Волонтер и блогер, известный как "Мага Шальняк" рассказал о миллионных сборах для наших, отношении военных к помощи от волонтеров и своем визите в Снежное.
Кто такой "Мага Шальняк"
Родился в Ставрополе в 1987 году. Окончил лицей, поехал получать высшее образование. Пять попыток не увенчались успехом. Забил я на это дело. Пацаном-редиской я был, но понял, что надо заканчивать общение с неправильным окружением. Подумал, что армия – прекрасная площадка, чтобы сделать из себя того, кем хочешь стать. В 2007 году ушел в армию. Хотел попасть в ГРУ, но нерусских не брали. (рассказчик – даргинец по национальности. - Прим.Наблюдателя). Я задолбал свой комиссариат, но никто из командиров частей не согласился меня взять.
И понял я, что стереотипы, сформировавшиеся у людей, надо преодолевать. Решил, что куда отправят, туда и поеду. Попал я во внутренние войска, в сержантскую школу в Ростовской области. Спустя полгода получил сержантские лычки. Перенаправили меня в другую воинскую часть. Командир роты при распределении должностей выслушал меня и сказал: "Будешь командиром отделения".
Говорю ему:
"Товарищ капитан, ставьте меня на ответственную должность. Я пришел командовать."
Сказал, что посмотрит, как я себя проявлю. И поставил меня замкомвзвода первого взвода. Это означает, что при отсутствии офицера, я становлюсь старшим. Были там и служивые, "деды", и комбат крайне негативно ко мне относился.
Я решил подписывать контракт и первого сентября я был уже в Чечне. Далее полтора года службы.
Это были взаимоотношения с военнослужащими. Устав наизусть знал, читал книги по военному делу. Мне хотелось здравой службы, но так как я родом из Дагестана, то раздел территорий шел. Да и непростым сержантом был. То дополнительное питание выбивал для групп, выезжавших на боевые задания, про форму у вещевика уточнял регулярно. Утомлял людей, если прилично выражаться. Всегда пытался что-то для людей добыть и нередко получалось. Служба закончилась, с 2010 по 2012 провел в Ставрополе. Было ощущение стагнации.
Переезд в столицу
Переехал в Москву, устроился в "Евросеть". Первое время даже "здравствуйте" не мог сказать. На семнадцатый день предложили стать директором магазина в Крылатском. Согласился, прихожу в магазин, а я один. Есть инструкции, но там столько информации надо перелопатить, что времени нужно крайне много, но хотел прокачать себя, много читал по работе. И так до 2014 года, особо не интересуясь новостями, дожил. А в 2014 году понял, что все идёт в….
Начал искать тех, кто помогает попасть в подразделения. У меня был мотоцикл BMW и компьютер неплохой. Продал их закупился снаряжением и поехал. 20-30 тысяч можно было потратить, чтобы нормально экипироваться. Говорю о военной форме летней, кепке и разгрузке. Бронежилета я тогда не носил, а шлем мне не нужен был. Да и качественной снаряги тогда немного было.
Это сейчас базовый набор стоит 150-200 тысяч плюс шлем за 50 тысяч. А еще надо покупать подсумки, плиты и прочее. И иногда люди, закупившись снарягой, выходят, как будто в ЦУМе закупались. В зависимости от оборудования можно на и полтора миллиона одеться.
И еще две сотни тысяч тогда, в 2014-м, осталось про запас. 1 сентября я был в ДНР, встречал нас командир подразделения.
Об осени 2014
Я заезжал в Снежное, там с военного гаража взяли БТР и расконсервировали его. И оружие там получили, и поехали. Были у меня снайперская винтовка Драгунова, автомат Калашникова и РПК. В военные билеты ничего не записывали, мы же как боевые бомжи были. Мы никто, ни под кем и никак.
Через небольшой промежуток времени кто-то из редисок продал мои данные и данные коллег противнику. Я оказался на сайте "Миротворец". Подумал:
"А чего скрываться? Буду в открытую вести деятельность"
В запрещенограме завел страничку, выкладывал фото, общался с подписчиками. Тогда существовал дефицит информации, а люди пытались ее отовсюду вытянуть. Подписчики стали настаивать на том, чтобы что-то отправить. Первый человек скинул деньги на сигареты. Я купил блок сигарет. С этого и началась мой путь гуманитарщика.
И потихоньку началось взаимодействие с людьми. Много у кого в республиках родные были. Мне отправляли средства, а я их развозил конкретным адресатам. Некоторые даже деньги принимать боялись. Рыдали и не верили в происходящее. Приходилось доказывать им, что это взаправду. Приходилось доказывать, что я доброволец. Были такие моменты, когда людям было важно понять, что я не ополченец, а доброволец. Связано это было с тем, что тогда было очень много махновщины.
Когда начинается война, одни у других забирают, одни соседи других, тех, что побогаче, гасят. И в 2014-м это было сплошь и рядом. Прошел год, и я решил, что пора сворачиваться. Уже не то становилось (речь, видимо, об использовании многими оружия для отъема чужой собственности, а не о сопротивлении противнику. - Прим.Наблюдателя). После того, как уехал, подразделение развалилось, так как добывать было некому.
Все время с тех пор и до 2022 года работал то там, то сям. Гуманитарку поставлял и туда, а России занялся помощью больным онкологией.
Как встретил февраля 2022
Был у себя в мастерской, занимался покраской оружия. И подписание договоров (с народными республиками. – Прим.Наблюдателя) встретил за работой. И у меня в мозгу раскрылась схема того, что будет дальше. Понял, что конфликт неизбежен. Для меня счет пошел на часы. Я ждал, когда об этом объявят. Люто переживал. Даже при всей то дружбе (с теми, кто знал, что произойдет. - Прим.Наблюдателя) информации не было. Вызванивал товарищей, чтобы найти контакты. Кто где находится и как куда отправлять. К тому моменту определенное количество связей что в ДНР, что в ЛНР, сформировалось. И с производителями, и с поставщиками связи налажены были, так как я покраской оружия долгое время занимался.
Мне задали вопрос по медицине, я закупился на 700 тысяч. И отправил. Затем объявил сборы. Начался шквал звонков. Спрашивали, где это достать, что туда отправить. Позвонил товарищ давний и запросил медицину. Я поинтересовался у него, насколько все с ней тяжело. И он ответил, что швах полный. Задумался, как же все это приобрести. Мои нормальные доходы на покраске оружия, были мизером при масштабах поступавших отовсюду запросов. Начал объявлять сборы в запрещенограме, где у меня 22 тысячи подписчиков было. В день поступлений было от 500 тысяч до 2.5 миллионов рублей. Я скупал все под ноль. Раз, на складах перевязочные материалы и пэпешки, советские и современные, взял. Тысяча? Давай! Еще тысяча есть? Давай и её!
Либо это всё ко мне свозили, и я искал машину, чтобы это отправить. Либо сразу с людьми отправлял. Так я поработать успел в течение дней десяти. Я там на слова не скупился. Особенно после того, как противники фоткались со снарядами, где написано было "Всё лучшее – детям Д-басса". Мне в личные сообщения (ЛС) в день писало от 900 до 1200 людей.
Когда работал Инстаграм, было среди подписчиков американцев из штата Техас. Очень здравые люди. По мировоззрению похожи на нас и придерживаются традиционных взглядов.
Были и те, кто помогали финансово. Они скидывались на СВО, и отправляли деньги. Писали, что уважают путь воина, и, несмотря на то, что наши страны могут находиться по разные стороны баррикад, мы высылаем вам эти средства. Мое им за это почтение.
В конце концов аккаунт в запрещенограме заблокировали. Перешел в Telegram.
Как выстроена работа в 22-м году
На тот момент сложность была в том, как все успеть. "Медицина" (медицинские расходники – жгуты, бинты, турникеты, лекарства. - Прим.Наблюдателя) поступала, много закупок было. Сейчас все усложнилось из-за того, что категории закупаемых товаров стали на порядок дороже. При этом сейчас более дорогих категорий оборудования отправляется больше.
О запросах с фронта
У одного подразделения дрон может полгода продержаться. Бывает, что 9 месяцев спустя на техобслуживание дрон приходит. И ребята настолько аккуратно с ним обращаются.
А бывает, что и один день живёт. Два дрона отправили в подразделение, и там за один день оба уронили – влетели в дерево. Больше я им ничего не отправлял. В такие моменты лицо расквасить готов порой. Это жесть, ведь столько трудов прилагается, чтобы это раздобыть и доставить .
Другой случай: у человека было ранение. Дал ему добро продать что-то из оборудования, дабы у него были деньги на расходы. Очень мало кто вообще разрешение спрашивал по поводу того, как обращаться с тем оборудованием и снаряжением, которое им присылали. Еще меньше тех, кто оборудование возвращал.
Много с кем из гуманитарщиков доводилось взаимодействовать. Я не осиливаю того объема, что раньше был. Бывает, что нет сил проснуться пораньше, и поработать подольше. тотальное выгорание.
По этой причине держу связь с разными людьми и группами. Надо что-то купить и отправить, покупаю, отправляю, отчета не требую. Я уверен в этих людях. Уверен, что посланное дойдет до адресата. Есть люди, по кому вопросов не возникает. Раньше многое замыкал на себе, теперь же, чтобы обширно охватить поле, в котором можно помочь, помогаю коллегам.
Об иссыхающем ручье пожертвований
Усталость от происходящего сказывается, и карманы у людей нерезиновые, но каждый помогает по мере возможностей.
Хорошо бы от представителей государства поддержку получать, чтобы либо определенная сумма закрывалась, либо определенный объем товаров. Но, к сожалению, у нас скудно с этим.
Каждый день с десяток заявок военнослужащие волонтерам присылают. Они представляются, сообщают позывной, я информацию у ребят, находящихся на передке уточняю. И их слова подтверждаются. И при всем при этом адресно помочь я не могу. Поганенько! У тебя нет того, что им нужно, и отправить нечего , но хоть рюкзачок можешь им отправить или "медицины" немного. А им оборудование нужно. Отправить один дрон, отправить один РЭБ – это миллион рублей.
Хватает ли нашим подразделениям средств РЭБ
Это то, в чем все страны облажались. Никто не предполагал, что настолько значимой станет радиоэлектронная борьба (РЭБ). Ослы, протирающие штанишки, упустили это направление. Они находили по 50 причин, чтобы не делать нового. Они - предатели Родины. Своим бездействие они гасят направления, которые надо развивать. Живут по принципу:
Я присел и хочу дожить до пенсии.
Этот посыл – бич нынешних госслужащих.
