вниз.
— Борис Аркадьевич, выглянуло солнышко, как ваше ничего? — спускаясь по лестнице, спросила Кира.
— А что ничего? Меня больше волнует, когда спадет уровень воды, — иронично заметил он.
— Ну вот, дождь перестал, — Кира повела бровями.
— Не пойму причину вашего настроения, — продолжил Островский. — Это что: помирать так с музыкой?
— Да ну вас! — шутливо ответила Кира.
— Мне, например, бояться нечего. У меня двое охранников. Вот Сергей, Михаил на кухне кофе пьет. Маленький Леша и его заразил этим напитком, хотя до него это не удавалось никому. — Островский держал в руках газету и, вероятно, собирался присесть в кресло. Маленький Леша сидел рядом и разгадывал кроссворды.
— О, Кира, как называется вот эта петля на шее, когда душат?
— Странгуляционная.
— Да, подходит, — и принялся заполнять пустые клетки. Карина выключила свет и раздвинула шторы. Дневной свет вошел внутрь и вполне заменил искусственный. Уровень воды был по-прежнему высок и доставал фундамента замка, но на это никто старался не обращать внимание.
— Кофейку, что ли, выпить? — спросила Кира себя и направилась на кухню. Спиной к ней сидел Михаил, почему-то запрокинув голову назад.
— Миш, привет! Как настроение? — спросила она, улыбаясь, тот не ответил. — Кайфуешь? — Тут она все поняла и быстро подошла к нему. Повернула кресло… Борозда на шее. Асфиксия. Михаил мертв!!! — пронеслось у нее в голове.
— Вы сильно не волнуйтесь, — Кира вышла ко всем остальным, — но у нас очередное убийство.
— Тьфу ты! — высказался Борис Аркадьевич.
— Вашу мать! — поддержал его Марк.
— Кто? — спокойным, но твердым голосом спросил Сергей.
— Ваш коллега.
Она не договорила.
— Миша! — Сергей ворвался на кухню.
— Действительно, чего нам волноваться! — сказал Борис Аркадьевич, — очередное убийство!
— Его задушили, — как-то виновато стала объясняться Кира.
— Да, в записке было: «Я тебя задушу», — задумчиво произнесла Карина. Леша, сидящий рядом, придвинулся к ней поближе. — Леша, — обратилась к нему Карина , — позови всех остальных.
— Я мигом, — мальчишка убежал. Вскоре он вернулся с Люсей и Алексеем Алексеевичем. Люся сразу заплакала. — Ну все, я так больше не могу. Эти двое виновны в смерти этой девушки. Я об этом знала, но никому ничего не сказала. Убийца среди нас. Я подхожу к каждому из вас и прошу: Простите меня, пожалуйста. Не убивайте. Простите меня, пожалуйста, не убивайте. — Люся подошла к каждому из присутствующих и проговорила эту фразу.
— Люся, хватит! — буквально выдавил из себя Борис Аркадьевич.
— А что хватит?! Я просто хочу жить. Вы бы все равно ее убили, а меня еще бы и уволили. — Люся сказала это, не сводя с Островского глаз.
— Что ты такое несешь?
— А сейчас можно! Все равно отсюда никто не выйдет.
— А, ну-ну, — закивал головой Островский.
— Я вот только одно думаю: может, это кто-то из вас, сестрички. Вас же не было в списке? — язвительно проговорила Люся.
— А ничего, что нас тут не было двенадцать лет назад?!! Ничего? — пристально взглянула на нее Карина.
— Может, вы ее дальние родственники?
При этих словах из кухни вышел Сергей и сказал. — Надо Мишу отнести в морозильную камеру. — Алексей Алексеевич помог ему в этом деле.
— Покажи кроссворд, — тихо сказала Кира Леше. Он протянул газету.
— Гм, — произнесла Кира и прикусила губу, — да такой вопрос есть.
Настроение у всех опять было испорчено, и все разбрелись по отелю. Разбудил всех опять крик Люси. Все постояльцы вбежали в ее комнату и замерли от увиденного там — на стене краской было написано: «Живи, тварь». Все выдохнули. Люся вытерла слезы и присела на свою кровать. Ее все покинули.
— Дадут ли нам хоть сегодня выспаться?! — взорвался Марк. — Ну что, Аркадьевич, может, и нам покаяться? А?
Все обернулись на Островского.
Марк продолжил. — Не думал я, что секс, один из самых лучших, выльется мне в такое.
— Что за секс? — подошла к нему Кира и взглянула в глаза.
— Ничего за секс!!! — стал орать Марк. — Слышь ты, мисс Марпл, пошла отсюда! Тут люди мрут каждый день как мухи, а ты строишь из себя! Мы все сдохнем, все. Вот только Люся, дешевка, отмазалась.
Из коридора было слышно, как Люся разревелась еще сильнее. К ней вошел Алексей Алексеевич и стал успокаивать.
— Что ты несешь!!! — крикнул Алексей Алексеевич на Марка.
— А тебе завидно, что я ее трахал, а ты нет!
По лицу Алексея Алексеевича видно, что он весь вскипел, побагровел, и сейчас будет что-то. Он замахнулся и ударил Марка в челюсть. Тот упал. На полу он вытер кровь с губы.
— Идиот, ты мне зуб выбил.
Алексея Алексеевича держал охранник Островского и сам Островский.
— Я вот на вас смотрю, вы сдыхаете все, но ничего не хотите рассказать, — вставила свое слово Кира. Все на нее посмотрели косо и стали разбредаться.
— Алексей Алексеевич, можно вас… — она недоговорила, ей пришла в голову какая-то мысль, и Кира, попросив его ожидать ее в номере, побежала во всю прыть к месту, где был обнаружен труп девушки. Имя Люси было вычеркнуто из списка потенциальных жертв.
— Тьфу ты. Я думала, что успею. — Кира надула щеки и выдохнула. Тут она услышала, как кто-то сбегает по соседней лестнице и, похоже, удаляется от них.
— Бежим! — крикнула Кира.
Они помчались догонять убегающего по лестнице, но… не успели.
— Ну ладно, не расстраивайся, сестренка. Давай лучше подумаем, кто бы это мог быть? Сегодня они разговорились.
— Давай, — вздохнула сестра, — тем более у нас там сидит Алексей Алексеевич. Уже в номере Кира стала спрашивать:
— Алексей Алексеевич, где в отеле можно взять краску?
— Стоит в подсобке. Неужели нас всех убьют?
— Ну это, безусловно, минус, — ответила Кира.
— Вы еще и шутите, но это приятно, — произнес Алексей Алексеевич.
— Я никак не могу врубиться, кто это? — Кира взяла в руки чашку чая и стала расхаживать по комнате. — У меня ведь нет никаких инструментов, даже отпечатки пальцев снять нечем, придется работать исключительно головой. А я в последнее время только ем ею…и больше ничего не делаю…
— Там, — не дал ей договорить Алексей Алексеевич, — нравился ей один парень… Высокий стройный, но я так его и…
— Не узнаете? Не видели? — спросила Кира.
— Узнал бы. — Алексей Алексеевич тяжело вздохнул.
— Давайте складывать все воедино, — начала Кира. — У нас есть некая англичанка Омелия Гринвер, поговаривают, что родственница Островского. К ней едет рожать эта Наталья Сизова. Ребенка у нее отбирают. Зачем? Чей ребенок? Островского? Может, Марка, потому что он с ней спал? Гм. А причем здесь все остальные? Я думаю, прочитав дело, что не было никакого маньяка, его просто выдумали, чтобы спрятать одно убийство Натальи Сизовой. Ради этого убили еще двенадцать человек. Но кто? Ладно, то так, мысли вслух. Может, это Сергей и Михаил?..
— До фига вопросов, Кира, — вставила свое слово сестра.
— Все очень хорошо просчитано, — она по-прежнему расхаживала по комнате. — Давай пойдем по другому пути. Что насторожило? Обрезок трубы и цветок у стены.
— Ну чего ты пристебалась к трубе? — стала возмущаться Карина.
— Все должно иметь свое объяснение, — задумчиво сказала Кира, прикусив палец. — Просто об этом захоронении кто-то знал, и этот кто-то туда нес цветы. Но кто это? И почему гвоздики.
— Ей нравились гвоздики, — сказал Алексей Алексеевич.
— Да что вы, правда? — Карина, сраженная выводами сестры, а точнее ее правотой, смотрела на нее круглыми глазами.
— Затем, кто-то очень быстро бегает. Ведь мы его не догнали, согласись?
— Так может бегать только ребенок, Кира.
— Да, сеструха права. Но причем здесь Леша? Вообще, в этой истории до фига Алексеев. Ладно, друзья, давайте разбредаться, я побуду сама и подумаю, Гурину позвоню.
***
— Что сидишь здесь? Не спится? Рано ведь еще. — Борис Аркадьевич зашел на кухню и бросил на стол стопку газет. — А я вот прихватил с собой что почитать. Надо будет выпить еще бокальчик винца. Ты не знаешь, где у них тут вино? А, ну да, ты ж вино не пьешь. У Люси, что ли, спросить? Пойду, наверное, спрошу.
Он вышел и тут же закричал — в коридоре в инвалидном кресле сидел убитый охранник Михаил. Островский вбежал на кухню и сказал испуганным голосом:
— Там, там,… там Михаил, убитый, в кресле.
— И что?
— Ты что?! Пойдешь, поможешь мне, а, ну да. — Островский стал бешено бегать по кухне, заглядывая то туда, то сюда. — Чего ты сидишь?!!
— Посмотрите, может, вам показалось?
— Ах да, мне показалось! Точно! — с этими словами он снова выбежал в коридор и тут же вбежал обратно.
— А... — он открыл рот. На кухне в кресле-качалке сидела мертвая Рита. — О Господи, кто это все делает? Он подошел, выпил бокал вина и тут же схватился за горло.
— А! Что это? Это ты?
— Помнишь свою записку на салфетке: «Я тебя отравлю вином». А ты, наивный, полагал, что ты всемогущий. Ну, как же? Ты — Островский! Ты приказал ее убить с подачи Клары. Потому что ты трус! А помнишь ее? Вот она. — Перед Островским на стол выложили фото убитой девушки Натальи Сизовой.
— Красивая! Правда? — голос звучал довольно язвительно.
— Так, это ты? — превозмогая боль, стал кричать Островский. Глаза у него, будто вылезли из орбит. Сильно надулись вены на лбу. Изо рта пошла пена. Он пытался дотянуться до убийцы и тут же рухнул на пол.
— Я хотел, чтобы это было последнее, что ты увидишь в этой жизни.
Через полчаса по лестнице спускался Алексей Алексеевич с Сергеем. Они направлялись к морозильной камере, где хранились трупы.
— Так, надо отвезти их в другое место. Есть еще один морозильник, — сказал Алексей.
— Алексей Алексеевич, а почему не в этом?
— Да тут, понимаешь, стала подниматься температура. Я тут слышал по радио, скоро будет спадать уровень воды. Вроде, всё — дай Бог выйдем.
— Да уж… выйдем, надеюсь, у нас сегодня будет без убийств. Вот так вот, ложишься и не знаешь, встанешь или нет.
— А Люси не видно, — сказал управляющий.
— Может, на кухне? — сказал Сергей и пошел проверить. Только он зашел, сразу закричал:
— Алексеевич, сюда! — управляющий вбежал. На столе лежал Островский, опрокинув на пол бутылку вина. Управляющий пощупал пульс. — Мертв. — Он взял из стола кухонные перчатки и поднял бутылку вина.
— Вино отравлено. Впечатление, будто крысиный яд. У меня есть в кладовке.
— Так, может, это ты? Тебе ведь нравилась она.
Управляющий встал и пристально на него взглянул.
— Слушай, — тихо сказал он, — а ты ничего не боишься, твоего ведь дружка нет в живых?
Сергей повел бровями.
— Боюсь. Первый раз в жизни чего-то боюсь, — и опустил голову.
— Ладно, собирай всех остальных. Семь утра, а у нас уже труп! Сдохнуть, что ли, скорей.
— А чего ты так переживаешь, тебя ведь в списке не было. В той истории ты не был замечен.
Управляющий не дал ему договорить.
— А ты потрясающе спокоен, убили твоего патрона. Может, это ты? — управляющий улыбнулся. Они решили, впрочем, никого не будить, уж слишком много трупов в одном месте. Сначала перевезли Риту и Михаила, затем -Островского, потом направились назад. На тот момент все остальные уже собрались. Стояли и молчали.
— Нет, ну это невыносимо, — начал Марк. — Хорошо, я хочу извиниться. Люське ведь помогло.
Марк подошел к каждому из присутствующих и проговорил:
— Я трахнул эту телку. Здесь в этом отеле. Лет двенадцать назад. Мне понравилось…
— Вам не кажется, что так не извиняются? — сурово спросил маленький Леша.
— Ой, сопляк, это ты нас всех мочишь!
Леша не выдержал и заплакал. Кира бросилась его успокаивать.
Так вот, Борис тогда мне был должен кучу бабок и предложил мне эту телку. У них была такая сексуальная игра. Заходишь в комнату и занимаешься сексом без света. Я ее трахнул, и все…
— Нет, не все, — вмешался Сергей, — а то, что эта баба залетела от Островского, и его богатая бабуля… англичанка Гринвер.
— Омелия Гринвер? — перебила их Карина.
— Да, она, ее убили в супермаркете…
— Еще одна жертва, — произнесла вслух Кира.
— Да, Кира, еще одна, — продолжил Сергей. — Так вот, она сказала, что все бабки отдаст ей или, если она родит наследника, то ему. Мы все приехали сюда, — после паузы продолжил Сергей, только лишь потому, что убили Омелию, и эта бедная девочка стала нам всем сниться.
— Да идите вы все на…, — махнул на всех рукой Марк и направился к себе в номер.
Все опять стали разбредаться. — Я так не люблю, когда они так делают, — смотрела им вслед Кира. — Что-то хоть стали говорить. Гм, так жить хочется.
Следующие два дня прошли тихо и спокойно. Обошлось без жертв. Прогнозы, правда, не утешали, да и вертолет, парящий в небе, раздражал скорее, чем мог реально помочь. Но все было бы вполне сносно, если бы не помешательство Изольды Островской. Целыми днями она спала, а под вечер бродила по замку и что-то бормотала. Ее пытались успокаивать, но выходило хуже — она кричала, и кричала очень сильно. Была некая трогательность в том, что она так переживает потерю своего мужа. Иногда она срывалась на ком-то и со злостью твердила: — Это все девка! Девка! Девка!
Вены на шее от злости надувались, глаза краснели, и на какое-то время она замолкала. Она всегда проходила мимо того места, где нашли Наталью Сизову. То ли потому что хотелось увидеть ей эту «девку», то ли все преступники, вольно или невольно, возвращаются на место преступления, но она заканчивала свои хождения всегда там. Как-то она рассказывала (сознание иногда возвращалось к ней): — Иду я, девочки, к стене подхожу, ну где мы эту девку нашли, а она сидит там в своем красном платье на ступеньках и говорит мне:
— Изольда, пойдем кофейку попьем.
Нарядная такая, веселая. Сон этот она рассказывала часто, а после этого долго кричала: Девка, девка, девка!!!
В эту ночь она, как и всегда, пришла к этому месту, уставилась на ту колонну, где была найдена Сизова, и тут ее кто-то обнял за шею.
— Ты? — спросила она. Она не кричала, руки были теплые, приятные.
— Я, — прозвучал чей-то голос.
— Ты приведешь меня к Боре? Да?
— Да.
— Это ведь ты, можно было сразу догадаться. Как все просто. Давай, не томи.
Теплые руки все сильнее стали сдавливать шею. Сначала это было приятно, потом дискомфортно, потом стало тяжело дышать, и глаза, казалось, вылезут из орбит, а потом… было только потом.
Некто открыл окно, потащил ее к окну и выбросил в море.
Она ходила всегда в своем черном платье с дорогим колье, которое подарил ей Островский. Послышались чьи-то шаги, и появилась Кира.
— Чего вы? — обратил ее внимание на себя управляющий.
— Так, как-то все. Я слышала шум, вышла, честно говоря, успокоить Изольду, а она притихла вот.
Алексей Алексеевич на это ничего не ответил, а через время спросил:
— Вы очень расстроены, что вас не воспринимают всерьез?
— Да, — она развела руками, — расстроена. Это все неприятно, — по ней было видно, что она искренне переживает.
— Чего вы? — Алексей Алексеевич подошел и обнял ее.
— Вы еще и улыбаетесь, — взглянула она ему в глаза.
— А что делать? — стал он грустнее, может, улыбаюсь в последний раз.
— Ну вот, теперь вы.
— Нет, нет, все нормально.
— Знаете, где мне бы хотелось сейчас оказаться?
Он в ответ кивнул.
— На балконе, куда я вас вывел ночью.
— А вы коварный мужчина, вы все знаете.
— Ну какой есть
Карина пошла к себе в номер и не хотела никуда оттуда выходить. Что, в принципе, делали и все остальные. Люся всем разносила еду, Леша, как всегда, крутился под ногами, но, в принципе, как говорила Люся, помощник будет дельный. Пару раз звонил новый мальчик Леша. Она уже стала их путать: Алексей Алексеевич, маленький Леша, Леша, знакомый с пляжа. Как они тут все собрались. Непонятно.
— Туда, наверное, и не выйдешь, — сказал Алексей Алексеевич. Они направились в ту часть замка, где было найдено тело.
— Ничего, посмотрим.
Посмотрели. В небе летал вертолет, видно осматривая местность в связи с затоплением. Плохо брала связь, но помог тот телефон, что дал Леша, знакомый с пляжа. Уровень воды был высок, балкон был весь затоплен, и вода проступала даже сквозь двери.
— Надо принести тряпку.
— Вытрем, — ответила Кира. — Ой, смотрите.
Вдали она заметила опять женщину в белом.
— Господи, что ей надо, она мне снилась недавно.
— Бросьте, Алексей Алексеевич, все имеет другое объяснение.
— Вы уже все знаете?
— Ну не все, но кто эта барышня, я сообразила.
— И чего вы ждете? Давайте всем все расскажем.
— Я… — она пристально взглянула на него, задержала взгляд и сказала: — Я жду очередного убийства!
— Вы, как вы можете! — он отошел от нее в сторону.
— Ладно, пугливый вы, — она улыбнулась, — хотя я сказала все правильно. У меня две кандидатуры. Жду, какая сработает.
— Так, надо бежать, что-то делать!
— Вы думаете, надо? Вы думаете, ваша девушка заслужила вот такой смерти?
— Нет, Кир. Но…
— Я понимаю, о чем вы, но иногда надо подождать, а иначе, не узнаешь ничего. Пойдемте лучше партию в шахматы сыграем.
— Я не умею, — как-то растерялся управляющий.
— Да бросьте, а Лешу кто учил?
— Какого Лешу?
— Что ж, давайте и его пригласим.
— Давайте, — просьба показалась Алексею Алексеевичу неожиданной, но он согласился. Ближе к вечеру они собрались у него в номере, пришла еще и сестра Карина. Поставили чайник и раскрыли шахматную доску.
— Ну что, мальчики, партейку?
— Можно, — маленький Леша принялся расставлять фигуры.
— Алексей Алексеевич, прошу вас, — обратилась к нему Кира. Он ходил взад и вперед по комнате и не мог никак успокоиться.
— А что вы так волнуетесь? Вы знаете, кого должны убить следующего?
— Кира! — крикнул он, не ожидая такого вопроса, Карина застыла на месте с чайником в руках. Кира же сидела и язвительно улыбалась. Сестра по такой реакции сообразила, что Кира что-то знает, но что? И вместе с тем, рядом с ними мужчина, а они все-таки с ним в одной комнате, а может, убийца он?
— Партейку! — настоятельно потребовала Кира. Тот присел и перестал дергаться. Маленький Леша устроился у него на коленях.
— Е2 – Е4, — произнесла Кира и поставила пешку на два хода вперед. Алексей Алексеевич пошел так же.
Карина налила-таки всем чай и присела рядом.
— В списке двенадцатилетней давности нет имени одного человека, который тоже был в этом отеле.
— Там все! — сказал Алексей Алексеевич и сделал ход конем, прикусив губу, как он это обычно делал, когда волновался.
— Давайте иначе. Кого вы встретили в этом отеле двенадцать лет назад, когда попытались остановить Марка и не дать ему переспать с Вашей любимой женщиной?
Он опять разволновался.
— Я… ну…Откуда вы узнали?
— Все просто. То, что происходит здесь…
— Можно, пока я похожу, — перебил ее маленький Леша.
— Да, малыш, давай, тем более, я бы сразилась с вами двумя.
— Так вот, то, что происходит здесь, очень напоминает хорошую шахматную партию. Есть фигуры свои, противника, а королевы нет... у вас, не хватает на вашей стороне еще одной фигуры, одного действующего лица.
— Я в туалет выйду, — перебил их опять Леша.
— Да, да, иди, — резко ответил Алексей Алексеевич.
Он вышел. Алексей Алексеевич молчал. Они с Кирой сделали еще несколько шагов, и Кира, походив королевой на пять клеток вперед, объявила: — Вам мат!
— Ход королевой, ну что, разумно… Минут через пять раздался громкий крик маленького Леши.
Кира и Карина вскочили и хотели открыть дверь, но Алексей Алексеевич преградил им дорогу.
— Вам нельзя туда, — спокойно сказал он.
— Чего это! — резко ответила Кира, и, нанеся ему удар в пах, выбежала в коридор
Рядом с комнатой Марка стоял Леша и кричал что есть силы. В номере у Марка была открыта дверь. Он зашел внутрь и увидел Марка. Тот лежал на кровати, голова запрокинута вверх, а на животе не было живого места от ножевых ранений. На стене его номера было написано красной краской: «Ты меня не убедил».
Я готова вам назвать имя убийцы, — тихо проговорила Кира. — Спуститесь все вниз.
Через две минуты все оставшиеся в живых посетители отеля и персонал были внизу, уселись и ждали, когда придет Кира. Она пришла и стала расхаживать перед постояльцами.
Я, пожалуй, начну вот с чего. С далекого 1998 года. Летним вечером в отеле « Морской странник» два человека решили попить пивка. Один из них — Борис Островский, будущий олигарх, второй — его друг Марк. Островский был должен Марку 300 баксов, тогда для Островского это были деньги. И чтобы не платить, Островский предложил своему другу свою женщину, найденную нами Наталью Сизову. У Островского была такая ролевая игра. Он заходит в темную комнату, где его ждет женщина, и в полной темноте, не говоря ни слова, занимается с ней сексом. Говорить нельзя ни слова. И Островский за триста баксов предлагает Марку переспать с Натальей Сизовой. Марк согласился, но в коридоре его ждали. Думаю, этот человек был за соседним столиком. Тут я, правда, могу ошибаться, но… мой вывод вот таков: Марка бьют, и в номер к его женщине заходит другой человек, который и занимается с ней сексом. У них появляется ребенок. Женщина всегда назовет ребенка именем любимого мужчины. И называет она его… — здесь Кира специально сделала паузу, чтобы взглянуть на всех, — Алексеем!
Все невольно взглянули на маленького Лешу, затем опять на Киру.
— Думаю, что потом, — продолжила Кира, — Наталья решила рожать тайком от Островского. Рожала она здесь, у местной бабки-повитухи, англичанки Омелии Гринвер. Да, да. У родственницы Бориса Островского. Родив мальчика, Наталья находится в плохом состоянии, и тут на пороге дома Омелии появляется незнакомая женщина со словами:
— Отдай ребенка! Я не могу родить.
И за деньги получает мальчика. Этой незнакомкой оказалась Рита.
— Подождите, — вмешался Сергей, — Леша — сын этой девочки?
— Дослушайте, — остановила его Кира. Все косились то на Алексея Алексеевича, то на маленького Лешу.
— Дело в том, что на мальчика могла переписать все наследство старая англичанка Омелия Гринвер, на него или на его мать, на Наталью Сизову. Такое было завещание этой англичанки. Мальчика благополучно спрятали, а Наталью просто убили, подставив ее под Марка. Да, ловко. Островский получил деньги, все его окружение — работу. И заметьте, неплохую работу, да и положение в обществе тоже, кстати, неплохое. Клара была идейным вдохновителем и подкинула Островскому неплохой планец, как это все провернуть, а уже потом стала встречаться с Марком, ну тоже исключительно ради секса. Марку прятать ее в колонне помогали два охранника. Вина же всех остальных заключается в том, что они все знали и ничего не сказали. И тут, спустя двенадцать лет, происходит нечто необычное. В супермаркете погибает Омелия Гринвер от рук какого-то грабителя. Наталья Сизова всем вам начинает сниться. И вы решаете приехать сюда, во-первых, потому что лето, надо отдохнуть, ну а во-вторых, потому что надо обсудить, что же произошло. Теперь, конечно, о том, кто это все сделал.
Первое, что меня насторожило в этом замке, это женщина в белом балахоне, блуждающая по замку как у себя дома. Алексей Алексеевич говорит о том, что это нанятая сотрудница, которая время от времени приходит узнать, есть работа или нет. Может и так, но… есть одно но.
— Алексей Алексеевич, кого вы встретили той ночью в коридоре отеля, когда убили Изольду?!! — Кира крикнула и крикнула она сильно. Все сидящие от неожиданности вздрогнули. — Того же, кого и двенадцать лет назад, в этом же отеле? Того, кого нет в списке отдыхающих двенадцатилетней давности? Вы тогда ведь сидели за соседним столиком, вы и пошли остановить Марка.
Алексей Алексеевич опустил голову.
— Был такой парень — Алексей Николаев.
Он ей очень нравился. А с Островским она все-таки связалась из-за денег, — он опять тяжело вздохнул и продолжил: — Я встретил его прошлой ночью, как тогда, двенадцать лет назад. Я не стал его останавливать. Я его узнал, он ходил в этих белых балахонах…
— Потому что в глубине души вы бы хотели, чтоб убили Марка, человека, причастного к убийству вашей любимой женщины.
Он молчал и довольно тяжело дышал.
— Сами бы вы на это не решились.
Тут Кира отошла в сторону и крикнула что есть силы:
— Леша, спускайся к нам, я знаю, что ты здесь.
И через пять минут к ней спустился…. ее знакомый с пляжа. Он остановился у кресла и пристально взглянул на Киру.
— С ним вы ведь встретились в коридоре, правда, Алексей Алексеевич?
— Правда. Правда! Наташа очень его любила. Я не мог ... — разволновался он, — этому помешать. Она… Тогда, в том баре, спиной к Островскому и Марку сидел я. Леша, — указал он на парня с пляжа, — сидел за соседним столом. Смекнув, в чем дело, мы ведь оба ее любили, мы побежали туда, чтобы остановить Марка. И я уступил ему дорогу…
— Маленький Леша — твой сын? — пристально взглянула Кира на друга с пляжа.
— Да, это мой папа, — маленький Леша встал и подошел к нему. Алексей обнял его за плечи.
— Папа, папа, — повторяла Кира. — То, что было здесь, это хорошая шахматная комбинация. Очень хорошо просчитанная. Все началось с засохшей гвоздики и обрезка трубы в той части замка, в которой они не могли бы появиться никогда. Я подумала, что они там делают? А когда поняла, что стук шел оттуда, от той стены, рядом с которой лежали эти предметы, то мне пришла мысль, что кто-то знает о том, что хранится за этой стеной. Думала я вначале на Алексея Алексеевича, но… нет, не он: так натурально плакать не смог бы даже очень хороший актер. Ну что, друзья, — обратилась она к Алексею, знакомому с пляжа, и маленькому Леше. — Раскинем всю вашу партию. Итак, Рита. Я никогда бы не подумала, что ребенок, увидевший свою мать убитой, будет стоять как столб и смотреть на нее отсутствующим взглядом. Затем никто не мог бы так быстро вычеркивать имена, написанные Натальей Сизовой на колонне, и так быстро от меня бегать. Далее, самоубийство Клары, а это именно самоубийство, единственное, что ты сделал, Леша, это надел на нее шляпу и табличку: «Она была идейным вдохновителем». Михаил. Это, безусловно, ты, Алексей. Вряд ли бы ты доверил убивать охранника своему сыну, так как Миша — парень крепкий.
— Сука! — Сергей вскочил с кресла и попытался наброситься на Алексея, но был остановлен ударом в челюсть. С криком он упал на пол.
— Тихо все! — повысила тон Кира. К ней подбежала сестра. Все задергались.
— Скажи спасибо, что ты живой, падла. Все равно сдохнешь.
— Леша! — крикнула Кира.
— Все, все, я спокоен.
— А Островского… сын, — добавил он после паузы, — Изольда — моя работа.
— Да, там ты прокололся, когда выбрасывал Изольду из окна. Ее ожерелье упало. Да и я вышла тогда, успокоить ее, она ведь в очередной раз шлялась по замку в бреду и бормотала про своего Бореньку, никому не давала спать. А вас я просто не догнала, но видела, как ты в белых балахонах уходишь прочь. Ты ведь рисковал каждый раз, ты ведь мог разбиться в любой день!
— Она написала мне письмо. Отправляла его баба Маша, — не дал ей договорить Алексей Николаев, — я ношу его с собой. Потом я нашел сына на шахматном турнире и все ему рассказал. А потом старушку Омелию порезали в супермаркете, это не я, это обычный грабеж. Божья кара за то, чтоб детей не отдавала…
— Скажи, — после паузы добавил он, — если б я тогда, в ливень, не пробрался к тебе, ты б не догадалась, что это я, что я причастен?
— Нет, определенно, нет. У меня ведь здесь нет даже никаких инструментов, я даже и отпечатки пальцев не могу снять, не говоря о прочих анализах, только догадки.
— Королева — самая сильная фигура, она ходит так, как хочет только она сама. Хороший ход! — задумчиво произнес Леша.
— Да, наверное, — как-то резко ответила Кира, — эту партию вы продули … оба. Леш, ты в себе совмещаешь два разных качества, очень противоречивых: любовь и смерть, на тебе смерть нескольких людей.
— Да брось ты, людей.
— Леш! — на этот раз повысила тон она, — людей! Давай не будем разводить философию.
Продолжу. Почему я поняла, что это маленький Леша? За ним не угонишься, он как проныра, пролезет, где угодно, и доступ к краске он имел.
У тебя доказательства есть?
— Нет, — она покачала головой.
— Ты Гурину все расскажешь?
— Нет.
— Тогда, извини, мы пойдем.
— Да, — она развела руками, — конечно. Я уверена в Божье каре, — крикнула она вслед.
— Тут ты права, это нам придется пережить, — они остановились на мгновенье и обернулись.
— Подождите, а как должна была умереть я? — спросила Люся.
— Повеситься должна была, когда заиграет пластинка с песней, где есть слова: «Я знала, но никому ничего не сказала».
Люся разревелась. — Я, правда, знала, и мне не надо было молчать, я просто струсила. Я так испугалась.
Все опять замолчали.
***
Никаких доказательств на Алексея Николаева не было найдено. Единственная зацепка, это труп Изольды, но он так и не был найден. Замок вскоре опустел. Осенью он навевал жуть. Гулял ветер по пустым комнатам, даже порой разбивал стекла в рамах.
Город вскоре решил организовать там краеведческий музей. Популярностью он не пользовался, и пришлось его закрыть. Потом, правда, открыли детский интернат. Аура — большое дело, но исправить ее все-таки можно. Детский смех, шум и гам сделали свое. Аура замка изменилась, и никто больше и не вспоминал этой истории. Но все это будет когда-то потом, а сейчас же сестры Селезневы сели в машину и направились домой.
Они набрали скорость, Крым оставался позади. Сестры молчали, находясь под впечатлением от этой истории. Кира, высунув руку в окно, любовалась окружающим пейзажем.
— Алексей Алексеевич — хороший парень, я оставила ему номер телефона. Будет в Москве, пусть заходит. Почему я к нему сразу не пригляделась?
— Вот,– протянула сестра, — умнеешь, сеструха. А я чего-то ни с кем и не загуляла… тут с твоим привидением, — через время она добавила:
Ну а что? Неплохо ведь отдохнули!
И дальше всю дорогу раздавался здоровый женский смех.
Автор Алексей Мухин