать, но бабушка ( только сейчас понимаю ее), представляя, что ей придётся все переделывать после моих хозяйственных экзерсисов, категорически отнимала у меня мыло, швабру и тряпку, предлагая мне лучше пойти почитать, объясняя это тем, что так от меня меньше вреда будет( то есть, наверное, больше пользы). Сначала я расстраивалась, так как очень хотелось поучаствовать в хозяйственной деятельности, но потом, понимая тщетность своих попыток, соглашалась на предложение просто спокойно почитать. В результате сейчас, когда уже никто не запрещает заниматься хозяйством, а наоборот, это вроде бы должно быть важной составляющей жизни женщины, мне уже не очень хочется этим заниматься. Часто от слова « совсем». Современные психологи многое сказали бы на сей счёт в адрес бабушки, наверное, но я заранее оправдываю ее во всем. Она прожила, конечно, не самую ужасную жизнь, но максимально тяжёлую из многих возможных вариантов и имела право вести себя так, как считала нужным и как могла, не думая( да и в те годы мало об этом кто думал), какими последствиями может в дальнейшей жизни аукнуться для будущей матери и жены такое вынужденное отлучение от обязанностей по хозяйству с детских лет.
Вообще я , как и мои любимые старшие брат с сестрой, бесконечно благодарна маме и ее маме, нашей бабушке, за то, что они подарили нам максимально возможное в ситуации трагического ухода отца счастливое детство, воспоминания о котором по сей день представляются постоянным золотым стратегическим запасом, к которому можно мысленно обратиться при необходимости.
Бабушка моя, Ткачева Анастасия (Ася)Трофимовна, родилась ещё в царские времена ( я ооооочень поздний ребёнок в семье) и многое помнила из того периода своего детства. В анамнезе ее образования было только четыре класса церковно-приходской школы, в которой ее на всю жизнь научили идеально правильно писать и считать, да потом ещё курсы воспитателей дошкольных учреждений, что не помешало ей уйти на пенсию с должности заведующей престижнейшего детского садика, который посещали дети тогдашнего правительства Туркмении( дело было в Ашхабаде). Это к тому, что, несмотря на то, что у бабушки, или как мы называли ее, буськи, был колоссальный опыт педагогической работы ( поэтому меня и в детский сад даже не отдали, о чем до сих пор я жалею, зачем, ведь дома свой воспитатель), она, по рассказам родных, не очень обрадовалась тому, что после того, как она вырастила моих сестру и брата до 13 и 12 лет соответственно, мои родители преподнесли ей сюрпризом меня, и все надо было проходить сначала.
Вообще сейчас с восхищением удивляюсь: сколько на ней было забот…
И достройка дачи. И маленький ребёнок. И сад-огород. И стирка-уборка-готовка. И много чего ещё. К тому же, она перенесла непростую операцию. Но со всем она справлялась прекрасно, как казалось, легко, играючи: не боялась никакой работы и все делала с любовью на самом высоком уровне, при этом оставаясь внешне очень привлекательной.
В раней юности, на заре педагогической деятельности, бабушке посчастливилось пообщаться с Выготским и Крупской, поэтому взгляд на воспитание детей она имела исключительно оригинальный, но все же без экстрима. Например, мне не разрешалось в дошкольном возрасте мыть полы( стирать и мыть посуду все же иногда удавалось) , но совершенно не возбранялось с раннего утра, иногда до завтрака, уйти на целый день бродить по роскошнейшему гигантскому малиннику, занимавшему весь периметр нашего участка , питаясь весь этот период огромными ягодами малины прямо с веток, важно отвечая : «Я в малиннике»,на периодические призывы бабушки : «Где ты? Иди домой!».
Или я могла на весь день залезть на одну из двух реально огромных берёз, что росли на нашем участке, и сидеть на них, распевая на все садоводство под шум их веток все известные мне песни.
У бабушки было настолько много дел, что не было возможности особо следить за временем, что очень устраивало меня, ибо предполагало свободные передвижения мои от нашей дачи на Ключевой улице до магазина садоводства, когда меня посылали в магазин за хлебом или ещё чем несложным для покупки человеком шести лет.
До сих пор не знаю, сколько часов я бродила с купленным хлебом в мешочке по улицам посёлка, ведущим к реке, воображая себя первооткрывателем и исследователем неизведанных мест; наверное, все же не очень долго, потому что бабушка ни разу не поругала меня за опоздание к обеду. Где я только не успевала побывать по дороге из магазина домой: и в ближнем лесочке, и на берегу реки, и на всех ближайших улицах… Единственное, что не ходила на другой берег Вьюна и в дальний лес, страшновато было все же.
Эти походы давали мне столь необходимое ощущение свободы и самостоятельности, созерцания красоты нашей северной природы, и я ощущала настоящее счастье, воспоминание о котором поддерживает и по сей день.
И мысленно возвращаясь в «тогда» я каждый раз благодарю судьбу и своих дорогих родных взрослых за то, что они подарили мне столь чудесный волшебный мир Детства в Лемболово, о котором ещё столько всего могу рассказать.
На Карельском перешейке.