В фетровой шляпе, строгом пиджаке, с резной металлической тростью и "снизкой" баранок в руке, он гордо и неторопливо входил в село.
Мама не любила свекора, поджимала губы и недовольно метала на стол обычную деревенскую еду, успевая приговаривать:
-Давно не видели. Опять по какой-то мамошке заскучал.
Кто такая "мамошка" я не знала. Как-то мама пояснила, что это особа женского рода, коих ее свекор, а мой дед, любил. И от начала деревни до ее конца он всех "прошел".
Я завидовала тем своим подругам, у которых были бабушки и дедушки. Моим братьям и сестрам такого счастья судьба не дала. И мама, и отец росли с мачехами.
Я не помню, чтобы дед особенно нас любил. Скорее его разжигал политический азарт. Он всегда старался прибыть в те выходные, когда домой приезжал мой старший брат, Николай, тоже зацикленный на политике.
Кто из них начинал, трудно сказать. Но дед с трубкой и брат с мундштуком превращали дом в табачную фабрику. Летом мама выгоняла их на улицу, кстати, дед под крышей спал только в холода. Лето-под открытым небом.
-Эх, Колюшка, обращался дед к брату,- вот когда я в Царском Селе служил...
Да, дед был гусаром. Хорош собой, породистый. Из гусарства вынес не только преданность царю и России, но и бля...ские замашки.А главное, он не старел. Всегда был подтянут, бодр, энергичен.
Кричали они с братом громко, но никогда не матерились.
Однажды я услышала их спор об Алексее Николаевиче Косыгине, того как раз избрали членом политбюро ЦК КПСС.Мне было лет десять. Дед махал у Коли под носом свежей газетой и тыкал пальцем в портрет:
-А я тебе говорю, что это он, Алешка, сын государя нашего, Николая. Его спасли. Изменили фамилию.
-Дед, ты вроде не в маразме, а несешь чепуху...
-Да я его на руках держал, когда царь-батюшка на святки к нам в Царское Село приезжал. Каждую черточку лица помню.
-Дед, сколько лет прошло-то. Себя , небось не узнаешь в зеркало, а то во взрослом человеке мальчика разглядеть... Не смеши народ.
-Ах, я народ смешу?!. Это вы в своих газетах (брат работал журналистом) сказки сочиняете и людей ими потчуете.
Не знаю, почему, но у меня, тогда еще школьницы начальных классов, именно этот их спор остался в памяти.
Говорили, что половина слабого пола, населяющая Воронеж, уже хорошо знала моего деда Иллариона.
Дом его стоял на высоком месте у Покровского Собора. Свои зимние каникулы часто проводила у него. Крутые снежные горки, мы катались на них до тех пор, пока ноги отказывались слушать, а пальто, шапки, варежки можно было выжимать. Дед не ругался. Выпьет красного вина и баян в руки. Волосы черными кольцами у лица, зеленые глаза поблескивают, а музыка.. Должно быть дореволюционных барышень в кринолинах вспоминал и грустил.
Жена у деда, моя бабушка, говорили, была красавица. Но умерла, когда моему отцу было 11 лет. Скосила какая-то зараза.Даже он уже плохо помнил свою мать, а фотографий не осталось. И вот, когда выросла одна из моих старших сестер , никто не мог понять на кого она похожа. Очень красивая. Не русской, а какой-то благородной, смешанной красотой.
Однажды из Сибири приехала отцова тетя, из репрессированных. Попрощаться с родной землей, пока силы не покинули. Выходной день. Все были дома. Пожилая женщина попросила нас встать рядышком и принялась на каждого пристально смотреть. И взгляд ее особенно долго задерживался на моей старшей сестре.
-Коля, (отец, как и брат носил то же имя), ты помнишь свою мать?
-Нет, не помню. Сколько лет прошло, подростком был.Меня бабушка растила.
Она вывела мою старшую сестру из девичьей шеренги и сказала:
-Смотри, вот твоя мать стоит перед тобой. Вылитая.
Отцовские глаза затянуло влагой. А мы, словно в цирке, начали разглядывать сестру:коса густая, не лоб, а чело, тонкий прямой носик, пухлые красивые губы, точеные ноги, карие глаза продолговатые, с широким разрезом. Ну что ж,присвоенный статус красавицы позволял сеструхе спать после школы, когда мы вкалывали по дому. Ходить в морозы в чулках, без всяких там теплых штанов и свысока смотреть на нас, а то и лупасить за неповиновение.
После отъезда тети Насти, мама принялась отчитывать отца:
-Надо ж, этот черт через выходной ездит, а во внучке копию жены не признал.
Все поняли, что ждет деда при очередном визите.
Когда приехал, мамка с ехидством начала:
-Всех баб, как петух перетоптал, а жену, что сыновей родила и помнить забыл?
-Что ты, Танечка,-ласково забасил дед. Вон же, .....чка, копия ее.
Да. Надо было тетке отцовой аж из Сибири приехать, чтобы мы узнали на кого похожа девочка. То ли дед считал это мелочью, то ли не хотел свою и сына душу теребить. Кто-то из старших говорил, что Асю, жену свою дед привез из Царского села. А поскольку ушла молодой, все быльем поросло.
Дед прожил долго. Главный его девиз по жизни был: "День прошел и слава богу". За что опять попал в немилость к невестке, моей маме:
-Это ж надо, одним днем жить! И совести нет такое прилюдно говорить.
Тем не менее дед жил именно так. Покинул мир легко у себя во дворе, в беседке, когда традиционно испив фужер красного вина прилег отдохнуть.И в гробу лежал красивый: пышные гусарские усы, густая шевелюра, едва тронутая сединой, аристократический профиль.
С тех пор минуло много лет. В деревне говорили, что дед обладал какими-то познаниями. Но открещивался от них, как мог. И вот как-то, на радоницу, я и две сестры пошли на Юго-Западное кладбище Воронежа, где похоронено много родных. Последним решили навестить деда Иллариона. Мы ходили минут сорок, а могилы не было. Тогда сестра с досадой сказала:
-Правду что ль про него говорили, знал нечистую. В прятки играет. Пойди найди его.Идем отсюда.
Направились к выходу и я почувствовала спиной чей-то взгляд. Резко обернулась. Дед смотрел на меня с фотографии и будто смеялся над своей шуткой. Облегченно вздохнули , вернулись поговорить с дедом.
Не думаю, что он и вправду что- то знал...Просто обладал сильной энергетикой. А может женщина какая обижена осталась, так наговаривала. Кто ж теперь узнает.
Спасибо, дед, что ты был у нас один-единственный. Баловал как мог. А главное-за нашего отца,твоего сына, лучшего в мире человека с огромной душой.