– Что за новые лица? – спросил он, так и не спуская глаз с Каори.
– Ах, знакомься. Новая семья. Они у меня живут. Это Каори и ее дети: Аи и Аки, – любезно представила их Ири.
– Понятно. Приятно познакомится, я – Озему, – представился он.
Его милые золотистые кудряшки совсем не сочетались с тем, как Озему смотрел на нее.
– Почему вы так смотрите на меня? – не выдержала Каори.
На этот вопрос Озему улыбнулся и сказал:
– Я же доктор. Я сразу чувствую, если кто-то болен.
Она удивилась такому ответу.
«Что за бред, как он может чувствовать? Неужели он про мою амнезию…»
Но ее мысли оборвала Ири, сменившая тему.
– Озему, я тебе мяты принесла! Она же у тебя постоянно заканчивается! – сказала она, вручая ему банку.
– Ох, спасибо. Твоя мята мне нравится больше всего из-за ее аромата…
В этот момент Аки дернул Каори за рукав и тихо спросил:
– Мама, ты что, больна?
– Правда, что ли? С тобой все хорошо? – подключилась Аи.
– Нет-нет, не волнуйтесь, со мной все хорошо. Озему просто пошутил.
Тем временем Озему уже зашел внутрь, позвав и гостей.
– Вы идете? – спросила Ири.
– Ах, да-да! Идемте, дети.
Когда Каори вошла внутрь, вдруг стало непривычно темно. Лишь немного света пробивалось через дальние окна. В этот момент она услышала голос Озему:
– И ты думаешь, что у тебя получится?
Она повернулась к нему. Каори не понимала, почему до сих пор было так темно, она уже давно должна была привыкнуть после света улицы.
Озему стоял в тени вдалеке от нее. Она еле могла различить его серьезную ухмылку. Он пытался показать, что все под контролем и он не волнуется, но ситуация ему не нравилась.
– Ты считаешь, что в итоге не придешь к тому же исходу? Каори… – он начал приближаться к ней, – ты ведь знаешь, – когда на Озему попал луч света, его глаза заблестели, навевая опасность, – что судьба никогда не была на твоей стороне.
Каори отшатнулась от него, но пыталась говорить дерзко и уверенно:
– А может быть, в этот раз у меня получится! Может быть, я не буду такой глупой! – Но не вышло: слезы потекли из ее глаз.
Озему остановился и оценивающе осмотрел ее с ног до головы.
– Это последняя игра, – сказал он серьезно, – после… я такого никогда не позволю.
