Изучать знаменитые сражения с точки зрения противника всегда интересно. Полтавская битва, произошедшая 27 июня 1709 года (28 июня по шведскому календарю), предлагает такой взгляд через мемуары выживших шведских солдат. Эти рассказы были собраны шведским историком Петером Энглундом в его книге «Полтава: История гибели армии».
Перед битвой
Исторические источники свидетельствуют, что шведская осада Полтавы, вяло начавшаяся 27 апреля 1709 года, привела к тому, что военные запасы и провиант осаждающих были почти исчерпаны. Моральный дух шведской армии неуклонно падал.
Прибытие русской армии под командованием Петра Великого усугубило ситуацию. Русские, значительно превосходившие шведов по численности, вели провокационные действия, постоянно преследуя шведские посты и не давая солдатам передышки. Наибольшее беспокойство вызывали их стратегические укрепления: русские построили 10 редутов в форме буквы «Т» перед своим лагерем, вынуждая шведов либо атаковать с «ноги», либо подвергаться обстрелу с флангов, штурмуя «перекладину» и затем укрепленный русский лагерь.
Карл XII, верный своему дерзкому стилю, решил, что шведские полки должны на рассвете стремительно обойти «ногу», проникнуть через редуты «перекладины» и ударить по основному лагерю. Шведы были уверены в своих силах, ведь всего за восемь лет до этого они разгромили русских под Нарвой.
«Все превратилось в путаницу».
Шведские войска начали движение около часа ночи: 4 колонны пехоты (8 200 человек) и 6 колонн кавалерии (7 800 человек) двинулись к ничего не подозревающему русскому лагерю. Однако если пехота достигла своих исходных позиций к 2 часам ночи, то кавалерия сбилась с пути. К тому времени, когда их нашли и направили на соединение с пехотой, рассвело. Русские обнаружили шведов, подняли тревогу в своих редутах и начали обстреливать шведскую пехоту из пушек.
Шведы предполагали, что смогут быстро обойти редуты, и поэтому не взяли с собой ни артиллерии, ни фашин, ни лестниц, необходимых для штурма укреплений.
Несмотря на это, фельдмаршал Реншильд, руководивший атакой, продолжал наступление, заявив:
«Ну что ж, с Божьей помощью мы продолжим».
Колонны продвигались вперед, но беспорядок нарастал. Часть войск двинулась к «перекладине» редутов и русскому лагерю, другие неожиданно начали атаковать «ножные» редуты. Тем не менее, сражение развернулось не так, как рассчитывали шведы. Если первые два редута были быстро взяты, то третий оказал упорное сопротивление. Атакующие, не имея артиллерии и штурмовых лестниц, увязли на его валах и понесли значительные потери. С трудностями столкнулись и те, кто продвигался к главным редутам. Из-за быстрого движения колонны потеряли строй и сильно рассредоточились.
В отличие от них, русские сохранили строй. Подойдя к главным редутам, шведы столкнулись с русской кавалерией, которая сразу же начала атаку. Шведская кавалерия контратаковала, заставив русских отступить (Петр приказал Меншикову отходить). Воспользовавшись этим, шведы прорвались через «перекладину» редутов и достигли главного русского лагеря, где остановились для перегруппировки.
Поначалу шведское командование чувствовало себя уверенно. Однако вскоре выяснилось, что почти треть пехоты под командованием генерал-майора Рооса пропала без вести: эта группа завязла в редутах.
«Враг выходит из своих укреплений».
Пока шведы искали Рооса (русские нашли его первыми, что привело к его сдаче в плен), они наконец достигли своей цели: сражения в открытом поле. Русская пехота начала выходить из своих укрепленных позиций и выстраиваться в боевые порядки. Шведы последовали их примеру, выстроив свои оставшиеся 10 батальонов против 42 русских батальонов (6 с Роосом и 2 в его поисках).
Не успокоившись, шведы начали атаку, пытаясь сблизиться для рукопашного боя - единственной надежды на победу. Они продвигались вперед под непрерывным огнем русской артиллерии:
«волосы вставали дыбом от грома пушечных и картечных залпов».
Однако прямое столкновение было невозможным: как часто бывает в таких сражениях, психологически более слабая сторона отступала перед штыковой атакой. Так произошло и здесь, но с изюминкой: если левый фланг русских отступил перед правым флангом шведов, то правый фланг русских, где располагались гвардейские полки, заставил отступить левый фланг шведов.
«Сам дьявол их не остановит!»
При таком раскладе поражение, как правило, терпела та сторона, которая первой превратила отступление в разгром. Левый фланг шведов дрогнул первым: солдаты бросили оружие и обратились в бегство. Паника быстро распространилась: вскоре к отступлению присоединился центр, затем правый фланг и, наконец, кавалерия. Шведская армия превратилась в бешеную толпу, отчаянно пытающуюся выжить.
Как заметил один из капелланов:
«Пока их удерживает фурия или битва, шведы - хорошие солдаты, но когда начинается отступление или бегство, их уже не остановить».
Однако не всем удалось спастись. Как это часто бывает, наибольшие потери пришлись на время отступления. Например, из 500 человек батальона Скараборга в живых осталось только 40. В целом потери шведов были ошеломляющими: из 19 700 солдат, начавших атаку, 6 900 (35 %) были убиты. С учетом раненых и пленных потери шведов составили около 57 %.
Закончив битву, русские начали собирать трофеи, а остатки шведской армии бежали. Русские приготовились к празднованию, к удивлению шведов, которые ожидали, что они бросятся в погоню.
Если понравилась статья, поддержите канал лайком и подпиской, а также делитесь своим мнением в комментариях.