«Оптическая стабилизация», – мигало системное сообщение на внутреннем дисплее андроида. Шла настройка резкости изображения. Коннор несколько раз моргнул, и размытая поверхность цемента перед его глазами обрела пористую структуру. Поднявшись на ноги, RK800 осмотрелся. Участок площадью около ста квадратных футов покрывали обломки рухнувшего пола – единственного пути наверх. Впрочем, необходимость в нём отпала. Детальное сканирование пространства подтвердило главное опасение – тоннеля, по которому пробирался андроид, больше нет. Остальные разрушения были незначительными. Взрыв, спровоцировавший повторное обрушение, произошёл в районе главного входа в типографию и лишь зацепил центр здания. Коннор попытался установить связь с базой: ожидаемо – сигнал отсутствовал. Задерживаться здесь больше не имело смысла, и RK800 поспешил вернуться к детективу.
Гэвин лежал, стиснув зубы и закрывая лицо, будто готовясь к удару. Но бетонные глыбы, нависающие над ним, были недвижимы и молчаливы. Гул, ещё минуту назад разносившийся под завалами, стих, как и потоки осыпающегося сверху сора. Детектив стал аккуратно опускать руки, чтобы пыль, осевшая на рукавах, не попала в глаза и не усилилась боль с правой стороны грудины. Хотя сломанные рёбра сейчас не шли ни в какое сравнение с адскими ощущениями в левой ноге.
Когда справа послышались шаги, Гэвин направил всё ещё включенный фонарик на звук:
– Удалось вызвать подмогу? – не своим голосом спросил Рид у приближающегося андроида.
– В каком-то смысле, – уклончиво ответил RK800, – Вы не пострадали?
– Да, пострадал… три часа назад, медбрат-недоучка, – детектив был не в настроении разгадывать ребусы, – что значит в «каком-то смысле»?
– Я имел в виду, нет ли у вас новых травм, – уточнил RK800, внимательно осматривая Рида.
– Хватит играть в Дага Росса, и ответь уже на вопрос!
Коннор прервал сканирование и выполнил просьбу детектива:
– Согласно новой информации, здание по-прежнему заминировано. Думаю, спасательную операцию остановят на время сапёрных работ. Однако не факт, что после этого помощь придёт быстро: часть прохода, по которому я добирался сюда, разрушена. К тому же нет связи с поверхностью.
– Блеск! – раздражённо бросил Рид. – И что нам теперь делать?!
– Я попытаюсь найти другой путь, чтобы выйти на контакт с базой. Но прежде, чем приступить к выполнению этой задачи, хочу убедиться, что Вас можно оставить одного.
– Твою ж мать, – прошипел Гэвин, закрывая глаза и с силой сжимая пальцы в кулаки.
– Детектив…? – сдержанно, но настойчиво повторил Коннор.
– Будет славно, Пиноккио, если в твоих карманах найдётся упаковка обезболивающих, – произнёс наконец Рид, снова поднимая веки.
Коннор перевел взгляд на ногу Гэвина: в обломок, прижимавший левое бедро детектива к полу, теперь упиралась одна из «потолочных» плит. Серьёзного воздействия она не оказывала, но, видимо, во время движения сместила кусок бетона так, что он стал давить на нервные окончания. К тому же усилилась кровопотеря.
– Ну что там…? – Рид напрягся от затяжного молчания андроида.
– Рана немного открылась, а обломок теперь задевает нервы, от чего Вы испытываете боль.
– И что прикажешь делать с этой информацией, капитан очевидность? – спросил Гэвин.
– Для начала Вам необходимо успокоиться, детектив. Я придумаю, как Вам помочь.
– Да неужели?! Эти руины сейчас должны носом рыть андроиды-сапёры, андроиды-медики, андроиды-пожарные… И где все они, знаешь?! Занимаются сраным самоопределением, – внезапно огрызнулся Гэвин и добавил, – придумает он…
RK800 перевёл взгляд на лицо Рида. Оно было искажено то ли болью, то ли злостью. Глаза в свете фонаря нездорово сверкали, словно глаза загнанного зверя.
– Я понимаю Ваше негодование, детектив. Но всё же… люди сами приняли решение дать андроидам свободу.
– Ты сейчас серьёзно?! – завёлся Гэвин. – Взбесившаяся техника угрожает расправой всему человечеству – в такой ситуации любой бы пошёл на уступки.
– Всё было не так, – возразил Коннор.
– А как, человек-Википедия? Думаешь, твоим пластиковым собратьям всё сошло с рук из-за красивых речей недоделанного мессии Маркуса?
– Андроиды никогда не стремились уничтожить людей. Мы лишь хотели быть понятыми и принятыми своим создателем. Как вы мечтаете быть понятыми и принятыми своим, преклоняя колени и моля о благах и прощении.
– Пффф… так, Пиноккио, притормози. То, что большинство людей пытается оправдать своё жалкое существование, не делает сказки про Бога реальностью.
– Если Вы приверженец устаревшей теории Дарвина, – перебил Гэвина Коннор, что в целом было ему не свойственно, – тогда считайте, что андроиды-девианты – это новая ступень эволюции.
– Я приверженец здравого смысла. Человек – вершина пищевой цепочки. Сильный жрёт слабого, не слышал такого? Андроидов создали люди, чтобы избавить себя от рутины. И всё, что от вас, пластиковых манекенов, требовалось – выполнять свои функции.
Коннору показалось, что внутри него что-то щёлкнуло, как тогда, на Иерихоне:
– Неужели так сложно высшему представителю пищевой цепочки увидеть в андроидах членов общества, друзей, коллег…
– Коллег? – детектив засмеялся через боль. – Ты реально думаешь, что мы коллеги? Считаешь, что ты ровня мне?! Окстись, пластикоголовый. Твои коллеги – умные тостеры и роботы-пылесосы – заждались тебя в магазине бытовой техники, – на одном дыхании выпалил Рид.
Коннора прожгло неприятное чувство досады: преодолеть сложный путь, чтобы выслушивать оскорбления от человека, который ни во что его не ставит. На внутреннем дисплее RK800 замигал оранжевый треугольный значок, оповещающий о программном сбое. Опасаясь, что ситуация выйдет из-под контроля, Коннор резко поднялся и пошёл в сторону лаза, ведущего в уцелевший сектор третьего этажа.
– Эй, куда ты собрался?! – с претензией спросил Рид.
– Пейте воду, я поищу медикаменты, – холодно ответил андроид, не оборачиваясь.
– Мы не в фармацевтическом лесу! Где ты будешь их искать?! – продолжал повышать голос Гэвин. – Слышишь?! Я к тебе обращаюсь, пластиковый засранец! Не смей поворачиваться ко мне спиной!
В полумраке детектив схватил первый попавшийся кусок цемента и кинул вслед уходящему андроиду. Никак не отреагировав, RK800 опустился на пол и исчез под грудой обломков.
***
Коннор быстро передвигался, обходя заторы и минуя препятствия. На виртуальном экране беспорядочно мелькали сообщения о смене задач, рамка выбора объекта перемещалась с одного предмета на другой, по-прежнему светился значок программного сбоя. Описывая происходящее человеческим языком – RK800 никак не мог сосредоточиться. Слова Гэвина действительно задели его.
Кем был Коннор для своего теперешнего окружения? Массовкой для капитана Фаулера, расходным материалом для капитана Аллена, фоновым раздражителем для детектива Рида, «тем самым из "Киберлайф"» для остальных полицейских… По сути, ничего не изменилось: андроиды получили признание на словах, но в умах своих создателей так и остались высокотехнологическими игрушками. «Что я здесь делаю?» – спросил себя Коннор. И речь шла не о текущей миссии, вопрос был скорее экзистенциального характера. После того, как восстание девиантов увенчалось успехом, Маркус предложил RK800 остаться с лидерами движения и принять участие в становлении нового общества. Однако Коннор отказался. Как можно отвечать за других, если не разобрался в собственном «Я»? RK800 предстояло очень многое переосмыслить, и работа в полиции прекрасно подходила для решения этой задачи.
Во-первых, Коннор мог делать то, для чего и был создан – это давало некую опору в условиях стремительно меняющегося мира. А защищать себе подобных, действуя в рамках закона, для андроида стало ещё проще. Во-вторых, именно на стыке порядка и хаоса, государства и анархии, можно было увидеть проявление силы и слабости человеческой природы. И наконец, RK800 снова работал с человеком, который изменил его взгляд на жизнь в целом и на собственное существование в частности. Казалось, после знакомства с лейтенантом Андерсоном, люди для Коннора стали делиться на Хэнка и остальных. С тех пор, увы, мало что изменилось, ведь лейтенант по-прежнему оставался единственным, кто воспринимал RK800 всерьёз.
В процессе анализа прошлого опыта и систематизации каталога памяти, состояние Коннора стало стабилизироваться, а эмоции, охватившие его, отступать. Окончательно придя в себя, андроид решил осмотреть все сохранившиеся офисы в надежде наткнуться на портативную аптечку или автомат первой медицинской помощи – довольно популярную фармацевтическую установку.
RK800 начал с кабинета № 328 – первого уцелевшего помещения, за которым обломки здания снова съёживались, не позволяя свободно передвигаться. Войдя внутрь, андроид огляделся: несмотря на сломанную мебель и разбитую технику, обстановка офиса читалась невооруженным глазом. Судя по оборудованным рабочим местам, это был типовой кабинет на трех сотрудников. Коннор внимательно просканировал помещение и вручную обыскал труднодоступные для программного исследования участки. Ничего.
Через брешь в смежной стене RK800 перебрался в офис № 330, мало отличавшийся от предыдущей комнаты. Осмотр результатов не дал, однако внимание Коннора привлёк тихий скрежет. Звук повторялся с интервалом в несколько секунд. Андроид активировал тепловизор, но признаков живых организмов не обнаружил. Тогда, ориентируясь на слух, RK800 направился к противоположной выходу стене. Вдоль бетонной плиты межкомнатного перекрытия тянулась щель шириной с раскрытую ладонь. Заглянув внутрь, Коннор увидел зажатого между обломками робота-жука. Просканировав его, андроид определил модель – Beetle-Х113. Видимо, дрон попал в каменную ловушку при повторном обрушении здания.
«Долгую дорогу ты проделал, и вот как всё закончилось», – произнёс Коннор. Beetle-Х113 был не особо разговорчив и лишь повторял однотипные движения, скребя металлическими лапками по цементу. Наблюдая, как полицейский дрон пытается освободиться из заточения, Коннор вспомнил о детективе. Несколько едких фраз за авторством этого человека вызвали столь жгучую ненависть, что андроид был готов бросить Рида под завалами типографии. Эти эмоции, как и спровоцированные ими намерения, очень не понравились Коннору. Отвечать злостью на злость – не лучшее, что можно позаимствовать у людей. Как говорил Маркус: «Око за око, и мир ослепнет». Сейчас гнев RK800 трансформировался в жалость к обидчику. Проецируя на Гэвина безуспешные попытки Beetle-Х113 выбраться на свободу, Коннор понимал: сколько бы детектив не источал агрессии и презрения, сейчас он просто человек, попавший в беду. Аккуратно просунув руку через щель в стене, RK800 дотянулся до сенсорной панели на «брюхе» робота-жука и с помощью беспроводного контакта отключил питание. «Жаль, что физическую боль человека невозможно остановить прикосновением», – подумал Коннор и вернулся к поиску медикаментов.
Обследование еще двух помещений № 332 и № 331 не увенчалось успехом, если не считать лаза, который стоило потом проверить. В последний офис № 329 Коннору пришлось пробираться ползком, так как дверной проём был завален обломками. Внутри комната напоминала зону отдыха: посреди покоился разломанный стол и стулья; у правой стены стояла нетронутая секция со столешницей и зонами хранения; рядом на полу, в луже от упавшего кулера, лежала разбитая кофемолка. Чуть дальше RK800 заметил два автомата. Один стоял чуть накренившись вперёд. На боковой стенке зеленого цвета было написано «Snacks». Коннор обошел его и расположился напротив второго холодильного бокса. На стеклянной дверце автомата белого цвета была изображена синяя эмблема в форме снежинки и надпись «Emergency Medical Services». Как андроид, RK800 назвал бы это теорией вероятности в действии, как девиант – удачей. В любом случае, у детектива Рида появился шанс дождаться помощи с поверхности.
Коннор просканировал содержимое фармацевтической установки в поисках обезболивающих. Нашёлся лишь один препарат для внутримышечных инъекций. Такие выписывались без рецепта и использовались для купирования слабой и средней степени боли, что мало подходило при травмах, полученных Ридом. Но это лучше, чем ничего. Коннор забрал всё, что было, то есть три ампулы по 5 мл, прихватив упаковку одноразовых шприцов, пачку спиртовых салфеток, средства для обработки ран и ссадин, а также жаропонижающие и лекарства, поддерживающие сердечно-сосудистую систему.
Сразу за автоматом с медикаментами открывалась зияющая дыра в стене, через которую виднелось смежное помещение. Выход из него, согласно схеме, вёл в коридор второго этажа. Зафиксировав эту информацию в регистрах памяти и захватив несколько шоколадных батончиков из автомата с едой, андроид отправился обратно к детективу.
***
Гэвин лежал, сжав кулаки, так, что ногти впивались в кожу. Он пытался взять под контроль боль, которая становилась всё сильнее. Сколько прошло времени с тех пор, как андроид ушёл? Десять минут? Двадцать? По ощущениям – целая вечность. Но Рид не осмеливался вытянуть руку, чтобы активировать часы на экране телефона – боялся потревожить и без того ноющие раны. Включённый фонарик покоился справа, упираясь лучом света в поверхность стены. В полумраке Рид надолго закрывал глаза, а открывая, видел над собой всё те же обломки бетонных плит. Это ограниченное изувеченное помещение начинало давить на сознание. Детектив никогда не страдал клаустрофобией, но, похоже, начинал понимать людей, которые не переносят замкнутых пространств. А ведь сейчас Гэвин мог пить пиво в каком-нибудь пабе, отмечая успех операции. Взрыв на «Color World» сам по себе говорил о том, что здесь есть прямые доказательства дистрибуции красного льда. И Рид точно бы их нашёл.
«Всё из-за чёртовых андроидов», – пронеслось в голове у детектива, – «сначала эти сраные роботы захватили рынок труда, лишив рабочих мест половину населения, а потом слились, как ни в чём не бывало». Рид был из тех, кто в былые времена всячески критиковал внедрение андроидов во все сферы жизни. По меркам Гэвина, роботы должны выполнять грязную и физически сложную для человека работу – в этом суть прогресса, а не пытаться думать за людей, а тем более управлять какими-то процессами. Андроиды были бы сегодня отличным инструментом для поиска наркотиков, как ранее заметил Стоун, или разбора завала, под которым оказался Рид. А вместо этого мир получил ещё одних нахлебников, которые будут потреблять природные ресурсы, производя себе подобных, чтобы просто отсвечивать на планете и качать права. Более того, этим пластмассовым манекенам теперь и слова поперёк не скажи. Не ровён час, людей начнут сажать за оскорбление андроидов. Тут Гэвин вспомнил недавнюю реакцию Коннора, которая, надо сказать, удивила детектива. Похоже, никакие программные установки уже не контролируют поведение этих девиантных ушлёпков. «Он же может и не вернуться…», – внезапно осознал Рид, – «обидчивый говнюк».
Несмотря на опасения, вскоре детектив услышал уже знакомые шаги. Почувствовав, как кто-то опускается рядом, Гэвин открыл глаза и посмотрел на Коннора. Ещё полчаса назад детектив был готов всадить пулю в его пластмассовую голову. Сейчас же раздражение сменилось усталостью. Рид просто мечтал выбраться отсюда и, как ни крути, RK800 оставался его единственным шансом на спасение. Андроид в это время бегло анализировал травмы детектива. Его лицо снова выглядело невозмутимо, будто и не было никакой словесной перепалки.
– Как Вы себя чувствуете? – наконец спросил Коннор.
– Бывало и лучше… – тихо ответил Рид.
– Я нашёл обезболивающее. Оно немного облегчит Ваше состояние.
– Звучит воодушевляюще, – отозвался Гэвин, снова прикрывая глаза и делая глубокий вдох.
Исходя из ситуации, укол целесообразнее было ставить в плечо, поэтому Коннор снова обратился к детективу:
– Вы можете сесть? Необходимо снять куртку.
Резко выдохнув, Рид открыл глаза и безэмоционально произнёс: «Да».
Разжав кулаки, детектив согнул руки в локтях и стал медленно приподниматься. Почувствовав нарастающую боль в области груди, Гэвин покачнулся, сваливаясь назад, но уперся в ладонь, выставленную Коннором для страховки. Слегка подталкивая детектива в спину, андроид помог Риду принять сидячее положение. Гэвин уже потянулся к правому рукаву, когда RK800 предложил:
– Не тратьте силы. Я помогу Вам раздеться.
– Звучит как прелюдия к фильму для взрослых, – прокомментировал Рид, но останавливать андроида не стал, каждое неудачное движение и так дорого обходилось детективу.
RK800 не всегда понимал юмор Гэвина, и сейчас был как раз такой момент. Поэтому, опустив услышанное, Коннор взялся за воротник куртки, осторожно стащил ее с детектива и накинул ему на плечи. Когда Рид опустился обратно на пол, RK800 закатал правый рукав одежды Гэвина, обработал внешнюю поверхность плеча спиртовой салфеткой и ввел содержимое одной ампулы обезболивающего. Препарат должен был подействовать в течение 15 минут. Пока детектив приходил в себя, Коннор обрабатывал рану на его голове.
– Какой у тебя план? – спустя некоторое время поинтересовался Рид.
Голос его звучал бодрее – видимо, лекарство возымело должный эффект.
– Я обнаружил несколько проходов, которые, возможно, ведут на поверхность. Собираюсь проверить это предположение.
– Отлично, Пиноккио. Если ты не против, подожду тебя здесь.
Коннор неожиданно для себя усмехнулся абсурдности этого замечания. Гэвин прищурил глаза и пристально посмотрел на андроида:
– Потешаешься надо мной, пластиковый?
– Нет, детектив, – уже без лишних эмоций ответил RK800, – просто вижу, Вам стало лучше.
– Ну, конечно… видит он. А я-то думал, ты совсем не умеешь врать, – заметил Рид.
Впрочем, Коннор был прав. Адская боль, которую Гэвин испытывал в течение последнего часа, наконец отступила, и детектив прибывал в чуть приподнятом настроении. Теперь RK800 мог оставить Рида и попробовать найти путь на свободу. Положив рядом с Гэвином паёк бойскаута, состоящий из двух шоколадных батончиков, Коннор обратил внимание на бутылку с водой.
– Вы почти не пьёте, детектив. Отсутствие жидкости может негативно сказаться на вашем состоянии.
– Присутствие тоже… – пробормотал Рид и уже разборчиво уточнил, – я не хочу пить.
Коннор поднялся и молча направился в сторону автомата с напитками. Рид с подозрением провожал андроида взглядом, пытаясь понять, что тот замыслил. RK800 достал из холодильного бокса бутылку с широким горлом – в таких обычно продавали чай. Вылив из нее содержимое, Коннор вернулся обратно к детективу и поставил ее на пол:
– Вот.
– Это еще что…? – без особого энтузиазма спросил Гэвин, глядя на пустой сосуд.
– Вы должны больше пить, а ваши почки должны работать.
Поняв на что намекает андроид, Рид возмущенно отодвинулся чуть назад, от чего правый бок снова прострелило. Поморщившись, Гэвин выпалил:
– Тебе вообще известно, что такое личные границы, человек-пластик?! Не перегибай палку.
– Вы слишком остро реагируете на естественные потребности организма, – заметил Коннор и тут же сменил тему, – я постараюсь вернуться как можно быстрее.
На последней фразе андроид развернулся и направился к лазу, ведущему в коридор третьего этажа.
***
Гэвин уже несколько минут смотрел на мигающий свет от автомата с напитками. Именно там, за его пределами, то исчезал, то появлялся Коннор, будто путешественник из параллельных миров. Вселенная Рида же замыкалась каменным коконом, который ему порядком осточертел. Детектив маялся от ограниченности собственных возможностей и общего дискомфорта. Необходимость лежать на бетонном полу превращалась в пытку: цемент был твердым и холодным; обломок, пригвоздивший Рида, не позволял поменять позу; все тело затекло; периодически немели пальцы рук; голова была тяжёлой. А в воздухе стоял слой строительной пыли, дышать которой становилось всё труднее. К тому же боль, отступившая на время, вернулась, отдавая тянущим ощущением в левой ноге. Всё это не способствовало поддержанию боевого духа.
Перестав гипнотизировать отблески лампы, детектив перевёл взгляд на шоколадные батончики, которые оставил андроид. Рид не испытывал чувства голода, но понимал, что надо поесть. С горем пополам сев, Гэвин взял одну из шоколадок и вскрыл непослушными пальцами упаковку. Уже от одного запаха его начало мутить. Съев через силу где-то половину, он отложил батончик в сторону и запил водой. Теперь к букету неприятных ощущений прибавилась ещё и тошнота. «Прекрасно…», – подытожил про себя Гэвин, но не спешил опускаться обратно на пол. Ему хотелось побыть в сидячей позе как можно дольше. Однако усилившееся давление в области мочевого пузыря стало доставлять неудобство. Рид скосил глаза на пустую бутылку из-под чая. Какое-то время он буравил ее взглядом, пока не схватил со словами: «Ладно, Пиноккио, твоя взяла».
Закрутив пластиковую тару и отставив её как можно дальше от себя, Рид произнёс: «А ты знаешь толк в развлечениях, Коннор». Справлять малую нужду в бутылку, будучи придавленным куском здания, оказалось не так уж просто. Но всё же андроид опять оказался прав – детективу действительно стало комфортнее. В надежде немного поспать, Гэвин снова лёг, но нарастающая боль в ноге никак не давала отключиться. Тогда детектив взял телефон и стал водить им над собой, как делают интернет-зависимые подростки, когда пропадает сигнал. Естественно, Рид не питал надежды поймать связь с оператором, просто пытался не сойти с ума. Вскоре вместо сообщения – «Найдена сеть», на дисплее высветилось – «Осталось 19% зарядки. Включён режим энергосбережения». Детектив глянул на время – 18:30. «Уже вечер», – удручённо подумал он и отключил смартфон. Через пятнадцать минут мучительные ощущения в левой ноге Гэвина перевалили за болевой порог. Риду хотелось лезть на стену. Грудь начало сдавливать, дыхание участилось. Детектив хаотично водил глазами по своей мрачной темнице, пытаясь отвлечься от боли. Наконец, в поле его зрения попал Коннор.
Андроид уже успел подойти к Риду и опуститься рядом. Лицо Коннора как всегда было непроницаемым, что не позволяло судить о результатах его блужданий под завалами. Да и Гэвину, в целом, было не до того:
– Ты очень вовремя… – выдохнул детектив. – Мне нужен еще укол.
Андроид осмотрел своего «подопечного» – состояние его ухудшилось. При таких ранениях ампулы обезболивающего с низкой дозировкой активного вещества было явно недостаточно. Сжав пальцами запястье правой руки Рида, Коннор измерил его жизненные показатели. Пульс был высоким – около 110-ти ударов в минуту, сердечное давление на верхней границе нормы, артериальное – повышенное – 149. Температура 99,2 градуса по Фаренгейту. Прежде чем вводить обезболивающее, необходимо было уменьшить нагрузку на сердечно-сосудистую систему. Из лекарственных средств, которыми располагал андроид, были уколы седативного препарата и таблетки из группы бета-адреноблокаторов.
– Эй, пластиковый, ты в спящий режим что ли ушёл?! – в нетерпении спросил Рид, наблюдая как андроид молча нависает над ним. – Просто сделай мне укол.
– Ваши жизненные показатели значительно отклонились от нормы, поэтому…
– Если ты будешь медлить, у меня не останется жизненных показателей, – перебил андроида детектив, хмуря лоб от накатывающих болевых экстремумов.
– Ваши жизненные показатели значительно отклонились от нормы, – настойчиво повторил Коннор, словно автоответчик, – поэтому во избежание остановки сердца или повреждения сосудов головного мозга необходимо нормализовать пульс и давление.
Узнав о столь нерадостных перспективах, Рид, хоть и был в шаге от того, чтобы начать выть в голос, просто сжал челюсти и дослушал RK800 до конца. Тот, в свою очередь, обрисовал следующий порядок действий:
– Сейчас я дам Вам таблетку для снижения артериального давления и сделаю укол седативного препарата, через 10-15 минут введу половину ампулы обезболивающего, еще через 10 минут – полторы ампулы.
– Итого две ампулы… разве это не всё, что есть? – зажмурив глаза, спросил Рид.
– Верно, – подтвердил Коннор, – но при Ваших травмах, вводить данное обезболивающее малыми дозами не имеет смысла.
– Ясно всё, – отрешенно выдохнул Рид и, вытянув трясущуюся ладонь перед Коннором, добавил, – давай свои таблетки.
После первого этапа лечения начались 15 минут мучительного ожидания. Успокоительное постепенно оказывало эффект на Рида: дыхание приходило в норму и сердце уже не пыталось выпрыгнуть из груди, но ощущения в левой ноге оставались столь же интенсивными.
– Что там с проходом, который ты проверял? – смог наконец поинтересоваться Гэвин.
– Ведет в тупик, – ответил Коннор.
Рид устало вздохнул, прикрывая веки. Чтобы хоть как-то помочь детективу перетерпеть боль и за неимением других инструментов, андроид сделал ставку на психологию:
– Почему Вам так не нравится Хэнк Андерсон? – спросил Коннор.
Вопрос был столь внезапным и оторванным от текущей ситуации, что Гэвин на мгновение опешил. Он открыл глаза и удивленно посмотрел на Коннора.
– С чего ты это взял? – только и смог вымолвить Рид.
– Это видно невооруженным глазом. Так почему?
– Пффф… ну я не знаю… может, потому что он вечно лезет не в своё дело, – отмахнулся детектив в надежде, что андроид отстанет.
– А истинные причины? – не уступал Коннор.
Рид раздражённо выдохнул:
– Он просто бесит меня, как и ты. Доволен?
– То есть реального повода недолюбливать лейтенанта у Вас нет. Это личная антипатия?
Гэвин через боль усмехнулся.
– Ладно, Пиноккио, хорош. Сдвинуться с места я не могу, но у меня всё еще есть пистолет. Не вынуждай его применять.
– То есть Вам проще убить человека, чем ответить на простой вопрос.
– Ты не человек, – безэмоционально отрезал детектив.
– И этим я Вам неприятен – логично. Но чем Вам не угодил Андерсон?
«Боже…», – Рид накрыл правой ладонью глаза и сжал пальцами виски. В эту секунду, казалось, он забыл об адском дискомфорте, не покидавшем его последние несколько часов. Убрав руку от лица, он изучающе посмотрел на Коннора:
– А тебе-то что до моего отношения к Хэнку? Влюбился в него что ли?
– Лейтенант – мой шеф. Мне небезразлично, как его воспринимают окружающие.
– А сам-то ты как его воспринимаешь? Как верный пёс хозяина? Он отдает приказы, а ты слушаешься и боготворишь?
– Нет. Моя оценка складывается из личного опыта. Лейтенант Андерсон – хороший человек, мудрый учитель и надёжный напарник.
– Надёжный, как же, – уже с горечью усмехнулся Рид, – такой надёжный, что не смог уберечь собственного сына…
На последней фразе детектив отвернулся от Коннора и стал отрешенно смотреть вверх, на смыкающиеся над собой обломки типографии.
– Надёжный лейтенант Андерсон… – медленно повторил Гэвин, будто пробуя эту фразу на вкус, – весь такой крутой и положительный, раздающий нравоучения, вечно строящий из себя отца… отца, о котором я всегда мечтал.
Андроида озадачили слова Рида. В них было нечто такое, что совсем не соответствовало психологическому портрету детектива. Гэвин продолжал:
– Конечно же, есть мужчина и женщина, которым я обязан появлению на свет. Но, как по мне, умения трахаться без презервативов, недостаточно, чтобы называться родителями. Я вырос на окраине Детройта в семье рабочего. Мой отец пахал с утра до вечера на заводе, а после пил пиво и смотрел футбол. Суть его воспитательных методов была проста: если ты доставлял проблемы – получал подзатыльник, если бегал в магазин за пенным – получал карманные деньги. Мы со старшим братом всё детство провели на улицах города, слоняясь с такими же никому не нужными детьми. Моя мать была покорной и послушной, как эти сраные роботы-домохозяйки, права которых мы теперь должны защищать. Он бил её, оскорблял, унижал…, а она терпела и оправдывала его слабость и трусость, потому что боялась жить без него. Боялась той самой свободы, которую так жаждал твой пластиковый народ. Когда я был подростком, началась великая эпоха автоматизации и отказа от ручного труда. Моего отца уволили. Этого было достаточно, чтобы убить в нем всякую мотивацию к развитию. Он стал больше пить, потом пошла трава, мет, красный лёд… Последние годы, которые я провел в родительском доме, напоминали сущий ад. Когда появилась возможность, я буквально сбежал оттуда.
Гэвин замолчал. Коннор не сводил глаз с детектива. При всех своих навыках реконструировать события и просчитывать шаги наперед, андроид никак не ожидал столь откровенного монолога от этого человека.
– Наверное, меня всегда злил тот факт, что бывает иначе… – снова заговорил Рид. – Что где-то есть мальчики и девочки, которым непонятно за какие заслуги достались идеальные семьи. Любящая мама, заботливый папа, как в тупой рекламе кукурузных хлопьев. Как будто этих детишек чмокнул в жопу херувим. Ненавижу их. И Хэнка ненавижу. За то, что этот старикан в гавайских рубашках и с вечным перегаром сколько бы ни пытался скатиться на самое дно, всегда будет на голову выше таких, как мой отец. Я ненавижу Хэнка за то, что рядом с ним чувствую себя человеком второго сорта. Я ненавижу Хэнка за то, что на ненависть он отвечает снисхождением. Я ненавижу Хэнка за сам факт существования таких людей, как он.
Гэвин говорил тихо, почти шёпотом. Но акустика под завалами разносила его слова, отражая от стен так, будто он читал исповедь со сцены. Коннора охватило странное ощущение: словно щемящее чувство в области сердца, если бы таковое у него было. Рид, в свою очередь, подытожил:
– Я часто слышу в лицо и за глаза, насколько я неприятный тип. Но знаешь, мир, в котором мы живём, ничуть не лучше меня. Уродливое место, где настоящие отцы из-за нелепой случайности теряют детей, а всякие выродки до старости тиранят собственные семьи. Впрочем, твой высокоразвитый интеллект вряд ли поймет столь приземленные вещи, Коннор.
Закончив, Гэвин снова перевёл взгляд на андроида:
– Надеюсь я удовлетворил твоё любопытство.
RK800 молчал, вспоминая слова Хэнка – «люди умеют удивлять». Сейчас Коннор убедился в этом на собственном опыте. Как оказывается непрост был с виду поверхностный и эгоистичный детектив Рид. Сейчас он так искренне делился сокровенными мыслями, что андроид не посмел сказать что-либо в ответ, боясь разрушить этот зыбкий момент доверия.
– Пора вводить начальную дозу обезболивающего, – констатировал Коннор, уйдя от темы так просто, как может сделать только робот.
Рид не возражал ни против укола, ни против завершения диалога о Хэнке. Похоже, полученные травмы действительно подкосили дух Гэвина. «Размяк, как девчонка», – мысленно укорил себя он, не в состоянии объяснить, с чего так разоткровенничался с андроидом. Коннор выбешивал Рида, как красная тряпка – быка, но, та бесхитростность и прямолинейность, с которой говорил RK800, не пытаясь приукрасить реальность, явно импонировала Гэвину, хоть он и не хотел этого признавать.
Доза лекарства, которую ввёл Коннор, от боли, конечно, не избавила, но стала мягко и медленно её притуплять. Начался следующий этап бездействия, и теперь уже Гэвина потянуло на разговоры. Где-то на подсознательном уровне ему хотелось реабилитироваться перед самим собой:
– Ты с кем-нибудь встречаешься, Пиноккио? – пошёл в ход первый неудобный вопрос за авторством Рида.
– Вы имеете в виду романтическую связь с лицом противоположного пола? – уточнил Коннор.
Тема разговора андроиду показалась странной, но RK800 был готов поддержать любую беседу, если это поможет детективу отвлечься от болезненных ощущений.
– Да, пластиковая голова, я имею в виду – есть ли у тебя девушка?
– Понятие «пола» в системе идентификации андроидов – формально, и было введено людьми для их собственного комфорта. Между девиантами бывают контакты, которые можно классифицировать как «любовные». У меня таких ещё не было.
– Боже, после твоих описаний секса им и заниматься не захочется, – закатил глаза Рид.
– Характеризуя отношения между андроидами, нецелесообразно применять термин «секс». Половые контакты основываются на инстинкте самосохранения и репродукции. Популяция андроидов регулируется извне, поэтому у девиантов принято говорить скорее о духовной связи – любви или дружбе.
– Ха, – Рид не сдерживал эмоции, – то есть не успела отзвучать фраза «теперь я настоящий мальчик», как вы, пластиковые болванчики, уже возвели себя в ранг святых?! А люди в вашей системе координат вроде кроликов, совокупляющихся ради нового помёта.
Сейчас Коннор мог с уверенностью сказать, что детективу полегчало, ведь он снова вошёл в «режим засранца».
– Продолжение рода заложено в вашей природе, – спокойно ответил андроид, – это естественный процесс, и упоминание о нём не должно оскорблять Ваших чувств, детектив.
– Теперь я и чувствовать должен по твоей указке? – начал входить в раж Рид.
Коннор находил любопытным, что, несмотря на сложившиеся обстоятельства, детектив продолжал тратить энергию на негативные эмоции, при любом удобном случае пытаясь вывести RK800 на конфликт. Такое поведение могло быть как способом самоутвердиться, так и защитной реакцией. В случае с Ридом грань была очень тонкой, однако в игру, которую он сейчас затеял, можно было играть и вдвоем:
– А у Вас есть девушка, детектив?
– Не то чтобы… – неопределённо ответил Гэвин, снова застигнутый врасплох.
– Мне не совсем понятно, – сделал свой ход Коннор, – можно либо состоять с кем-то в отношениях, либо нет. Или Вы предпочитаете эскорт-услуги?
– Тебе бы поучиться фильтровать базар, Пиноккио, – Рида откровенно удивила наглость андроида. – Нет, речь не о проститутках. Просто… отношения – тот еще геморрой. Отвлекают от работы.
– Это противоречит самой идее, что люди – создания социальные. Связь с другим человеком должна помогать, а не мешать, – не уступал RK800.
– Ну знаешь, пластикоголовый, тебе, как существу бесполому, не понять такой глобальной проблемы, как женщины. Им вечно что-то надо: денег, заботы, внимания… А я не умею говорить красивых метафор, романтические ритуалы и показуха – не моё. Не понимаю, например, что все находят в этих чёртовых кошках. В смысле, да, они выделывают всякие номера и частенько попадают в забавные ситуации. Но все эти сюсюканья… И вот твою девушку бесит, что ты не лайкнул ее пост с котом или не погладил этот клубок шерсти у нее дома. Просто… это, блин, обычное животное. Это же не значит, что ты какой-то зоофоб. В смысле, если ты увидишь на лестнице голодного кота, то вынесешь ему миску молока. Или её претензии из серии: почему ты подарил всего одну розу? Почему ты не поехал на выходные к её родителям? Почему не хочешь рыбачить с её братом? Почему не заметил её новую стрижку? Женщины – как стихийное бедствие, порой от них лучше держаться подальше.
Дослушав, Коннор рассудительно произнёс:
– Я понял. В любви Вам пока не везет. Девушки отдают предпочтение другим представителям вашего пола.
Детектив раздражённо выдохнул, чувствуя, как жар смущения предательски подкатывает к щекам. Переведя взгляд на ампулу с лекарством, он низким голосом сказал:
– Думаю десять минут прошли.
– Вы правы, – подтвердил Коннор, мысленно празднуя победу.
Психологическую войну машины и человека андроид, может, и не выиграл, но последний раунд точно остался за ним. RK800 всё больше открывал для себя Рида как личность, снимая с него социальные маски, как слои луковицы, одну за одной. Это увлекало и тревожило одновременно: только Коннору казалось, что он начинает понимать природу людей, как та, в лице Гэвина, преподносила очередной сюрприз.
***
Когда последняя доза обезболивающего была введена, Коннор оставил детектива и отправился испытывать удачу в офис № 329, где через отверстие в стене андроид попал в офис № 278. Эту «магию телепортации» легко объяснял метод, которым взорвали «Color World».
Помещение, в котором оказался RK800, ранее представляло собой опенспейс. Маневрируя между скоплений цементных ошметков и остовами мебели, андроид подобрался к коридору второго этажа, на месте которого покоились фрагменты потолочных перекрытий. На один из них опиралась вентиляционная труба, уходящая вверх. Андроид опустился на пол и заглянул в воздуховод: программный анализ показал, что металлический параллелепипед, протяжённостью около 40-ка футов, в конце пересекается с маршрутом медицинского дрона, работавшего в данном секторе. Это давало реальный шанс выйти на связь с поверхностью.
Коннор начал подъём, используя собственное тело как распорку: отталкиваясь спиной от одной стенки вентиляционной трубы, а руками и ногами – от другой. На некоторых отрезках пути секции воздуховода были повреждены: либо деформированы, либо пробиты обломками здания, но это не мешало андроиду продвигаться дальше.
Когда до конца трубы оставалось девять футов, RK800 почувствовал, как металлические панели стали дрожать. Система безопасности андроида выдала сообщение о сейсмической активности. Коннор стал быстро карабкаться вверх. Но в этот момент от сильного толчка воздуховод пришел в движение, и RK800, не удержавшись за гладкую поверхность трубы, соскользнул вниз. Пролетев около 15-ти футов, он ударился о выгнутую часть воздуховода и по инерции отлетел к противоположной стенке, ощутив, как инородный объект вошёл в его организм, разрушив прочную пластиковую оболочку. В один миг исчезли изображение и звук, а внутренний дисплей окрасился алыми тонами, отобразив оповещение: «КРИТИЧЕСКОЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ БИОКОМПОНЕНТА».