Современное государство возникло в XVII веке, и одной из основных тенденций, сопровождавших его развитие, было разрушение традиционных общественных объединений.
Государство, определяемое своей бюрократической формой организации и стабильностью, которая выходит за рамки любого отдельного правителя, с самого своего основания выступало в качестве посредника, регулятора или управляющего почти всеми формами социальной организации и взаимодействия.
Например, с рождением современного государства гильдии, которые регулировали торговлю и поддерживали стандарты качества, были заменены государственными регулирующими органами. Благотворительные и частные больницы и учреждения для больных и инвалидов были заменены учреждениями социального обеспечения.
Частные школы и образовательные учреждения были заменены государственными общественными школами. И защита, обеспечиваемая торговыми лигами, была заменена огромными государственными вооружёнными силами.
Поглощая или разрушая средневековые формы сообщества, современное государство распространило свои щупальца по всему обществу и методично создавало то, что сейчас является всеобъемлющим политическим сообществом.
Как объясняет Нисбет: «Структура политической власти, которая возникла три столетия назад на основе искоренения средневековых форм сообщества, осталась — и даже стала ещё более — разрушительной для содержания новых форм сообщества. Зная основную психологическую истину о том, что жизнь без какого-либо чувства принадлежности к большему порядку невыносима для большинства людей, лидеры тотального государства направляют свою энергию не только на разрушение старого порядка, но и на создание нового».
В XIX и XX веках многие интеллектуалы поддерживали усилия государства по разрушению традиционных общественных объединений, утверждая, что такие институты, как церковь и семья, устарели и приводят к угнетению.
Фридрих Ницше критиковал христианскую церковь, называя её «величайшим из всех мыслимых пороков». Герберт Маркузе, представитель Франкфуртской школы критической теории, присоединился к набирающему силу радикальному феминизму XX века, считая семью патриархальной системой угнетения.
Этих современных критиков вдохновляла идея о том, что традиционные сообщества и институты ограничивают свободу человека развиваться автономно. Как объясняет Росс Даутат:
«Такие ассоциации [сообществ] критиковались бы как бесчеловечные, иррациональные, патриархальные и тиранические. Как источники клинической и экономической власти они были бы отвергнуты как устаревшие, разрозненные и неэффективные. Вместо сети пересекающихся сообществ и конкурирующих властей либеральный Запад намеревался построить общество самодостаточных, свободных индивидуумов…»
Интеллектуальные критики не предвидели, что большинству людей не хватит самодостаточности или ментальной силы, чтобы принять свободу, если им не будет хватать участия в жизни общества и чувства социальной принадлежности.
Разрушение традиционных общественных объединений привело к тому, что многие люди лишились социальных связей, которые придают их жизни смысл и радость. Более того, это так называемое «освобождение» от общественных уз прошлого сделало многих людей социально изолированными, встревоженными, отчуждёнными и лишёнными цели.
Эта социальная атомизация достигла крайности в первые несколько лет 2020-х годов, когда люди, большинству из которых уже не хватало сильного чувства общности, были вынуждены изолироваться до такой степени, какой никогда ранее не испытывали в масштабах общества.
✅ История показывает, что когда социальная атомизация и изоляция достигают неестественного уровня, это имеет тенденцию вызывать явление энантиодромии. Закон энантиодромии, сформулированный досократическим философом Гераклитом, гласит, что когда индивид или общество слишком односторонни или чрезмерны в каком-то важном аспекте, рано или поздно возникает противодействие противоположной крайности.
В соответствии с этим законом, крайняя социальная атомизация вызывает переход к своей противоположности, крайнему коллективизму. И поскольку большинство традиционных форм сообщества были разрушены, в наши дни этот крайний коллективизм проявляется в политической сфере, поскольку люди пытаются удовлетворить свои потребности, становясь горячими сторонниками и участниками политического сообщества государства.
Или, как пишет Росс Даутат: «Человек — социальное существо, и его стремлению к общности никто не откажет… И если он не может найти это сообщество в человеческом масштабе, тогда он будет искать его в нечеловеческом масштабе — в тотальном сообществе тоталитарного государства».
Тему продолжаем в следующей статье, следите за выпусками.
Следуйте своему счастью
Внук Эзопа