Сегодня день смерти Нины Андреевой.
Она приобрела широкую известность как автор статьи «Не могу поступаться принципами», опубликованной в газете «Советская Россия» 13 марта 1988 года, и официально объявленной затем «манифестом антиперестроечных сил» (на тот момент Н. А. Андреева являлась преподавателем Ленинградского технологического института).
Умерла 24 июля 2020 года после тяжёлой болезни.
Её первое ТВ-интервью Александр Любимов в диалоге с Константином Эрнстом назвал историческим деянием последнего.
Этот диалог +само интервью можно увидеть здесь:
Как-то во время «кинотаврических» застолий, я поинтересовался у Андрея Державина, как, мол, эти «Руки вверх» с тремя аккордами и примитивными текстами собирают такую аудиторию?
Он ответил: «Они искренние!». Что и есть залог успеха.
В «молодёжке» почти все геройствовали от души. Возможно, кто-то уже тогда чувствовал, что успех можно будет конвертировать в деньги и статус, но кто-то был поглупей, как я, который ощущал себя этаким революционером.
Помню, как мы везли из Питера в Москву ту запись интервью Нины Андреевой. Об этом тоже в опубликованном выше видео.Нина Александровна была политической оппозицией, а материал был по тем временам очень стрёмным. И мы долго придумывали в аэропорту, как спрятать бетакамовские кассеты под куртки так, чтобы питерские чекисты, которые нас пасли, не нашли их при обыске и не отобрали.
Ещё раз, режиссёром в той командировке был не кто иной, как Костя Эрнст. Мы с ним в той разгильдяйской командировке выдавали себя за русских журналистов лондонской BBC: принципиальная большевичка Нина Андреева не согласилась бы беседовать с «врагами» из «молодёжки» Гостелерадио СССР, а нас, псевдобританцев хозяйка накормила отменными лакомствами своего приготовления. А Любимов ждал нас в одиночестве, неспешно опустошая мини-бар номера «Октябрьской».
Сейчас все это вспоминать смешно. И стыдно. У меня пунцовеют щеки: чувствую себя таким лохом и наивным придурком! Ведь я искренне считал, что совершаю подвиг.
Но несмотря ни на что, я ностальгирую по тем временам, по тому адреналину. Никакие расширители сознания не были нужны — казалось, что оно и так раздвинуто до широты горизонта…
Вот как ту поездку вспоминал Константин Эрнст в специальном выпуске «Афишы» «История русских медиа 1989—2011» (6 июля 2011):
«Однажды мы с моим приятелем Женей Додолевым пришли на какую-то гулянку, где сидели ребята из «Взгляда» и, в частности, Саша Любимов. «Взгляд» вышел, может быть, полгода назад. И я стал говорить Любимову, что все, конечно, очень клёво, но стилистически неточно, рыхловато и не до конца выстроено. На что Любимов ответил: «Ну если ты такой умник, так сделай хорошо. Через две недели эфир».
Вот такие, как говорит Познер, были времена.
Старый телик треснул, и в этот разлом можно было войти даже с улицы.
Первый сюжет?
Это было интервью с Ниной Андреевой (автор статьи «Не могу поступаться принципами»), которую до этого никто вообще не видел, но все страшно боялись. Она была символом возможного возвращения старых времен.
Мы отправились в Питер. Любимов сидел в засаде, потому что он был слишком узнаваем, а мы с Додолевым под видом корреспондентов Би-би-си сняли большое интервью.
Это был 1988 год. Это теперь говорят о путче 1991-го как о каком-то внезапном событии, а ведь тогда, в 1988 году, перед Днём Победы, было ощущение, что случится военный переворот. Люди говорили об этом между собой.
И мы тогда решили снять, как танки ночью возвращаются с Красной площади. Любимов выскакивал из-за остановки, когда мимо проходила колонна, и говорил в камеру:
«Ну что? Дождались? На улице Москвы танки. Здравствуйте, вы смотрите программу «Взгляд».
И это очень точно попадало в общественные фобии и настроения.
Вообще, может быть, только Борис Ельцин лично сыграл более важную роль, чем «Взгляд», в разрушении советской власти.
Каждую пятницу «Взгляд» вербализировал и визуализировал настроение подавляющей части общества.
И в этом его, как писали в советских учебниках, «всемирно-историческое значение».
Почему [я] оттуда ушёл? «Взгляд» был как «Битлз» или «Роллинг Стоунз». В рок-группах люди часто ссорятся из-за разных представлений о том, что надо играть».