Буду тебе чужой. Глава 24
Когда женщина позволяет себе быть слабой, это означает, что она во всём полагается на своего мужчину, хотя многие вещи может легко сделать сама, например, забить тот же гвоздь, сделать ремонт, или заменить пробитое колесо у своего автомобиля. Как говорится, всему можно научиться, было бы желание.
Предыдущая глава:
Ссылка на начало:
Ссылка на навигатор:
Дана давно уже привыкла к такому раскладу, но интуитивно почувствовала, что Глебу важно осознавать, что они с сыном нуждаются в нём, причём, не только, как в защитнике. Нет, она вовсе не притворялась, ей и правда хотелось, наконец, опереться на сильное плечо настоящего мужчины, который всё решит.
Жизнь многому научила за время разлуки, а особенно пониманию, что нужно обговаривать все вопросы, вплоть до самых незначительных, а не копить в себе недовольство, надеясь, что всё рассосётся само собой, словно и не бывало.
Ничего подобного, проблемы – это не нарывы, которые нужно вскрывать, лишь когда они созреют. Человек, конечно, во многом преуспел, но так и не научился читать мысли на расстоянии, не все из нас телепаты, хотя, по молодости, многие уверены, что их обязаны понимать.
Вот только недостаточно фыркать или ходить с хмурым лицом, чтобы твой партнёр осознал причину твоего недовольства и что именно от него требуется. Причём, не только женщина ведёт себя непонятно, зачастую и мужчины позволяют себе дуться неделями и не разговаривать со своей половиной.
Поначалу эта самая половина будет страшиться такого поведения, а потом привыкнет и перестанет обращать внимания, так и появляется равнодушие. Легко живётся отходчивым людям, выпустят пар и мгновенно забывают об этом.
Жаль, что люди не рождаются с опытом, а получают его только, когда набьют шишки. Как там говорится, если бы молодость знала, если бы старость могла? Любимая поговорка Даниной бабушки, при жизни она частенько её повторяла, грустно вздыхая, а сейчас и мама твердит о том же.
Скоро настанет черёд Даны печалиться по этому поводу. Подумать только, ей уже тридцать лет, а Глебу тридцать четыре с хвостиком. Хотя, мужчинам нет необходимости думать о прожитых годах, они в любом возрасте женихи.
В голову молодой женщины лезли разные мысли, она устала их отгонять. Всё же, определённо, безделье тягостно действует на работу мозга, о чём только не передумаешь, находясь в отпуске или на больничном, устанешь размышлять, перебирая в памяти те, или иные события.
Если бы у фирмы не сменился владелец, сейчас бы занималась подсчётами, сидя в офисе, а не перебирала бы в уме простые истины, затёртые до дыр, но тогда бы не произошло встречи с Глебом. Проводив педиатра, а потом и его, Дана усадила сына рисовать, а сама занялась уборкой и одновременно готовкой.
– Мамочка, смотри, что у меня получилось, – радостно возвестил Миша, через некоторое время, прибежав к ней на кухню.
– Боже, какой ты у меня молодец.
– Тебе нравится?
– Очень, ты у меня талантище. И кого же ты нарисовал, сынок?
– Это я, это ты, а вот тут дядя Глеб, видишь, у него чёрные волосы, как у меня.
– Вижу, красиво, у меня просто нет слов.
– А как это нет слов? Куда ты их дела, потеряла?
– Да, есть немного.
– А ты поищи.
– Хорошо, беги, моё солнышко, нарисуй что-нибудь ещё.
– Мам, надо туда, – попросил Миша, показывая на стену, над столом.
– Ты хочешь, чтобы я повесила твой рисунок вот здесь?
– Да, повесь.
– Давай тогда аккуратно вытащим листочек, а потом дядя Глеб приедет и всё сделает, хорошо?
– А он скоро приедет?
– Очень на это надеюсь.
На альбомном листе, формата А 4, акварельными красками, крупными мазками, была запечатлена семейная идиллия – папа, мама и я. Все трое дружно держатся за руки и шагают по дороге, кажется, где-то в парке. Судя по нелепой шапке, надетой на голову женщины, с большими ушами, на дворе стоит дивная осень.
Почему дивная, спросите? Всё просто, вокруг нарисованы разноцветные деревья, раскрашенные преимущественно в жёлтый и красный цвет, а на земле валяются отдельные листочки, сорванные порывом ветра. Хотя, возможно, что в палитре закончилась зелёная краска.
Милая картинка и нарисовано довольно неплохо для трёхлетки, талантливого с точки зрения любящей родительницы. Ну надо же, впервые Миша нарисовал не абстрактного папу, а именно дядю, появившегося накануне и уже успевшего запасть ему в душу.
Только бы этот дядя поскорее появился, а то что-то слишком тревожно на душе. Очень бы хотелось узнать, как обстоят дела, но Глеб сказал не дёргаться и сохранять спокойствие. Мол, приеду или позвоню, и тогда всё расскажу, а вы сидите дома и ждите, только никому не открывайте, без надобности.
Она несколько раз набирала знакомый номер, но телефон был отключен. Покормив Мишутку, стала укладывать его спать, чтобы не сбивать режим, и сама прилегла рядом, собираясь подремать немного, но где там? Сна не было ни в одном глазу, сиеста не про её честь, хорошо хоть сынок быстро уснул.
Малыш сладко посапывал в своей кроватке, а она лежала в разобранном кресле, на постельном белье, которое сохраняло приятный запах любимого мужчины. Он и тут успел наследить, когда с вечера прилёг возле сына, перед тем, как подорваться на кухню, за чем-нибудь вкусненьким.
И ведь получил, что хотел, оба славно полакомились, можно сказать, от души, до сих пор дрожь в коленках, от сладостных воспоминаний. Зарывшись лицом в подушку, Дана вдыхала цитрусовый аромат мужской туалетной воды.
Некоторые привычки неизменны, четыре года назад она подарила Глебу на 23 февраля понравившийся парфюм, которым тот стал усиленно пользоваться. Даже после их расставания, он отдавал предпочтение именно этому бренду.
Жаль, что ей изменил, лучше бы, конечно, наоборот. Хотя, если призадуматься, а была ли измена на самом деле? И вообще, можно ли считать какие-то действия за измену, учитывая изменённое сознание? Каламбур, однако, получился.
Жаль потерянного времени, целых четыре года ушли безвозвратно, а ведь этого можно было избежать, будь она хоть чуточку поумнее. Наверное, следовало поверить и остаться с ним, вместе было бы легче противостоять неурядицам и невзгодам.
Хотя, вряд ли бы Ольга Петровна оставила их в покое, наверняка бы и дальше продолжила свои интриги, в попытке навязать Глебу свою протеже. И тут Дану осенило, она аж привстала с постели, охваченная дурным предчувствием.
Ну, конечно, мать Глеба тоже замешана, не зря в тот злополучный вечер сразу же отправила её на второй этаж, прямиком по адресу, делая недвусмысленные намёки, чтобы не мешала, поскольку он там не один.
Откуда женщина могла знать, чем занимается её любимый сын в ту самую минуту? Всё просто, этот сценарий был написан в соавторстве с Эмилией и её братом. Уж без Артёма здесь точно не обошлось, к гадалке не ходи. Поэтому и появились те самые фотографии, их сделали, чтобы окончательно добить Дану.
Так сказать, контрольный, чтобы не вздумала прощать жениха. Нужно сообщить обо всём Глебу, как только вернётся домой, он должен знать, что происходит. Кстати, о доме, а ведь эту квартиру надо освободить, сразу после увольнения, а возможно, что прямо сейчас.
С прежним владельцем фирмы у них была договорённость, что она отработает ровно пять лет, прежде чем вступить в право собственности. Вряд ли новый хозяин будет настолько любезен, что позволит здесь остаться на какое-то время.
Скорее всего, тут же отдаст распоряжение и заставит освободить занимаемую жилплощадь. Так чего же она лежит? Нужно немедленно собирать вещи, свои и Мишины, а ещё его игрушки, коих скопилось немало, за четыре года.
А так же, посуду, бельё, бытовые и электронные приборы, кухонную утварь, предметы обихода и кое-какую мебель. Не всё здесь принадлежит фирме, много чего Дана купила сама. Хотя, к чёрту всё, свобода гораздо дороже.
Но одежду и игрушки сына нужно забрать обязательно, иначе он огорчится, чего бы очень не хотелось. Пока ребёнок спал, мать достала баулы и судорожно складывала туда всё, что попадалось под руку. Наконец, обессилев, она бросила это гиблое дело и села в кресло.
Хоть бы поскорее вернулся Глеб. Интересно, что же там происходит? Время, как назло, тянулось медленно. Стрелка настенных часов еле двигалась, переползая с цифры на цифру, а она гипнотизировала свой мобильник, в надежде, что тот наконец оживёт. Но нет, Глеб всё ещё не появился в сети.
Уже и Миша проснулся, поел, поиграл, грустнея с каждой минутой. Наконец, раздался звонок, но не телефонный, дверной. Богдана вскочила с кресла и побежала открывать, ребёнок рванул следом. На пороге стоял тот, кого они ждали всем сердцем.
– Дана, почему не спрашиваешь, кто там?
– Глеб, кто это тебя так? – ужаснулась она, глядя на рассечённую бровь.
– Не волнуйся, это всего лишь царапина.
– Вы всё-таки подрались?
– Не обращай внимания и не пугай мне ребёнка.
– Господи, я так боялась, что ты не придёшь.
– Ну, здрасьте, куда же я от вас денусь?
– Что с твоим телефоном? Я много раз звонила.
– Он разбился, буду покупать новый. Не понял, а что тут происходит? Миш, может ты объяснишь, что это за бардак?
– Мама делала уборку, – отозвался ребёнок, счастливо улыбаясь, он был несомненно рад его приходу.
– Да уж, я вижу, кругом всё сияет. Я гляжу, всё готово к переезду, да, любимая?
– Нам нужно поговорить, я тут ещё кое-что вспомнила.
– Поговорим обязательно, но вначале покорми меня, я жутко голоден.
Продолжение тут:
Ссылка на второй канал: