Ревизоров никто не любит. Считается, что они сиротливо стоят в самом низу лестницы обывательской симпатии, где-то вместе с налоговыми инспекторами, бездушными вахтёрами и водителями ушедших из-под носа автобусов. Между тем, совершенно очевидно, что хороший ревизор приносит несомненную пользу обществу. Твердые правила и строгая отчётность спасают мир, а не эти ваши «горизонтальные связи» и «тёплые отношения».
Отто Карлович Мейнер, ревизор восьмого отдела Министерства Магии, печально вздохнул. Жаль, что этого многие не понимают. А ещё обижаются потом, каверзы строят казённому ревизору… нет, мир не меняется.
Очередь на перроне Московского вокзала продвигалась медленно. Проводница не торопясь проверяла документы, пассажиры двигали свои чемоданы, напоследок курили, разговаривали, прощались. Над Петербургом шёл мелкий дождь.
Отто Карлович тоже передвинул свой чемодан и с неприязнью посмотрел на сидячий вагон, в котором ему предстояло провести ночь. Мелкие пакостники; сидячий вагон – ему, почтенному ревизору шестого ранга… Лентяи и проходимцы.
Место за номером тридцать, на удивление, оказалось вполне приличным – можно было вытянуть ноги вперёд и это отчасти примирило Мейнера с действительностью. Он положил чемодан на верхнюю полку, поздоровался с соседкой и расположился в своём кресле.
Вагон постепенно заполнялся людьми. Места напротив – через проход – заняла молодая пара. Обоим лет по семнадцать, подумал Отто Карлович. Познакомились в лагере и вместе возвращаются в Москву. Не самое плохое соседство, если не будут ворковать всю ночь. Позади них, по диагонали от Мейнера, вертелась взволнованная женщина – то вставала, то присаживалась, выглядывая кого-то в глубине вагона. Мейнер пожал плечами и закрыл глаза; суета пассажиров его раздражала.
Магическое вмешательство было совсем слабым; он и не заметил бы его, если бы не постарался отключиться от внешнего мира. Лёгкое, словно трепетанье паутинки, оно напоминало детскую игру, в которой круглые камешки перекатились с места на место, толкнув друг друга.
- Вот спасибо, выручили!
Мейнер слегка приоткрыл глаза. Ещё одна женщина, неуловимо похожая на взволнованную товарку, чуть ли не подталкивала по проходу высокого худого парня.
- Вот, Тань, нам молодой человек уступил своё место. И правда, одному-то всё равно где ехать, да? А нам вместе веселее! Спасибо вам ещё раз!
Женщины радостно убежали за пределы видимости, парень закинул дорожную сумку наверх и сел, уткнувшись в смартфон. Пара напротив расположилась с комфортом, закинув ноги на чемоданы и ни на минуту не переставая болтать. Мейнер перевёл взгляд; контраст выглядел занятным. Новый сосед был застегнут на все пуговицы – и в буквальном и в переносном смысле. Его куртка из ткани защитного цвета плотно прилегала к телу, многочисленные кармашки и шевроны создавали впечатление брони – и он не сделал ни малейшей попытки расслабиться, так и сидел, чуть ссутулившись, держа телефон обеими руками. Место рядом всё ещё пустовало.
- Поезд скоро отправится, провожающих просим покинуть вагон!
Мейнер взглянул на часы – да, уж пора бы. Беспокойное, тянущее ощущение нарастало. Время отправления наступило и прошло, но вагон стоял. Мейнер прислушался – где-то на периферии гомона голосов чудилось «быстрей, быстрей!». Что-то щёлкнуло, шарик сместился, толкнулся… Лязгнул убираемый трап и грохнула дверь; поезд тронулся. Перронные фонари за окном плавно поплыли назад.
- Извините, можно пройти?
В проходе стояла девушка – невысокая, стройная, тёмные волосы до плеч. Лет шестнадцать и голос слегка запыхавшийся – лето, подумал Мейнер, время друзей, путешествий, надежд и разочарований…
- Простите…
Парень поднял голову, смущённо встал. Чемоданчик девушки оказался совсем лёгким и она почти положила его сама. Только в самый последний момент парень подтолкнул поклажу – при его росте это не составило труда. Одно короткое «спасибо» и все расселись по местам; парень, помедлив, уткнулся в свой телефон, девушка грустно смотрела в окно, уютно устроившись на своём сиденье – а что там смотреть, дома, промзоны, дороги, фонари… Мейнер отвернулся.
Поездка пошла своим чередом. Где-то гомонили дети, кто-то настойчиво выяснял у проводницы «а где тут розетка?», понемногу разворачивались споры «Холодно! Душно! Форточку закройте! А вы оденьтесь теплее! А когда выключат свет? А давайте так и поедем, я почитать хочу!»
Мейнер с тоской вспомнил привычный комфорт спального вагона и достал термос с травяным чаем. Думать о завтрашнем дне совершенно не хотелось; в голову лезли непрошенные воспоминания – чёрно-белые фотографии былых дней, давних друзей, подруг. Убегая от прошлого, он то и дело возвращался вниманием к двум молодым парам. Вот девушка у окна, укрывшись курткой, кажется, заснула. Вот парень, растерянно глянув на неё, запустил на смартфоне какой-то фильм. Вот пара впереди них пошла в туалет переодеваться в легкое и домашнее, оставив свои вещи без присмотра – какая неосторожность, решил Мейнер.
Пассажиры успокаивались, затихали, засыпали. Сменился свет; поезд набрал ход и гудел ровным дорожным тоном, пролетая слабо освещённые полустанки, тёмные шеренги деревьев, притихшие поля. Какая-то непонятная железка стучала в дёрганом рваном ритме. Молодая пара вернулась на свои места. Мейнеру не спалось и он украдкой наблюдал за ними – за их тихим щебетанием, игрой вдвоём на одном смартфоне, переплетением ног и мягкими, доверчивыми объятьями. «… и пряников сладких всегда не хватает на всех» - всплыло откуда-то в памяти.
Время плавно перешло за полночь. Отто Карлович дремал, иногда просыпаясь и наблюдая всё ту же картину – мягкие объятья впереди и гнетущее одиночество сзади, застёгнутое на все пуговицы и подсвеченное экраном смартфона. Железка стучала и стучала, всё больше разгоняя безнадёжность и тоску. Мейнер вздохнул и пошёл в туалет; закрыв дверь, прислонился к стене и сосредоточился, вызывая в памяти схему аварийной сигнализации. Вагон слегка качался; спустя минуту на зеркале проявился светящийся знак вызова.
Мейнер прислонил к нему ревизорский перстень и стал ждать. Довольно скоро в стенке над раковиной открылась светящаяся дверца, и из неё вышел маленький мужичок в старомодной железнодорожной тужурке. Оглядев строгую фигуру вызывавшего, он пригладил растрёпанные волосы и выпалил, вытянувшись во фрунт:
- Здравия желаю, ваше превосходительство! Вагонный четвертого разряда Пантелей Еремеев по вызову прибыл! Случилось что?
Отто Карлович оценил выправку старого служаки, да и «Ваше превосходительство» ему понравилось. Давно его так не называли.
- Вот что, братец… Я тут неофициально, хотелось бы кое-что прояснить.
Мужичок молча кивнул, тёмные глаза его смотрели с беспокойством.
- Как обстановка, всё ли в порядке?
- Ну так это… Критических замечаний нет! В седьмом вагоне в шестом купе дверь сломали, виноват, не уследил. В третьем пассажирка на сносях, постоянного пригляда требует. Ну, дети, конечно, как всегда… Мне бы, ваше превосходительство, мороженый аппарат исправить, я заявку подавал, но всё никак. Трудно дитям без мороженого.
Мейнер покивал.
- Угу… А в этом вагоне?
- Так вроде в порядке всё. Я, как тронулись, всё по купейным, по купейным…
- Тогда кто же, друг любезный, без тебя тут судьбы устраивает?
Мужичок, пряча глаза, растерянно затеребил полу тужурки.
- Так это… вроде некому. Может какой залётный маг?
- Ты мне, Пантелей, дурика из себя не строй, - нахмурился Мейнер. – Чтоб я мага не распознал? Не было тут ни магов, ни тебя тоже.
Вагонный взглянул на него с опаской и, решившись, покаянно прижал руку к груди.
- Да Васька это! Он хороший, ваше превосходительство, но порой как дитя малое! Что учудил-то?
- Что за Васька такой?
- Да вагон же. В прошлом году проснулся.
- Эге… - проронил Мейнер.
- Знаю, виноват, не доложил, - сконфузился мужичок. – Сначала закрутился, а потом… привык я к нему. Всё ж таки живая душа. И за порядком присматривает, опять же.
Мейнер смотрел на вагонного и думал, что не его это, в сущности, дело – докладывать о фактах одушевления подвижного состава, и что вопрос, опять же, пустяковый, демон случайностей и не такие коленца выкидывает, а тут всего-то – посадить рядом две светлые души в надежде на то, что утешат, поймут, полюбят…
- Ладно. Ты хоть железку эту мне прикрути. А то, понимаешь, стучит, зараза, никакого сна нет.
Пантелей заулыбался.
- Это мы запросто, не извольте беспокоиться! Сей момент!
И юркнул в дверцу.
Мейнер посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на него глядел уставший одинокий старик – живое воплощение сухих строчек инструкций, сводов, правил. Когда-то он сам себя загнал в эту ловушку отстранённости, отгородился от нелепых «бабочек-цветочков» солидными томами служебных предписаний, а вот поди ж ты – всё равно прорывается жизнь, пролезает бесстыдное, глупое, жалкое, пролезает и вцепляется в душу, как щенок в ботинок. Прогнать бы его, шлёпнуть по попе… А толку-то?
Он набрал в ладонь холодной воды и плеснул в лицо, уткнулся головой в зеркало и постоял так немного. Вагон урчал и качался.
«Ишь ты, Васька…» Дурное, тяжёлое ощущение уходило, таяло. Отто Карлович отодвинул шпингалет и пошёл к себе. Железка больше не стучала, и молодая пара спала, уткнувшись друг в друга, как два пушистых котёнка, и застёгнутое на все пуговицы чудо тоже тихо дремало, откинувшись на спину, и верхняя пуговка у него отстегнулась, открывая бледную шею. За окном подплывала станция Бологое.
Мейнер сел на своё место, вытянул ноги и тихо проспал до самой Москвы.
Автор: marrtin
Источник: https://litclubbs.ru/duel/1678-polovina-nochi-v-poezde-peterburg-moskva.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: