История почти не оставила имён гениальных русских инженеров допетровской эпохи. Но одного из них мы знаем со школьной скамьи. Андрей Чохов. Отчество Андрея нам неведомо, ибо его сословию отчество иметь не полагалось - он не был ни боярином, ни дворянином. Он был непревзойдённым пушечным и колокольным мастером, создателем передовой в Европе школы литейщиков.
Мы знаем примерную дату его рождения - 1545 год. Но где родился пушечный мастер? За это право борются 3 города: Смоленск, Курск и Муром. Что же известно точно? Что ещё подростком Андрея его отец отдал в ученики литейных дел мастеру-иностранцу Кашпиру Ганусову. Вот только где это произошло? Некоторые историки пишут, что в Смоленске, куда известный литейщик приехал вместе с архитектором Фёдором Конём, который должен был строить Смоленский Кремль, ну а кто-то считает, что Андрей стал учеником литейщика в Москве.
Литейное дело (наряду с храмовым и крепостным строительством) было самой сложной и самой ответственной технической профессией в то время, особенно при литье крупногабаритных изделий. Мало того что нужно было исключить образование раковин в металле при заливке формы, требовалось ещё так подобрать технологический режим, чтобы при остывании изделие не треснуло из-за больших температурных деформаций. А кроме того, отлитый колокол должен был издавать звук определённого тона.
Литейный мастер обязан был тогда уметь всё: проектировать свои изделия (включая и украшения на них), готовить формы для заливки, выплавлять металл необходимого состава, выполнять заливку и окончательную обработку и, наконец, лично испытывать изделия, отвечая головой за правильность своих расчетов. И, конечно, чем крупнее изделие, тем оно сложнее и тем больше риск брака.
Именно этому и учился подросток на пушечном дворе в Москве. Его учителями были известные литцы Степан Петров и Кашпир Ганусов. Первое упоминание об Андрее Чохове, как о самостоятельном мастере, относится к 1568 году и связано с литьем пушек, ставшим для него впоследствии основным направлением его деятельности.
Его первый автограф на пушке, отлитой им, выплыл в 1670 году, когда царь Алексей Михайлович повелел сделать в Смоленске подробную опись оружия и всех огнестрельных припасов, и подьячие, ревностно и тщательно исполнявшие царский приказ, не оставили без внимания ни единого стрелецкого ружья, ни листа свинцового, ни всяких запасов пушечных, не говоря уж, конечно, о самих пушках.
Вот тут и встречается Чохов впервые. Оглядели подьячие большую бронзовую пушку на колесном лафете и подробнейшим образом ее описали - размеры: длиной около 284 сантиметров, вес около 700 килограммов - и оставили в описи такую запись: "На ней орел двоеглавый, наверху орла три травы, у казны - травы ж, в травах подпись русским письмом "лета семь тысяч семьдесят шестого делал Кашпиров ученик Андрей Чохов".
Однако первой доподлинно известной самостоятельной работой мастера была не пушка, а колокол!
В 1571 Чохов переливал Годуновский колокол весом 2000 пудов, который должны были потом водрузить на колокольне Ивана Великого в Москве. По странному совпадению единственным "свободным" мастером на Пушечном дворе, способным отливать большие колокола, тогда был Андрей Чохов. Но колокол этот был во времени потерян...
А вот пушки! Это любовь мастера Андрея на всю оставшуюся жизнь. Почти 60 лет своей жизни Чохов отливал пушки и ни разу их не подвёл, за что и получил первым в нашей истории звание "Государев пушечный и колокольный мастер". В памяти своих товарищей он остался душевным человеком и мудрым учителем, который охотно передавал свои секреты ученикам (о чём есть письменные свидетельства), а их достижения в XVII – XVIII веках на весь мир прославили русскую литейную школу.
Его пушки в начале XVIII века по личному распоряжению Петра Первого даже не были перелиты, что было делом немыслимым!
Всего из было около тридцати:
-утраченные "Лисица" и "Собака", отлитые в 1575 году
-Пушку "Барс", отлитую в 1576 году, захватили шведы. Она не сохранилась: её переплавили.
Другим его пушкам повезло больше.
-Орудие "Инрог" (1577 г), отлитое в ходе Ливонской войны находится в в Артиллерийском музее Санкт-Петербурга.
"Инрог" пережил весьма бурную жизнь, полную героических приключений. После Ливонской войны эта пушка участвовала в отражении польско-шведской интервенции в Смутное время, затем противостояла походу королевича Владислава на Москву в 1617-1618 годах, затем - под командованием воеводы Михаила Шеина, сопровождало русские войска в походе на Смоленск в 1632 году. Когда город был взят, "Инрог" некоторое время входил в состав смоленского "крепостного наряда", но затем, после отступления русской армии, попал в руки поляков. Из Смоленска он был переправлен в город Эльбинг, где через 70 лет сделался добычей шведского короля Карла XII. В 1723 году в качестве трофея эта пушка была доставлена в Швецию, где её купил шведский купец Яган Прим. Он-то и доставил "Инрог" в Россию, за что, согласно сенатскому указу, получил вознаграждение 7 рублей.
Здесь же - в музее - находятся: 470-мм мортира "Егуп" (1587),152-мм орудие "Скоропея" (1590),
183-мм орудие "Лев" (1590),
534-мм мортира, получившая прозвище "мортира Самозванца" (1605), 152-мм орудие "Царь Ахиллес" (1617) и последняя 85-мм пищаль отлитая мастером в 1629 году.
Интересна история 180-мм пушки "Волк".
Первый чоховский "Волк" принял участие в Ливонской войне, но в 1578 году вместе с ещё шестью орудиями был захвачен ливонцами. Потеряв пушки, Иван IV повелел в кратчайший срок отлить такие же. Этот указ был исполнен, и тогда Чохов отлил своего второго "Волка". На средней части его ствола имеются дельфины и цапфы, за которыми помещены две надписи: "Божиею милостию повелением государя царя великого князя Ивана Васильевича всея Руси" и "Зделана сия пищаль "Волк" в лета 7085. Делал Ондрей Чохов".
Однако второму "Волку" тоже не повезло. В 1581 году он попал в руки шведов при штурме Ивангорода и, несмотря на то, что по условиям перемирия эта пушка должна была быть возвращена в Россию, сделано этого не было. Деревянные лафеты, на которых ныне установлены обе пушки, явно более позднего происхождения. Изготовлены они были в Швеции или Польше, неизвестно. Сейчас обе эти пушки находятся в шведской крепости Грипсхольм.
В Москве находятся три пушки Андрея Чохова. Две стоят у Арсенала - это "Аспид" и "Троил", которые отливались в 1590 году. Последняя принимала активное участие в войнах XVII века.
Тот факт, что Андрей Чохов одновременно мог работать над изготовлением нескольких орудий, свидетельствует, с одной стороны, о возрастающем авторитете мастера, а с другой - что он руководил довольно большим коллективом мастеров-литейщиков. Среди чоховских подмастерьев 1590 годов XVI века мы находим имена Прона Фёдорова, Кондратия Михайлова, Григория Наумова, Алексея Никифорова и других, ставших известными литейными мастерами уже в XVII веке.
Ну и конечно - "Царь-пушка", находящаяся на Ивановской площади Кремля.
Пушка эта действительно большая: массой 2400 пудов (почти 40 тонн). Стреляла же она каменной дробью. Она предназначалась для защиты Москвы на случай осады, но, к счастью, не потребовалась. Поляк Самуил Мескевич, побывавший в Москве в начале XVII века, подтверждал:
"Среди рынка я видел мортиру… сев в неё, я на целую пядень не доставал головою до верхней стороны канала. А солдаты наши обыкновенно влезали в это орудие человека по три и там играли в карты под запалом, который служил им вместо окна".
Здесь, конечно, немало явных преувеличений, и все же эти сообщения показывают, какое впечатление произвела на современников пушка. В XVIII веке её перевезли на территорию Московского кремля, где она стоит и поныне. Но вовсе не поэтому называют её царь-пушкой, а потому, что на ней вылил Чохов тонкое изображение царя Фёдора Иоанновича на скачущем коне с булавою в руке. И надпись, подтверждающую царскую личность. А на средней части ствола можно прочесть другие слова:
"Повелением благоверного и христолюбивого царя и великого князя Фёдора Ивановича государя самодержца великия Росия при его благочестивой и христолюбивой царице великой княгине Ирине слита бысть сия пушка в преименитом царствующем граде Москве лета 7094 в третье лето государства его. Делал пушку пушечной литец Ондрей Чохов".
Широко известный западник XIX века П. Я. Чаадаев в своих "Философических письмах" пренебрежительно написал, что эта пушка никогда не стреляла. Однако в XVI веке, как и в наше время, прежде чем передать орудие армии, его обязательно испытывали стрельбами, причём с двукратным, а то и с троекратным зарядом пороха. Разумеется, стреляли и из Царь-пушки, что, кстати, подтвердила и современная наука.
Одним из самых интересных изобретений мастера Андрея Чохова был "ОргАн"- стоствольная пушка, которая, к сожалению, не сохранилась. Каждый ствол этой пушки имел калибр 50 мм. Это был своего рода "пулемет" того времени. Отлито это орудие было в 1588 году, вес его достигал 5300 кг. Современник писал о ней: "Я видел одно орудие, которое заряжается сотнею пуль и столько же дает выстрелов, оно так высоко, что мне будет по плечо, а пули его с гусиные яйца". Только следы этой пушки потерялись ещё в XVII веке.
Государеву мастеру Андрею Чохову принадлежит изобретение скорострельной пушки, заряжающейся с казённой части и имеющей клиновидный затвор с вращающимся механизмом для быстрого открывания. В 1880 году известный пушечный "король" Фридрих Крупп, увидев чоховскую скорострельную пушку в Военно-историческом музее артиллерии в Санкт-Петербурге, пожелал приобрести экспонат - ведь изобретение пушки с клиновидным затвором приписывали ему, Круппу, и такой затвор на Западе до сих пор называют "крупповским". А оказалось, что русский мастер изготовил её ещё в XVII веке
Но ведь и не только пушки лил он, а ещё и колокола, хотя и совершенно это другое дело. И были те чоховские колокола и царственны, и голосисты, а самый большой из них - царь-колокол, не тот, что ныне в Кремле можно увидеть - до нашего времени не сохранившийся, весил 64 тонны и не менее царь-пушки поражал воображение современников. Писал о нем один иностранец: "...при нас был сделан другой, огромнее его не было, не может быть, и нет подобного ему в мире!". Тридцать человек налегали на веревки, чтобы раскачать его... Андрей Чохов отливал колокола для звонницы Московского Кремля, храма Покрова Пресвятой Богородицы, Троице-Сергиевой Лавры, один из них весил 30 тонн (Годуновский).
Жил государев литейный мастер долго и умер в глубокой старости, когда ему за восемьдесят перевалило. Год смерти можно установить с достаточной степенью вероятности - 1629-й. В расходной книге дворцового приказа в тот год, 23 января, упоминается литейщик Чохов. Последний раз отпустили ему годового сукна... И всё. Правда, известный русский археограф и историк И. Е. Забелин утверждал, что он встречал упоминания о Чохове в документах, датированных 1632 годом. Однако сегодня подтвердить или опровергнуть эти сообщения не представляется возможным. Таким образом, настоящей даты его смерти и места погребения мы не знаем.
Однако его имя осталось в нашей истории. И его пушки остались. И колокола до сегодняшнего дня звонят в монастырях.
P.S. В статье использована статья "Андрей Чохов". Автор Гутнов Дмитрий Алексеевич
Лайки помогают развитию канала!