Санджак – это административная единица в османском государстве, меньше провинции, но больше района. По традиции, один из них отдавали под управление подросших царевичей, чтобы те набирались опыта под присмотром более влиятельных администраторов. Во времена классической империи наиболее часто шехзаде направлялись в анатолийские санджаки Маниса, Трабзон. Амасья, Кютахья, но ни в коем случае не в Европу.
Почему?
Такая практика не была изобретением османов. Еще в сельджукские времена было принято выделять сыновьям султанов земли и войско для получения навыков управления. Вместе с ними в одну из провинций отправлялся лала (или лал) – опытный администратор и воин, который становился наставником мальчика. Если позже тому доводилось сесть на трон, этот человек, как правило, становился его первым советником или даже визирем.
Османы просто немного развили эту систему и адаптировали к традициям своего государства. Но они не изменили ничего принципиально – точно такого же подхода в одно время с ними придерживались падишахи государства Сефевидов при обучении собственных сыновей.
Османская империя была устремлена в Европу, а на восток внимание обратила не сразу. В конце 14-го века она уже захватила значительные земли на Балканах, но в Малой Азии старые сельджукские бейлики сохраняли самостоятельность, иногда признавая номинальный османский сюзеренитет. А после Ангорской битвы 1402-го года Тамерлан и вовсе предоставил им независимость, и власть над ними далеко не сразу удалось восстановить.
Поэтому в ранней империи Османов сыновья султанов получали европейские санджаки, ведь владения в Азии были сравнительно небольшими и находились на стратегически опасном направлении, чтоб их можно было доверять молодым людям, едва вышедшим из дворца.
Из-за выбора санджаков возникало множество споров – братья часто становились друг другу врагами. Одни были богаче, другие беднее, но это было не самое главное. Чем ближе к столице, тем быстрее царевич мог туда добраться после смерти отца, чтобы принять власть над администрацией, казной и янычарами.
Кто первый приезжал в дворец, тот, как правило, и становился следующим государем, одолев своих братьев в гражданской войне. Кроме этого, некоторые из шехзаде предпочитали получить владения на границе, чтобы иметь шанс проявить себя в боях, получить трофеи и заслужить признание войска.
Все изменила гражданская война, которая стартовала после нашествия Тамерлана. Сулейман Челеби завладел наиболее важными европейскими областями османского государства, но не чувствовал себя в безопасности. Чтобы заучиться поддержкой соседей, часть земель он вернул венецианцам и византийцам. Его брат Мустафа тоже пытался найти христианских союзников и также обещал им уступить территории. Царевич Муса поступал тем же образом.
В итоге за десять с лишним лет междуцарствия, Османская империя потеряла немало владений, которые потом пришлось отвоевывать. Но даже это было не главное: в еще независимом Константинополе нашел убежище шехзаде Орхан – внук упомянутого нами Сулеймана Челеби.
И вплоть до взятия города, а это случилось только через пятьдесят лет, все османские султаны платили Византии дать за формально принадлежащие ему земли на границе современных Греции и Болгарии. Конечно, могли бы и не платить, но тогда был Орхана выпустили, и он начал новую «гражданку».
Вот почему Мехмед I, сумевший одолеть братьев в этой эпичной междоусобице, собственных сыновей стал отправлять на обучение в Малую Азию. Тем более, что при нем владения там приросли за счет изгнания и подчинения тех племен, которые переметнулись на сторону Тамерлана.
В этом случае можно было не бояться, что следующие шехзаде станут отдавать земли христианам в обмен на военную помощь. А кочевых тюркских племен, которые тоже могли поучаствовать в распрях, османы с их янычарами не боялись. Опять же, кочевники, как правило, люто ненавидели правящий род Османов за то, что те лишили их былой самостоятельности.