Героями этой истории в свое время стали те пациенты, от которых я вообще не ожидала. Тогда я ещё была участковым терапевтом. Герой номер один: Галина Петровна - почтенная дама 1936 года выпуска, в свое время терроризировавшая жалобами предыдущего участкового и заведующих. Обычный прием с ней проходил так: она заходила в кабинет, давала огроменный список льготных лекарств, которые ей требуется выписать, сетовала, что вместо ее любимого Симбикорта снова дают дешёвый Астмасол (если что, в льготном рецепте указывается не торговое название, а международное), а у нее от него горло першит, после чего обещала нам все кары небесные и просила ещё рецепты для налогового вычета. Из-за этого встреча с ней частенько затягивалась минут на 30-40, даря негатив и налет безысходности на весь день. Герой номер два: Николай Васильевич, муж Галины Петровны. Он был нашим любимцем, потому как только он мог совладать с супругой. Вот её занесет на виражах недовольства, она распалится, начнет размахивать руками, извергать проклятия, и тут у нее из-за плеча нежный голос "Галенька, радость моя, а давай сделаем как доктор предлагает? ". Всё, Галенька затихает, работа работается приятнее, а пара сидит и мило воркует. Герой номер три: Елизавета Геннадьевна - дама чуть помоложе Галины Петровны, в прошлом медсестра военного госпиталя. Она всегда приходила на прием посетовать, что у всех ее подружек уже вторая группа инвалидности, а у нее всего лишь третья, и требовать направления на усиление. К сожалению, разум ее был потрепан деменцией, а потому рассуждения об инвалидности всегда утекали в ее военное прошлое, не желая возвращаться в настоящее. Наши встречи в стенах поликлиники тоже частенько растягивались на 30-40 минут, потому как остановить поток ее рассказов не выходило никакими способами, а попытки вклиниться лишь удлиняли все это мероприятие. Мы с медсестрой приспособились, кивали в нужных местах и писали в это время разные отчёты. В один из погожих весенних дней мне выдали 2 вызова в один и тот же дом и с одним и тем же поводом "повышенное давление", но в соседние квартиры. Я обрадовалась, что побыстрее освобожусь. Прихожу на адрес, дверь в подъезд открыта (уже странно), начинаю подъем по лестнице и слышу какую-то возню в подъезде. Чуть выше встречаемся с Николай Васильевичем: - Доктор, постойте тут со мной. - А у меня вызов как раз к Галине Петровне. Вместе пойдем? - Да, но постойте ещё минут 10 тут. - Почему? - Слышите? Там выше шум - Да - Опять Галенька с Лизонькой сцепились. В шуме сверху я стала различать кряхтение и отдельные шипящие слова с общим смыслом "профурсетка". - А чего сцепились-то? - Ох, доктор. - Не опасно для них хоть? Может вызвать кого? Разнять? - Нет, доктор, тут переждать надо. Слышите, шум почти прекратился. Сейчас дверьми хлопнут и мы с вами пойдем. - Как скажете, Николай Васильевич. И вправду, минуты через 3 на весь подъезд раздался крик Галины Петровны "И чтоб духу твоего тут не было, поняла?! ", громко хлопнули две двери, и все стихло. Николай Васильевич вздохнул и жестом пригласил меня проследовать за ним. В квартире Галина Петровна уже сидела в кресле с тонометром. Тот долго гудел и выдал цифру 170/100. - Вот до чего меня эта *профурсетка* довела. Так и инсульт словить можно! Здравствуйте, доктор. - Здравствуйте, Галина Петровна. Совсем тяжко? - Да вот же. Коленька, неси таблетку. - Так что случилось? - Эта *профурсетка* следит, когда меня дома не будет и к Коленьке моему ходит, представляете? То за солью, то спичек надо, то про Якубовича спросит. А сама глазенками так и стреляет. Ну ничего, я их ей повыцарапываю, будет знать. Николай Васильевич принес таблетку, женщина смиренно положила ее под язык, и мы стали ждать, пока подействует. Через 10 минут тонометр показал 150/80, от госпитализации Галина отказалась, а я пошла в соседнюю квартиру к Елизавете. Та тоже сидела в кресле и мучала машинку. Здесь уже тонометр был механический. Руки у Елизаветы немного тряслись и никак не получалось приладиться, потому я предложила свою помощь. Намерили 160/80. Я нашла на кухне таблетку, пациентка привычно положила ее под язык. Пока ждали действия лекарства, я решила спросить: - Елизавета Геннадьевна, а что это было? - Где? - В подъезде. - А, это. Галька Николашу отпускать не хочет, а мы были бы так счастливы. - Вы уверены? - Конечно. Эх, тогда в госпитале у нас такой роман был... Через некоторое время я снова измерила ей давление - 140/70. Отправлять в стационар здесь не с чем, так что я пожелала избегать стрессов и регулярно принимать лекарства. На том и распрощались. Битву за сердце Николая Васильевича выиграла его супруга. Соперницу примерно через 1.5 года от данных событий сразил инсульт. Ее внуки решили сдавать квартиру, так что стабильных жильцов там больше нет. Туть мы хвастаемся результатами диспансеризации, смотрим на красивых Хомяков и обсуждаем будни онколога поликлиники.