27 мая 1995 года в клубе поселка Нефтегорск проходил выпускной вечер: играла музыка, повсюду раздавался смех. Педагоги прощались со своими воспитанниками, многие не могли сдержать слез. Никто не хотел расходиться, даже когда пробило полночь. Ребята снова и снова просили поставить любимую песню, разбивались на пары и отправлялись танцевать. Улучив момент, мальчик и девочка выбежали на улицу, чтобы поцеловаться.
В этот момент спящий Нефтегорск неожиданно сотрясли подземные толчки. Мгновение спустя на одноклассников обрушилась крыша. Как рассказывали позже спасатели, тела детей так и находили - парами. Уцелевшие девочки потом рассказывали, что переговаривались между собой под завалами - и одергивали юбки, чтобы не оказаться в неловком положении, если их найдут мертвыми. Из 26-ти выпускников выжили девять. Двоим влюбленным повезло, покинув здание перед началом землетрясения, они спасли себе жизнь.
«Многие так и остались в этой разрушенной школе, — вспоминал в своей книге участник спасательной операции Валерий Коханов. - Уцелели родители, которые сидели на скамейках, на улице, - ждали своих детей. Те, кто в это время находился в домах, в большинстве погибли».
Поселок городского типа для работы нефтедобытчиков-вахтовиков и их семей начали строить в начале 1960-х. Населенный пункт считали одним из самых благоустроенных на Сахалине. За 30 лет было построено 17 пятиэтажных 80-квартирных жилых домов, 4 детских сада, школа, больница и другие сооружения. К 28 мая 1995 года население насчитывало 3197 человек.
Землетрясение магнитудой 7,1 произошло на Сахалине в ночь с 27 на 28 мая 1995 года. Оно затронуло многие населенные пункты, но самый мощный толчок пришелся на Нефтегорск, который был расположен в 30 километрах от эпицентра землетрясения. Тектонический разрыв протяженностью свыше 80 км с амплитудой смещения вдоль него до 8 метров вспорол земную поверхность в эпицентральной области, искорежив железнодорожное полотно.
В первые часы Нефтегорск остался отрезан от остального мира — разрушены мост и дороги, не было электричества и никакой медицинской помощи. Связи тоже не было, поэтому ни в региональном, ни в федеральном центре не могли оперативно оценить масштаб трагедии. Более десяти часов прошло с момента землетрясения до того, как в Москву сообщили уточненные данные о происшествии. В результате спасатели МЧС России во главе с Сергеем Шойгу прибыли на место только спустя сутки.
Выжившие нефтегорцы в пижамах и нижнем белье спасали своих близких и соседей, разгребали завалы чем под руку попадется. По ночам на Сахалине даже в конце мая нежарко, часто температура опускается ниже нуля. Но ни холода, ни усталости никто не замечал.
«Когда мы пролетали над Нефтегорском, нам предстала просто ужасная картина: сначала показалось, что мы видим лишь горы строительного мусора, — отмечал Роман Трушков, две недели работавший в нефтегорских завалах. — Никаких намеков на то, что это поселок, вообще не осталось. Дома, построенные из шлакоблоков и среднеблочных конструкций, просто ровным слоем превратились в труху. Устояли лишь два дома на окраине — один из них панельный, второй — старый дом сталинской постройки с очень толстыми стенами. Очень сильно пострадал клуб».
По словам спасателя, в первые дни для разборов завалов не хватало тяжелой техники, но еще сильнее ощущалась нехватка опыта: прибывшие на помощь из разных регионов профессионалы и добровольцы не всегда представляли, как действовать в той или иной ситуации. Спасателями становились выходцы из туризма и альпинизма, отправленные на Сахалин солдаты и матросы, не имевшие опыта работы в условиях катастрофы. Алгоритм действий вырабатывался уже на месте ЧП.
Позже спасатели рассказывали об удивительных случаях, сохранивших людям жизнь. Так, за несколько секунд до начала землетрясения один пожилой нефтегорец вышел покурить на лестничную площадку и во время первых толчков стоял спиной к опорной стене. Мужчину засыпало штукатуркой, он получил ранения, но остался жив и терпеливо дожидался спасателей, которые в итоге вытащили его из-под завалов.
Именно в Нефтегорске впервые установили минуту тишины: каждый час на пять-десять минут останавливалась техника, и все замолкало. В эти мгновения спасатели старались даже не шевелиться, чтобы получилось уловить колебания в руинах зданий или стоны людей. В одну из таких пауз обнаружили супружескую пару. Муж и жена не могли двигаться из-за обломков и рассыпанной щебенки, но были живы. Их достали наружу. Увы, у беременной женщины из-за стресса случился выкидыш.
Другой женщине пришлось ампутировать кисть руки прямо на завале, поскольку невозможно было поднять плиту, под которой она находилась. При работе плита острым краем еще сильнее сдавливала руку несчастной, причиняя невыносимую боль. Трехмесячная Даша Ягудина провела под плитами разрушенной многоэтажки четверо суток. А иногда живых людей находили и через восемь дней.
Люди стонали, звали на помощь, стучали, пытаясь обозначить себя. Каждому вытащенному из-под завала сразу же кололи дексаметазон — почти у каждого спасателя имелся набор из ампул и одноразовых шприцов. Им самим приходилось оказывать медицинскую помощь, поскольку врачей не хватало. Зачастую под плитами находили целые погибшие семьи.
Уцелевшие нефтегорцы разводили костры и руками разбирали откосы развалин. Возле каждого дома лежали десятки тел, завернутые в ковры, простыни и одеяла.
Многих людей под завалами помогли спасти собаки. Спаниель Леня и сеттер Лесси из Центрального аэромобильного спасательного отряда обнаружили 35 выживших. Собаки находили их даже под девятиметровыми завалами. А у ризеншнауцера Тейлы за неделю работы полностью стерлись подушечки лап. Именно благодаря Тейле спасатели обнаружили под бетонной плитой семейную пару с ребенком. Все трое неподвижно лежали на кровати, и их сперва приняли за мертвых. Однако зрачок мальчика неожиданно отреагировал на яркий свет.
В одном из домов после обрушения начался пожар: воспламенился газ, и пламя мгновенно охватило все здание. Температура была настолько высокой, что плиты покраснели, вода испарялась, не долетев до них. Когда же по окончании возгорания пожарные попытались поднять плиты, те просто рассыпались как песок.
На одном из участков лежали кости сгоревшего человека. Казалось, его личность нереально идентифицировать — не осталось ни документов, ни других свидетельств. Однако соседи быстро и как-то буднично установили, кому принадлежат останки: «Да это же Лешкины кости, он здесь жил, ну в этой части дома в однокомнатной квартире. И кровать у него такая старая железная, с балабошками». Все, что осталось от мужчины, сложили в обычную кастрюлю и вместе с показаниями соседей передали дежурному милиционеру.
Власти Японии предложили помощь в проведении спасательных работ для оказания помощи раненым и людям, оставшимся под завалами, однако президент России Борис Ельцин отверг это предложение, заявив: "мы пока в силах справиться сами, а то потом могут сказать нам:отдавайте нам Курильские острова". В это время в Нефтегорске требовалась помощь высококвалифицированных специалистов по спасению в течение четырёх-пяти дней после катастрофы, пока ещё был шанс спасти людей. Эти действия спровоцировали в прессе критику в адрес президента, которая обвинила Ельцина в том, что он придал этой трагедии политическую ноту, совершил дипломатическую бестактность и попытался разыграть «великодержавную карту», спекулируя на чувстве унижения. Также учёные раскритиковали правительство за недостаточное финансирование сейсмологических станций, отметив, что на Дальнем Востоке было закрыто 30 станций.
Всего в работах по ликвидации последствий землетрясения были задействованы 1500 человек, 25 самолетов, 24 вертолета и 66 машин. На четвертые сутки количество техники увеличилось до 267 единиц.
31 мая 1995 года в России был объявлен днем траура по погибшим. Погибли 1989 жителей Нефтегорска. Восстанавливать Нефтегорск не стали. С 6 октября 1995 года он официально перестал существовать на картах. Развалины зданий засыпали землей и провели химическую обработку мест захоронения. Люди возвращаются на место поселка только в годовщины землетрясения.