— В первом доме отсюда девушка живёт у вас. Как зовут? — спросил я осторожно.
Степаныч покосился на меня и отошёл в сторону с баклажкой: умыться и попить.
Старичок выглянул и улыбнулся.
— Встретила? Попотчевала уже?
Я усмехнулся и смущённо потёр шею.
— Лена-то Глазьева? Она хорошая девушка, грамотная. Воспитателем работала после института в селе. Сирота. Бабушка в этом году померла.
— А чего такая… неприветливая? — спросил я озадаченно.
Дядька взялся за тряпку и начал протирать руки.
— Так красавица ведь. Глаза же у вас есть, — хитро улыбнулся, протирая палец за пальцем, — надо обороняться, а то много наглых ходило и ходит, а защитить некому.
Он захлопнул капот.
— Всё что ли? — Семёныч выкатил на старичка глаза.
— Долго ли умеючи-то, — рассмеялся дядька.
— Сколько? — спросил и полез в салон за пиджаком.
— Губернаторам нынче акция — бесплатно. С назначением, Беркутов Иван. Надеемся на вас сильно.
— Благодарю, — широко улыбнулся и мы ударили по рукам, попрощавшись.
Степаныч облегчённо вздохнул.
— Мне за вас, если что голову оторвут, — завёл он авто.
Я сел на заднее сидение и проверил телефон. Так и знал. Столько пропущенных.
— Зато узнали, как избиратели наши живут. Хорошее село, — подмигнул я Степанычу на его внимательный взгляд в зеркало заднего вида.
Тот гадал, почему моё настроение улучшилось в разы, став бодрым.
Медленно выехали с сельской дороги на трассу и помчались.
Пока я не выкрикнул:
— Стой! — сам чуть шею не сломал.
На остановке стояла грозная девица. Переоделась в платье-футляр синее и туфли-лодочки, в руках держала по-деловому папку, волосы уложила в высокий пучок, открыв длинную шею. Аж дух захватило!
— Сдай чуть назад, Степаныч!
— Вы чего, Иван Егорович? — спросил тот, но приказ выполнил.
Я распахнул дверь перед девушкой и выглянул.
— Ты ко мне с ружьём, я к тебе с добром. Садись, довезу куда тебе надо, — предложил я, прищурившись, широко улыбнулся, глядя в её вдруг сделавшееся растерянным лицо.