Этот скромный домик на тихой тульской улочке привлекает немало посетителей. Здесь в семье Смидовичей родился мальчик, ставший впоследствии известным писателем. Правда, популярность он приобрел под другой фамилией – Вересаев.
Текст: Зоя Мозалева. фото: Андрей Семашко
Когда-то в этом уютном домике на Верхне-Дворянской улице (ныне – Гоголевская) жила большая дружная семья, оставившая у земляков светлую память по себе. «У нас не просто дом, а дом-усадьба. Так было и раньше, когда будущий писатель жил здесь, – говорит экскурсовод Дома-музея В.В. Вересаева Софья Савищева. – Наш музей считается единственной сохранившейся усадьбой городского типа конца XIX века».
Дом этот принадлежал родителям Викентия Вересаева – Викентию Игнатьевичу и Елизавете Павловне Смидович. Здесь 16 января (4 января по старому стилю) 1867 года и родился будущий писатель.
«На экскурсиях дети часто задают вопрос: почему у него была другая фамилия? Вересаев – его литературный псевдоним. Он был известен и как писатель, и как врач, – продолжает Софья Сергеевна. – У него даже было два варианта визиток: врач Смидович и писатель Вересаев. Широкую известность он приобрел, конечно, именно как писатель, его книги переводились на разные языки. Но Вересаев не ограничивался литературной и медицинской деятельностью, на самом деле он был очень разносторонним и интересным человеком. Переводчик с древнегреческого языка, пушкинист, литературовед, литературный критик. Очень жаль, что сейчас его имя незаслуженно забыто. Когда я училась в школе, мы не знали ничего о Вересаеве, не знали, что у нас был такой земляк. К сожалению, его произведения не включены в школьную программу. Мы надеемся, что ситуация изменится, ведь он действительно достоин этого».
В России действует только один музей, посвященный Вересаеву. И весь фонд писателя сосредоточен именно здесь.
ДОМ ДЛЯ БОЛЬШОЙ СЕМЬИ
О родном доме и о Туле Викентий Викентьевич писал часто: он рассказывает о них в автобиографической книге «Воспоминания», да и в других произведениях упоминает нередко. «Вересаев вспоминал, что поначалу родительский дом был маленький, всего четыре комнаты, – рассказывает Софья Савищева. – Но семья у Смидовичей постепенно разрасталась, а вместе с ней рос и дом, к которому добавлялись пристройки. И, как писал сам Вересаев, в конце концов в доме было уже 13–14 жилых комнат».
В 1912 году, когда умерла мать Вересаева, дом был продан. Позже здесь разместилась коммунальная квартира, в которой жили 14 семей. В 1939-м дом взяли под охрану как памятник культуры, в 1940 году Вересаев передал в Тулу часть своих вещей, а в 1963-м его племянница передала оставшиеся вещи писателя. Но до открытия музея было еще далеко. В 1974 году в краеведческом музее появилась комнатка, посвященная Вересаеву. В 1982–1984 годах из дома переселили многочисленных жильцов. И только в 1992-м здесь наконец был открыт музей.
Теперь по всем комнатам – и пристроенным, и основным – водят экскурсии. «В первой экспозиционной комнате представлен интерьер столовой-гостиной Смидовичей, – поясняет Софья Савищева. – Вся мебель – XIX века, правда, из обстановки семьи писателя сохранился только круглый обеденный стол». Зато здесь представлены вещи семьи: кузнецовский фарфор, кресло, барометр-термометр, принадлежавший отцу писателя, который серьезно занимался метеорологией. Еще в гостиной есть овальный столик, на нем лежат журналы, которые выписывали Смидовичи. На стенах – семейные фотографии.
«Смидовичи – выходцы из древнего польского дворянского рода. Отец был врачом, учился в Москве, после окончания университета приехал в Тулу и около шести лет проработал в больнице. А потом занялся частной практикой, принимал пациентов прямо в этом доме, – рассказывает экскурсовод. – Причем многих лечил бесплатно. Можно сказать, что в этом доме действовала одна из первых приемных для неимущих. Поэтому вся беднота Тулы очень любила и уважала доктора Смидовича». Викентий Вересаев вспоминал, что отец в семье пользовался большим авторитетом, все сыновья хотели быть похожими на него.
Между прочим, отец и мать писателя принадлежали к разным конфессиям: Викентий Игнатьевич был католиком, а Елизавета Павловна – православной. Некоторые родственники этот союз не одобряли, например двоюродный брат матери прекратил с ней всякое общение. Но в семье Смидовичей никаких трений по поводу религии не возникало. «Уже на смертном одре Елизавета Павловна спрашивала мужа, не примет ли он православие, на что Викентий Игнатьевич ответил, что католиков и так мало. Если еще и он свою веру предаст, станет еще меньше», – говорит Софья Савищева.
ПЕРВЫЙ ТУЛЬСКИЙ ДЕТСКИЙ САД
В Туле хорошо знали и любили не только Викентия Игнатьевича, но и Елизавету Павловну. В 1872 году она открыла первый тульский детский сад в своем доме. Причем предварительно прошла курсы фребелевского обучения. Их создатель, педагог Фридрих Фребель, был автором идеи детских садов. Он считал, что дети – цветы жизни, потому и размещать их надлежало в детском саду, а воспитывать их должны садовницы (так тогда называли воспитателей). Стоит заметить, что у самой садовницы Елизаветы Павловны было восемь детей. «Вообще, в семье родились одиннадцать детей, но трое рано умерли, – уточняет Софья Савищева. – В итоге в семье росли четыре мальчика и четыре девочки».
Хорошо образованные родители постарались и детям дать прекрасное образование. В семье всегда много читали. По вечерам Смидовичи собирались в гостиной, дети читали родителям вслух, ставили небольшие спектакли или разыгрывали сценки. Иностранные языки учили с детства: один день в неделю в семье говорили на немецком, другой – на французском. Обязательным было и музыкальное образование: все девочки играли на фортепиано, мальчики – на скрипке.
«А здесь висит портрет двоюродного дедушки писателя – Викентия Михайловича, – продолжает экскурсовод. – Он был штабс-капитаном в отставке. Жил в селе Теплое Тульской губернии и частенько приезжал к Смидовичам в гости. Родной дед писателя, Игнатий Михайлович, был участником Польского восстания 1830-х годов, имение у него было конфисковано, и он умер в бедности. У него осталась супруга с детьми. Викентия Игнатьевича взял на воспитание родной брат отца – Викентий Михайлович. Так отец Вересаева и оказался в Тульской губернии».
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Следующая комната – детская Вересаева, которую он делил со своим старшим братом. Вещей здесь сохранилось немного, но уцелела лампа, которую можно назвать «мемориальной». Эту лампу писатель взял с собой, когда уехал из Тулы. Позже сам переделал ее в электрическую. На лампе сохранилась выемка под стеклянный сосуд – след ее керосинового прошлого. Сейчас эта лампа, можно сказать, стала символом Музея Вересаева.
Наверное, лампа многое могла бы рассказать о жизни и переживаниях писателя, ведь она всегда была рядом с ним. Возможно, она была свидетелем и первой любви юного Смидовича. Напоминание об этой истории – фотография 10-летнего Викентия на стене в детской. Это фото мальчик сделал, чтобы подарить его Маше Плещеевой. Надо сказать, что такие портреты были по тем временам дорогим удовольствием. «Чтобы сделать эту фотографию, он довольно долго копил деньги, потом сделал фото и расстроился, когда увидел результат: он себе совсем не понравился. К тому же родители не разрешили подарить такой презент девочке, поскольку посчитали это неприличным. Так фотография осталась в семейном архиве, – рассказывает Софья Савищева. – А Викентий и Маша обменялись на память локонами волос. У обоих планы на будущее были серьезные: он хотел на ней жениться, она была не против выйти за него замуж. Правда, потом Плещеевы переехали в Москву и больше Викентий никогда не видел свою первую любовь».
Любовную тему продолжают еще три женских портрета на стене – это сестры Конопацкие. Их родители держали частный пансион для девочек – один из лучших в Туле. Отец Вересаева был врачом при пансионе, так что Конопацкие и Смидовичи дружили семьями. Однажды в дневнике юный Викентий размышлял, можно ли любить трех девушек одновременно. И пришел к выводу, что можно. Симпатию он испытывал сразу ко всем сестрам – Кате, Наташе и Любе. И потом на протяжении многих лет интересовался их судьбой. Кстати, одной из сестер, Екатерине, он посвятил стихотворение, ставшее его литературным дебютом.
В детской комнате также можно увидеть ведомость за выпускной класс: Викентий Смидович окончил Тульскую мужскую гимназию в 1884 году с серебряной медалью. «Вот здесь мы всегда обращаем внимание гостей на количество иностранных языков – раньше учили латинский, греческий, французский, немецкий. И Вересаев знал их очень хорошо», – говорит Софья Савищева.
После детской экскурсия продолжается в комнате, которую раньше занимала мать писателя. Из ее вещей здесь лишь несколько фотографий, в комнате разместились экспонаты, связанные со студенчеством Вересаева и с самым началом его литературной деятельности.
После окончания гимназии Викентий поступил в Петербургский университет на историко-филологический факультет. Там же состоялась его первая серьезная проба пера: Смидович написал статью «Что такое донкихотство» и прочитал ее своим товарищам. Вдохновленные студенты организовали литературный кружок, который просуществовал четыре года. Причем в итоге с обсуждения литературных тем члены кружка перешли на споры об общественных вопросах.
НА БОРЬБЕ С ХОЛЕРОЙ
«В Петербурге же было опубликовано и самое первое произведение писателя – то самое стихотворение, посвященное Екатерине Конопацкой. Тогда в столице выходил «Модный свет» – иллюстрированный журнал для дам. В нем 23 ноября 1885 года и появилось стихотворение, – продолжает Софья Савищева. – Называется оно «Раздумье» и было подписано псевдонимом В. Викентьев. Автору было 18 лет. Кстати, тогда же он и определился, что поэзия – не его стезя. Понял, что он – прозаик».
В университете будущий писатель проучился четыре года – диплом кандидата исторических наук представлен в витрине экспозиции. А потом Викентий решил пойти по стопам отца и стать врачом. «Он считал, что если писатель хочет рассказывать о человеке, то нужно очень хорошо ориентироваться и в строении тела, и в психике, – объясняет Софья Савищева. – А вторая причина, как он сам писал, заключалась в том, что ему хотелось иметь прочные знания в той сфере, которая всегда нужна в обществе. Медицина этому полностью соответствовала».
В 1888 году Викентий отправился в Дерптский университет (ныне – Тартуский). Как вспоминал писатель, учиться там было непросто, поскольку преподавание велось на немецком. Вскоре в России вспыхнула эпидемия холеры и студентов старших курсов медицинских факультетов часто отправляли бороться с ней. В 1892 году Смидович поехал в Екатеринославскую губернию, где заведовал холерным бараком на Вознесенском руднике, неподалеку от Юзовки (с 1924 по 1929 год – Сталин, до 1961-го – Сталино, ныне – Донецк). Условия там были довольно тяжелые, люди боялись врачей, считали, что именно из-за них возникает эпидемия. Нападения на докторов происходили регулярно. То, что довелось увидеть и пережить на руднике, Вересаев потом описал в очерках «Подземное царство», опубликованных в 1892 году в журнале «Книжки недели». Именно они и были подписаны псевдонимом Вересаев.
«О том, откуда взялся псевдоним, Викентий Викентьевич писал в своих воспоминаниях. Он читал Гнедича – не того, кто перевел «Илиаду» и «Одиссею», а его родственника-писателя. И в одном из его рассказов ему встретился персонаж по фамилии Вересаев, – объясняет экскурсовод. – Смидовичу понравилась фамилия и импонировал сам персонаж. Вот он и решил публиковаться под таким псевдонимом. Товарищи по перу одобрили его выбор. К примеру, его очень хвалил Леонид Андреев, с которым писатель дружил».
ДОРОГА В ЛИТЕРАТУРУ
После шести лет учебы в Дерпте Вересаев готовился приступить к врачебной деятельности, вот только о своих знаниях он был невысокого мнения: писал, что они у него «микроскопические». Он посчитал, что самостоятельно лечить людей еще не может. Поэтому вернулся в Тулу, чтобы под руководством отца набраться опыта.
Отдельная витрина в экспозиции Музея Вересаева посвящена Викентию Игнатьевичу. Здесь можно увидеть сохранившиеся медицинские инструменты отца писателя и некоторые его труды – ведь он был не только врачом, но и общественным деятелем. В доме у Викентия Игнатьевича была своя маленькая химическая лаборатория, где он проводил опыты и изготовлял лекарства. «На врачебном посту он был до последнего. В 1894 году заразился от больного сыпным тифом. Он героически вел дневник болезни, подробно записывал все ощущения и то, что с ним происходило. Скончался Викентий Игнатьевич на десятый день болезни», – рассказывает Софья Савищева.
После смерти мужа Елизавете Павловне пришлось нелегко: нужно было содержать семью, старшие из детей только начали вставать на ноги. И вдова Смидович нашла выход: на территории своей усадьбы она построила двухэтажный доходный дом (его можно увидеть и сейчас, правда, он уже давно не относится к музею: там обосновалось Тульское отделение Красного Креста. – Прим. авт.). Ей хватало сил и на управление имением Владычино, где она пыталась наладить сельское хозяйство. Правда, дела шли не слишком успешно, и в итоге имение было продано...
А в комнате, служившей Викентию Игнатьевичу кабинетом, сегодня представлены книги его сына. В том числе и повесть «Без дороги», которая, можно сказать, проложила Вересаеву дорогу в русскую литературу. Тут же – «Записки врача», впервые опубликованные в 1901 году в журнале «Мир Божий». Над этой повестью Вересаев корпел семь лет, одновременно работая в петербургской Боткинской больнице. «Записки врача» принесли писателю известность – повесть пользовалась большой популярностью и была переведена на японский, итальянский, французский, английский языки. Все книги с автографами переводчиков представлены в музее.
Но со славой пришла и критика. В газетах писали, что «Записки врача» подрывают авторитет официальной медицины, хотя Вересаев, описывая будни своей профессии, всего лишь честно рассказал о проблемах, с которыми сталкивался в практике. Жаркие дискуссии вокруг «Записок врача» и позиция Вересаева привели к его увольнению из Боткинской больницы. Викентия Викентьевича отправили в Тулу – под негласный надзор полиции. Правда, ненадолго.
В экспозиции можно увидеть и книгу «Живая жизнь», которую писатель считал своим лучшим произведением. «Она состоит из двух частей, – поясняет Софья Савищева. – Первая посвящена Достоевскому и Толстому. Автор сравнивает творчество писателей и приходит к выводу, что Достоевский изображает более мрачные стороны действительности, а Толстой, наоборот, во всем старается видеть свет. Вересаеву был ближе по духу Толстой, ведь Викентий Викентьевич очень любил и ценил жизнь. А вторая часть – «Аполлон и Дионис» – посвящена анализу произведений Ницше».
ОТ ЗАПРЕТОВ ДО ПРЕМИЙ
Еще одна страница биографии и творчества Вересаева – так называемый «крымский период». Он поехал в Крым отдохнуть, но там его застала начавшаяся Гражданская война. На «отдыхе» писатель задержался на три года. Он вспоминал, как его не раз арестовывали, когда Крым переходил от красных к белым и обратно. На память о «крымском периоде» у Вересаева остались акварели Максимилиана Волошина, которые известный поэт презентовал Вересаеву и его супруге: в голубых тонах – Викентию Викентьевичу, в бежевых – Марии Гермогеновне. Кстати, женат писатель был счастливо, брак продлился всю жизнь. Супруге он посвятил рассказ «Эйтимия», что означает «Радостнодушие».
В 1925 году в СССР отмечали 40-летний литературный юбилей Вересаева. Стены музея украшает картина Аполлинария Васнецова, подаренная писателю: в центре полотна – источник, из которого люди набирают воду. Так живописец аллегорически представил творчество Вересаева, дающее людям жизненные силы. В честь того же творческого юбилея был презентован еще один подарок, также ставший экспонатом музея: Всероссийский союз писателей преподнес Викентию Викентьевичу собрание сочинений Платона, изданное во Франкфурте-на-Майне в 1602 году. Переплет из телячьей кожи, почти полторы тысячи страниц на древнегреческом и латыни – книга начала XVII века прекрасно сохранилась.
Как врач Вересаев прошел две войны – Русско-японскую и Первую мировую. Впечатления писателя от Русско-японской войны легли в основу цикла рассказов «На японской войне», который был опубликован полностью только в 1928 году. А вот романы «В тупике» (1923) и «Сестры» (1932) были запрещены в СССР и появились на полках библиотек и книжных магазинов только в 1990-е годы.
Во время Великой Отечественной Вересаев был эвакуирован в Тбилиси, выступал на фронте и по радио, в 1945 году был награжден медалью «За оборону Кавказа». Случайно в радионовостях услышал, что ему присуждена Сталинская премия 1-й степени – «за многолетние выдающиеся достижения»...
«Вересаев был пушкинистом, и его работы по этой теме у нас в музее тоже есть. Но если рассказывать про каждую книгу писателя, на это уйдет несколько дней, – улыбается Софья Савищева. – Важно, что Вересаев ввел в русскую литературу новый жанр – биография-хроника. Он строил повествование из документальных воспоминаний, заметок, писем людей, знавших героев его исследований. Так появились замечательные книги – «Пушкин в жизни» и «Гоголь в жизни», еще при жизни Вересаева ставшие бестселлерами».
«ДА ЖИВЕТ, КТО ЖИЗНЬ ТВОРИТ!»
Одна из комнат, которую в музее именуют «греческой», посвящена работам Вересаева-переводчика. Здесь представлены его переводы на русский язык Сафо, Гесиода, Архилоха. За переводы Гесиода он, кстати, в 1919 году был удостоен Пушкинской премии Академии наук. «Но наивысшая его заслуга в области перевода состоит в том, что начиная с 1937 года и до конца своих дней он переводил поэмы Гомера – «Одиссею» и «Илиаду». Это титанический труд, – говорит Софья Савищева. – Его переводы и сегодня считаются одними из лучших. В музее можно увидеть один из его черновиков – многих удивляет, насколько разборчивый у него почерк, ведь обычно врачам это несвойственно».
В тульском музее воссоздан и московский кабинет писателя: здесь представлены вещи Вересаева из дома №2 в Шубинском переулке столицы. Все предметы подлинные – мебель, шахматы, печатная машинка, портреты писателей, копия посмертной маски Пушкина и, конечно, множество книг с карандашными пометками на полях...
Вересаев работал до последнего дня своей жизни. Скончался он 3 июня 1945 года в возрасте 78 лет. Похоронили писателя на Новодевичьем кладбище. Хранители тульского музея часто ездят на могилу Вересаева, следят за ней. Общаются они и с потомками Вересаева – Лев Разумовский, правнучатый племянник, научный сотрудник Российской академии наук, поддерживает связь с тульским музеем. А праправнучатого племянника писателя зовут Викентий Викентьевич – в честь Вересаева.
Последняя комната музейной экспозиции посвящена памяти писателя. Здесь можно увидеть посмертные издания книг Вересаева и труды о нем. Отдельная витрина посвящена его племяннице – Валерии Михайловне Нольде, которая долгие годы была личным секретарем писателя. Именно она и стала его наследницей. «Можно сказать, что благодаря ей наш музей и существует. Большинство предметов, книг, личных вещей она передала в Тулу. К сожалению, до открытия музея Валерия Михайловна не дожила – ушла из жизни в 1990-м, – поясняет экскурсовод. – И мы всегда заканчиваем экскурсию словами из ее книги «Вересаев. Жизнь и творчество»: «Всем, кто создал этот музей и кто пришел сюда, с самыми добрыми пожеланиями творчества и радостной живой жизни. Да живет, кто жизнь творит!»