25 июля в прокат вышла основанная на реальных событиях драма «Моя семья». Это история про взрослых отца и дочь, отправившихся в начале 90-х в Польшу, чтобы разобраться с трагическим прошлым семьи, столкнувшейся с Холокостом во время Второй мировой войны. Кинокритик Елена Зархина рассказывает о проекте.
Американская журналистка польского происхождения Рут (Лина Данэм) вместе с отцом Эдеком (Стивен Фрай) в 1991 году — сразу после падения железного занавеса — отправляется в Польшу. Цель поездки для Рут — разобраться в болезненном прошлом своей семьи, пережившей Холокост и Освенцим. Цель Эдека — сделать все, чтобы избежать столкновения с болью давно прошедших дней.
Мужчина всеми силами саботирует спланированную дочерью поездку: отказывается ехать на место концентрационного лагеря, предлагая вместо этого посетить музей Шопена, или вместо поездки в туристическом автобусе нанимает частного таксиста, с которым болтает на польском о чем угодно, кроме страшной истории страны, пережившей преступления нацистов.
В старой семейной квартире, насильно отнятой немцами во время переселения ее семьи в еврейское гетто, Рут хочет скупить все, что осталось в память о тех годах: чайный сервиз, сохранившееся пальто деда. Эдек считает это напрасной тратой денег — на его взгляд в этих артефактах прошлого нет никакой ценности. Рут на отца злится, тот отшучивается. Постепенно напряжение между героями достигает критического пика. Выясняется, что поездке предшествовал не только распад Союза, но и смерть матери Рут, жены Эдека. А потому совместная поездка — это и экскурс в родовую травму полувековой давности, и попытка исцелить разбитое сердце от более свежей утраты.
Сюжет «Моей семьи» (в оригинале — «Treasure», «Ценность») основан на реальной истории австралийской писательницы Лили Бретт, написавшей в 1999 году обласканный критиками роман «Слишком много мужчин», в котором частично использовала настоящие факты из прошлого родителей, снабдив их художественным домыслом.
В книге Рут и Эдек отправляются в Польшу, но за ними повсюду следует невидимый окружающим призрак умершего нацистского офицера Рудольфа Хесса, коменданта Освенцима (о семье Хесса в 2023 году снял оскароносную драму «Зона интересов» постановщик Джонатан Глейзер). История строилась на том, как по-разному герои реагируют на найденные в поездке «сувениры» из прошлого. Роман Бретт был номинирован на премию Booksellers Choice Award, признан лучшей книгой по версии фонда писателей Содружества Юго-Восточной Азия и Южно-Тихоокеанского региона, и вошел в финальный список премии Майлза Франклина.
За экранизацию книги взялась немецкая постановщица Юлия фон Хайнц, а мировая премьера ленты состоялась на 74-м Берлинском кинофестивале. Из адаптации убрали упоминание Хесса, сконцентрировавшись на внутрисемейных отношениях героев без буквальных призраков прошлого. Локализованное название «Моя семья» будто отсылает к популярному в 90-е телевизионному шоу с Валерием Комиссаровым — манипулятивно-сентиментальной программе, в которой герои из одной семьи разбирались с травмами друг друга. Это либо намеренная подсказка прокатчиков, либо чистое совпадение, но эмоциональным накалом лента и правда временами напоминает шоу с откровениями родственников из разных поколений.
Хотя сюжетно картина фон Хайнц ближе к драме «Свет вокруг» американского актера и режиссера польско-украинского происхождения Лива Шрайбера. В 2005 году он экранизировал роман «Полная иллюминация» американского писателя Джонатана Сафрана Фоера. Книга, как и произведение Лили Бретт, строилась на концепции использования литературного двойника — альтер-эго писателя в лице главного героя Джонатана отправляется спустя полвека в Украину, чтобы отыскать женщину, спасшую его отца-еврея от гибели во время Второй мировой.
История, начиналась как трагикомедия о культурных и национальных различиях: Джонатан (в экранизации его сыграл Элайджа Вуд) не понимал колорит и жителей украинской деревни, а местные, не знавшие английского, изъяснялись с ним на птичьем языке и дивились иностранцу. Но в совместном путешествии различия между ними сглаживались, а история постепенно обретала все более драматическое развитие. Оказывалось, что частная драма семьи Джонатана проникла так глубоко в память и ДНК сразу нескольких поколений свидетелей войны, что «взрывная волна» этих травм достигала героев даже спустя 50 лет.
«Моя семья» тоже рассказывает о родовых травмах, которые будучи не отрефлексированы и исцелены, передаются следующему поколению. Условный конфликт здесь представлен в подходах героев, обращающихся с коллективной и частной памятью по-разному. Рут хочет докопаться до мельчайших подробностей, отыскать сохранившиеся свидетельства прошлого, связанных с семьей отца.
Эдек, напротив, бежит от любых воспоминаний, возвращаться в которые мучительно больно. Память о пережитом в Освенциме так страшна, что ее не передать никакими словами, как Рут не старается разговорить отца. А семейный дом, отнятый нацистами, служит не памятником прошлого, а ледяным склепом, в котором захоронена часть детства Эдека — самого страшного периода жизни, от которого он давно сбежал на безопасное расстояние.
Напряженная динамика между Рут и Эдеком в исполнении Лины Данэм и Стивена Фрая — большая удача фильма. Отец отчаянно переводит все в грустную шутку, избегая серьезного разговора. Дочь также отчаянно сводит его «комедию» к откровенной беседе. Долгое время они будто не слышат друг друга, разговаривая на разных языках. Это подчеркивается буквально — избегая вербального контакта с Рут, Эдек много разговаривает на польском, который она не знает, тем самым исключая ее из контекста.
Когда же потерянность Рут достигает максимума, а у Эдека заканчиваются шутки, прямой диалог становится неизбежен. В этом есть что-то от каннского драмеди «Тони Эрдманн» Марен Аде с Сандрой Хюллер. В ней налаженную жизнь взрослой героини нарушал эксцентричный отец, также скрывавший за улыбкой горькие слезы.
К финальной развязке герои нового фильма добираются с таким багажом невыплаканных слез, что третий акт истории оборачивается художественной версией уже упомянутого шоу «Моя семья». Картине не хватает той глубокой сдержанности, которую демонстрировал «Свет вокруг» — в нем шокировали не оголенные эмоции героев, а парализующая и оглушающая тишина, рождаемая страшными открытиями из прошлого.
Юлия фон Хайнц, которая также стала соавтором сценария, идет другим путем — дает героям эмоциональную разрядку, в которой слезы и саморазоблачающие признания персонажей заменяют более изящные художественные решения. Это не портит историю, но несколько снижает ее ценность — все же хочется, чтобы кино отличалось от телевизионных ток-шоу, а не подражало им.