Издавна ходят в наших краях легенды о маленьком подземном народце. Буд-то бы есть под землей целый большой город с домами и площадями, и населяют его крошечные – росточком с ладонь – люди. Характер у них неприветливый, гостей они не больно-то привечают, потому что спрятано под их городом сокровище великое, кое и охраняют они с незапамятных времен от всяческих посягательств. В одних местах называют их непутями, в других – хранами. Говорят, что когда-то их величественный город-крепость был украшением всех окрестных земель, но из-за постоянных набегов орды вынуждены были они схорониться в недрах земли, чтобы сберечь свое достояние от иноземцев, да так и остались там жить. Говорят, что увидеть храна-непутя можно только летними ночами, да и то, если очень повезет, и встреча эта к удаче, ибо зла они попусту не чинят, а могут и щедро отблагодарить за какую-нибудь мелкую услугу…
Все это Марина узнала о непутях уже во взрослом возрасте, когда случайно в автобусе услышала какую-то передачу по местному радио. Краевед-фольклорист соловьем заливался о местных легендах и сказаниях, так что любой бы заслушался. Пригородный автобус покачивался на кочках и ямках проселочной дороги, а Марина слушала и невольно вспоминала, как в детстве бабушка пугала ее:
– Не выходи ночью из дому, а то непуть утащит!
Тогда в воображении девушки непути рисовались чем-то огромным, страшным, с огромными длинными когтями – злом, подстерегающим в ночи и готовым в любой момент сцапать и утащить запоздалых путников. А вот оказывается, что все совсем даже и не так. Вечером за ужином рассказала Марина своему мужу об услышанном, и они вместе долго смеялись. Михаил, как человек прагматичный, предложил разузнать, чем именно эти самые непути питаются, и оставлять на огороде для них мисочки с угощением: ну подкармливают же они ежей, а эти чем хуже?!
Марине, впрочем, было не до смеха. Этим летом повадились у них на участке кроты копаться. То тут, то там обнаруживались высокие кучки свежевскопанной земли. Пока, кажется, обходилось без последствий, но какая-то непонятная копательная деятельность в непосредственной близости от ростков перцев и огурцов настораживала: стоило кроту взять в сторону всего на несколько сантиметров, и он просто бы уничтожил посадки. Ни Марина, ни Михаил не были уж такими заядлыми огородниками и потерю пары кустов рассады перенесли бы спокойно, но обидно было за собственные старания. Да и не было никаких гарантий, что кроты не начнут озоровать на участке постоянно, а тогда от них могли бы пострадать и смородина с клубникой, и пионы, которые Марина так любила. В общем, что-то надо было делать, только супруги не очень понимали, что именно. Как-то изводить мохнатых супостатов было жалко, так что приходилось думать в сторону каких-то отпугивателей. Пока, впрочем, дачники надеялись, что набег кротов был кратковременным, и скоро они куда-нибудь уйдут сами.
Надо сказать, что СНТ, где находилась дача Михаила и Марины, располагался на самом юге Подмосковья, уже практически на границе с соседней областью. Из-за некоторой отдаленности от крупных трасс москвичи заглядывали сюда редко, а самих местных жителей было немного, так что места были тихими, спокойными, и больше напоминали какую-нибудь глухую провинцию. Рядом с СНТ шелестел ветвями огромный лес, куда дачники регулярно выбирались за грибами да ягодами. С другой стороны от дач начиналась широкая пойма Оки, где по весне можно было спокойно плавать на лодках, а летом охотиться в душистом разнотравье на зайцев и куропаток. Хорошие были места, что уж тут говорить! По ночам по огородам бегали ежики, ухали невидимые в темноте совы, а порой заглядывали в поисках чего-нибудь съестного даже лисицы. Марина любила свою малую родину и переезжать отсюда отказывалась наотрез, хотя и приходилось добираться из города больше получаса в душном старом автобусе, неспешно ползущем по плохонькой дороге.
Впрочем, этим летом спокойствие их дачной жизни было потревожено не только кротами. В лесочек, на краю которого и примостились дачи, нагрянула научная экспедиция. Видите ли, археологи решили, что холмы, на которых дачники привыкли собирать ароматнейшую землянику, это и не простые холмы, а остатки какого-то древнего городища. Понаехало каких-то машин, вышедшие из них люди обустроили на опушке леса что-то типа палаточного городка, обтянули все какими-то полосатыми ленточками и в лес запретили ходить строго-настрого, дабы не мешать маститым учёным. Марине не нравилось это: тихая уединенный жизнь вдруг рухнула, стало как-то непривычно шумно и людно. Да и само осознание того, что у нее забрали любимое место для прогулок, совсем не радовало. Некоторые соседи высказывали опасения, что после археологов набегут туристы и тогда уже совсем спасу не будет: все затопчут и замусорят.
А потом и вовсе какой-то странный тип повадился ходить по местным дачам и что-то выискивать. Идёт по дороге, вроде как просто гуляет, а у самого глаза так и бегают по сторонам. И возле каждого участка-то остановится, постоит-постоит, да и дальше пойдет. Ну, местные, конечно, объяснили ему, что гулять по территории СНТ разным пришлым людям не надо, и странный тип удалился даже без особенных возражений, но осадок какой-то неприятный остался. Уже не так спокойно стало. Марина даже стала замечать за собой, что каждый вечер теперь выходит проверять, заперта ли калитка и задвинут ли засов на воротах.
Вот и тем вечером девушка отправилась на свою ставшую уже обычной прогулку по двору. Летние сумерки уже опустились на дачи, и в воздухе уже чувствовалась ночная прохлада. Марина зябко поежилась из-за налетевшего порыва ветра и пожалела, что не пошла в одной футболке, ничего больше не накинув на плечи. Как и всегда, калитка и ворота были заперты, машина, стоявшая практически под самой яблоней, спокойно подмигивала синим огоньком работающей сигнализации, так что можно было отправляться спать.
Девушка ещё раз огляделась, любуясь своим садом. Даже в темноте он был хорош! Белоснежные цветы жасмина выделялись на фоне ночного неба даже несмотря на темень, а сияющие вдоль дорожек разноцветные фонарики на солнечных батареях добавляли саду какого-то волшебства и уюта. Марина даже на минуту представила, как было бы хорошо повесить между стволов старых яблонь гамак, да и устроиться тут же спать. Лежать, любоваться ночным небом, слушать стрекотание насекомых и заливистые трели лягушек в ручье... Вся романтика ее мечтаний была разрешена самым прозаичным образом: наглый комар пребольно укусил ее прямо в плечо, заставив поторопиться домой. Девушка недовольно потерла укушенное место, повернулась, чтобы двинуться в сторону домика, как вдруг услышала какую-то странную возню возле грядок с клубникой.
Марина не могла сразу определить, что это такое, но она ясно услышала какой-то громкий металлический скрип, словно коротко всплакнули старые петли, а потом раздался тихий звук, напоминающий скрип колеса. Девушка напряжённо вслушивалась в темноту, боясь даже пошевелиться. И тут она увидела крошечный огонек. Он парил в воздухе почти у самой земли, потихоньку перемещаясь от одного куста клубники к другому. Вот огонек попал в световое пятно от одного из установленных вдоль дорожки фонариков, и стало понятно, что это крошечный фонарь, который держит в руках маленький кругленький человечек в каком-то темном одеянии, напоминающем длинный кафтан, и высокой остроконечной шапочке.
Первым порывом Марины было закричать и позвать на помощь мужа, но от страха губы не слышались ее. Ей казалось, что от страха она утратила даже способность дышать. Кто это? Неужели тот самый непуть, которым ее пугали в далёком детстве? Явился собственной персоной, чтобы схватить ее своими огромными когтистыми лапами и утащить в свое подземелье! Но непуть, даже если это и был он, если и собирался хватать, то совсем не Марину. С деловым видом он расхаживал между клубничных кустов, приговаривая:
– Вот же уродилась ягодка! Красна да хороша! Ну-ка я ее сейчас...
И он начал срывать самые спелые ягодки и споро складывать их в тележку, стоявшую тут же возле него – теперь-то Марина поняла, что это именно ее скрип и привлек ее внимание. Первый страх уже прошел, девушка смогла, наконец, перевести дух, и вдруг поняла, что неизвестно кто хозяйничает у нее на огороде! Рассердившись и на себя за испуг, и на наглого воришку, Марина решительно шагнула вперед и громко крикнула, надеясь, что муж в домике тоже услышит ее через открытое окно и придет на помощь.
– Кто вы?! Что вы здесь делаете?! Уходите!
Маленький человечек испуганно вздрогнул, оглянулся и попятился, заметив Марину. Теперь в свете крошечного фонаря Марина смогла разглядеть круглое лицо с неожиданно большими темными глазами в обрамлении выбивающихся из-под шапочки каштановых волос. Несмотря на то, что фонарь явно подрагивал в его руках, губы незнакомца решительно сжались, и он выставил фонарик перед собой, словно пытаясь отгородиться им от девушки.
– Цвир! Ты не смеешь подойти ко мне! Свет моего народа защитит меня!
И тут страх почему-то окончательно оставил Марину. Она скрестила руки на груди и рассмеялась:
– Еще как посмею! Ну-ка признавайтесь, что вы делаете в моем огороде!
На шум из дома выбежал Миша. Взлохмаченные волосы и наскоро накинутый халат говорили о том, что он уже успел уснуть, не дождавшись Марину с ее вечерней прогулки. Мужчина изумленно уставился на гнома.
– Кто это? – его вопрос почему-то был обращен к Марине, как будто она знала ответ.
– Не знаю, – теперь Марина чувствовала себя уже в полной безопасности. Никакой непуть не посмеет утащить ее в присутствии мужа. – Мне кажется, он хочет украсть нашу клубнику… Хотя только самый бестолковый воришка мог позариться на наш скромный урожай.
Гномик внимательно рассматривал их, а потом вдруг смущенно спросил:
– Так это вы хозяева сего роскошного сада? Простите, что потревожил ваш покой, но страсть как захотелось ягод, а у вас земляника такая крупная растет! Никогда такой не видывал!
Марина не смогла сдержать смех. Огородниками они были такими себе, так что едва ли их сад можно было назвать роскошным даже с огромной натяжкой.
– Это не земляника, – осторожно сказала она. – Это клубника. И она совсем не крупная, да еще и не поспевшая толком. Напрасно вы ее собирались рвать, – но тут же усовестилась и добавила. – Но если вы голодны, то, конечно, кушайте на здоровье!
Лицо гномика засияло от удовольствия.
– Правда? Вы позволите?
– Конечно, позволим, – вмешался Михаил. – Мы люди не жадные. Вот только хотелось бы узнать, кто вы такой и почему просто не попросили… Да и вообще… Почему вы бродите по чужим огородам в ночное время, когда все приличные люди уже давно спят?
Гномик смутился, поправил шапочку, одернул кафтанчик и очень тихо произнес.
– Я привык жить под землей, так что ночная темень мне не мешает. Да и ночью как-то спокойнее, ведь мой народ старается не показываться на глаза людям. А ночью вы как раз почиваете… Еще раз прошу покорнейше простить меня за такое вторжение, если бы не крайние обстоятельства, я бы никогда вас не потревожил. Мы обычно собираем грибы и ягодки в здешнем лесу, но теперь появляться там стало слишком опасно, вот меня и отправили искать новые места, где можно найти что-то для пропитания…. Вот…
– Вы – хран? – осторожно спросила Марина.
Гномик гордо подбоченился и кивнул.
– Да, именно так, – но тут же осторожно добавил. – Но если вы думаете, что я могу одарить вас золотыми слитками или пригоршнями самоцветных камней, то это не так. Люди много сложили разных легенд о нас, но мы живем весьма скромно, и несметными сокровищами не обладаем. Так что, если вы действительно разрешите мне немного полиходействовать в вашем прекрасном саду и набрать немного ягод, то я смогу отплатить вам разве что добрым словом…
Михаил раздраженно махнул рукой:
– Уж наверное обладатель несметных сокровищ не станет воровать урожай у простых работяг! Кстати, если вы голодны, то проходите в дом: посмотрим, чем мы сможем вас угостить. Хотя с голодухи все можно слопать... так что проходите!
Он сделал приглашающий жест и первым взошел на крыльцо.
– Кстати, вы чай или кофе пьете?
С минуту гном растерянно переводил взгляд с Марины на Михаила, а потом его лицо вновь приняло напряженное выражение.
– Вы хотите меня поймать? Думаете, я такой простофиля, что меня можно вот так вот заманить и сцапать, да?
Гномик попятился, угрожающе размахивая перед собой фонарем. Михаил только устало вздохнул.
– Если бы я собирался вас «заманить и сцапать», то просто… Ну не знаю, ведро какое-нибудь на вас накинул и «сцапал». «Сцапать» – слова-то какие! Если вы действительно голодны, то не надо отказываться от еды. Люды мы небогатые и особыми какими-то деликатесами вас накормить не сможем, но и голодным не останетесь! Если же вы неголодны, то и нечего нашу клубнику обрывать! Марина, ты как хочешь, а я вот так считаю. Это просто неуважение какое-то. И мне все равно, кем себя считает этот коротышка! Никакой он не хран, конечно, а просто мелкий воришка! И пусть проваливает восвояси!
– Ну выглядит он действительно странно, – покачала головой Марина. – Я себе именно так гномов из сказок представляла. Вдруг он и вправду живет под землей, а? Ты только представь, сколько всего интересного он мог бы нам рассказать! Вдруг такой шанс только раз в жизни дается? Мы вот сейчас его прогоним, а потом в старости будем вспоминать и жалеть об этом!
Она обернулась к гномику:
– Если вы чего-то боитесь, то, конечно, не надо садиться с нами за стол. Да у нас и стула, наверное, подходящего для вас не найдется…
Гном снова внимательно оглядел их, а потом очень-очень, почти шепотом, произнес:
– Молоко.
– Что-то? – не поняла Марина.
– Молоко, – повторил гномик. – Я люблю молоко… если, конечно, с моей стороны не будет наглостью просить вас о таком лакомстве.
Марина улыбнулась.
– Пойдемте, пойдемте! У нас молока целая бутылка в холодильнике стоит, вам уж точно хватит! А ты бы пока пошел и чайник для нас самих поставил, – крикнула она Мише. – Я вот сейчас совсем не откажусь от кофейку!
Гномик осторожно шел по дорожке, по-прежнему освещая себе путь фонариком. Теперь Марина смогла хорошо разглядеть приспособление, которое служило источником света для их странного гостя. Это был старинный прямоугольный фонарь, стороны которого были сделаны из дерева и какого-то толстого стекла, а сверху крепилось массивное металлическое кольцо, за которое его и удерживал гномик. Кажется, подобные фонари использовались когда-то в деревнях в качестве уличного освещения, во всяком случае, Марина определенно видела что-то подобное в местном музее. Внутри стеклянного прямоугольника кружились бабочки с массивными, покрытыми каким-то ворсом, тельцами и огромными светящимися крыльями.
У входа в дом гном снова остановился и смущенно посмотрел на Марину.
– Что теперь? Вы знаете, мы не питаемся гномами, тем более, ночью, – попыталась сострить Марина.
К ее удивлению, гость вполне спокойно отреагировал на неуместную остроту и попросил:
– Вы не могли бы погасить свет в вашем жилище? Он так ярок, что напоминает солнце, а покринки в моем фонаре совершенно не переносят яркого света…
Супруги несколько растерялись от такой просьбы. Сидеть в темноте, да еще в компании незнамца, совершенно не входило в их планы. Непуть же наотрез отказывался оставлять свой фонарик на крыльце, где его драгоценные бабочки были бы в темноте и безопасности.
– Простите великодушно, но мне небезопасно находиться за пределами моего мира, тем более сейчас, когда цвиры бродят где-то неподалеку. Свет, который дают крылья покринок, вызывает у цвиров стойкое отвращение и способен даже отпугнуть некоторых из них. Не считайте, пожалуйста, мою просьбу каким-то капризом или чем-то вроде того. Я просто хотел бы целым и невредимым вернуться в свой дом.
Непуть говорил вполне серьезно, так что пришлось смириться. Хорошо, что в одном из кухонных ящиков завалялась парочка свечей. Подсвечники, впрочем, быстро отыскать не удалось, так что пришлось разрезать несколько пластиковых бутылок и соорудить из их донышек подсвечники на скорую руку. Только теперь, когда кухня дачного домика погрузилась в таинственный полумрак, непуть согласился принять их приглашение и зайти в дом.
– Представляешь, – зашептал Миша на ухо супруге, – а вдруг эти существа как вампиры? Вот ты им один раз дал приглашение зайти, и все, уже не выгонишь? Превратится сейчас бог знает в какое страшилище и как накинется на нас!
Марина слышала по голосу, что Миша шутит, однако не могла не подумать о том, что они ведь действительно практически ничего не знают о своем госте, так что приглашение к столу было, наверное, несколько опрометчивым с их стороны. Все же она подложила на табуретку большую подушку, чтобы их невысокий гость мог спокойно дотянуться до стола, и налила в маленькую кофейную чашечку молока. Гном не без труда взгромоздился на отведенное ему место, водрузил на стол рядом с собой фонарик, и с жадностью припал губами к чашке с молоком. Марина достала из кухонного шкафчика пачку вафель и мармеладки в форме лимонных долек и принялась варить кофе.
