Василич стоял на пригорке и хозяйским взглядом изучал переполненный пляж санатория с говорящим названием «Волна». Хотя волне как раз тут места не было, так плотно были разложены между бетонными волнорезами красные от солнца тела отдыхающих и оздоравливающихся товарищей. За спиной высились такие же серые, как волнорезы, одинаковые корпуса самого санатория - наследия советской эпохи. Санаторий был несовременный и немодный. Зато недорогой. Маринка так и сказала:
-Чего переплачивать? Море - оно везде одинаковое. Мы с тобой изысками не избалованы, да и деньги с неба не падают.
И в апреле месяце внесла предоплату за долгожданный отпуск. Кто ж знал, что в июле теща возьмёт и заболеет новомодной вирусной инфекцией и ее упакуют в больничку прямиком перед тем, как им а поезд садиться.
Маринка сразу решила:
-Поезжай, Сенька, один. Как я мать брошу? А если что случится, так всю жизнь себе не прощу. Моря я что ли не видела? А ты езжай! Деньги не вернут, так что отдохнешь за нас двоих. В разумных пределах.
Так Василич впервые за двадцать лет брака оказался один на целых десять дней, да не где нибудь, а на морском побережье, где каждый кустик свободой дышит. Впервые в его сознании теща сменила копыта на крылья. Не может быть совсем плохим человек, заболевший так вовремя.
Один. На море. А море это что? Это приятные знакомства. А то от коллег по цеху уже подташнивает .
Он присел на крайний шезлонг, опустил козырек кепки пониже, чтоб спрятаться от солнца и принялся изучать местную флору и фауну.
-Куда уселся? Тебе что ли занято? - Василич даже вздрогнул. Голос тещи, ей Богу! Он даже подскочил непроизвольно.
Огромных размеров тётка в красном купальнике с рюшами, которые делали ее похожей на свинку из мультфильма его детства, плюхнулась на вторую половину жезлонга, от чего пластиковая конструкция жалобно застонала.
-Занято! - недобро повторила она, - слазь! Много вам тут до халявы падких!
Василич понял, что силы не равны и уступил даме. Габаритами задавит. Другой лежак найдёт, мало ли их тут. Тем более рядом с такой всякое отпускное настроение пропадает. Отошел в сторонку и сощурился в поисках свободного местечка.
-Эй, ты, кепка, отойди в сторону, солнце загораживаешь! - опять завопила противная тётка. Василич подскочил как ужаленный, дернулся и наступил на что-то мягкое.
-Моя лошадка! - тут же взвыл детский визгливый голос, - мама! Мама! Дядя убил мою лошадку!
Васлич опустил взгляд. Из под его резинового тапка торчала разноцветная волосатая лошадиная голова. Он отдернул ногу, но это не помогло.
-Лошадка! Моя лошадка! - продолжала завывать маленькая девочка с разноцветными косичками, делавшими ее похожей на аборигена африканского племени.
-Вот держи, жива твоя лошадка , - Семён осторожно поднял, отряхнул и протянул ребенку игрушку.
Девочка испуганно вытаращила глаза и бросилась наутек.
Меньше, чем через минуту, она вернулась с отрядом быстрого реагирования в лице, видимо, мамы и бабушки.
-Мужчина! Как Вам не стыдно! Вы зачем у ребенка игрушку забрали? - сходу заорала высокая черноволосая тётка с недовольным лицом, - это личные вещи вообще то.
-Что ты с ним разговариваешь? Смотри лицо какое не обезображенное интеллектом, - вступила в разговор бабка, тыкая в мужчину скрюченным пальцем, - может он вообще маньяк! Вон глазенки так и зыркают по сторонам. Точно тебе говорю! Я читала про таких. Детишек сманивают чужих и всяко над ними потом измываются. Надо его в полицию сдать! Пусть разбираются на кой он к чужим детям пристает. Нет, в наше время такого не было! Безобразие! Развелось паразитов и извращенцев! И все на море лезут! Нормальным людям отдохнуть негде стало.
Василич не стал дожидаться, пока его сдадут в полицию как маньяка. Жалобно извиняясь он начал пятится в сторону корпуса. Споткнулся об лежак и не удержал равновесие.
-Аааа! - завопила толстая тётка в красном купальнике с рюшами, - помогите, насилуют! Средь бела дня! Да что же это такое, товарищи делается! - при этом она крепко вцепилась в плечо Василича своими пальцами с острыми когтями. Так, что он как ни рыпался, не мог слезать с этой проклятой тетки. Барахтался, извивался, и наконец свалился на песок. Встал на четвереньки и бросился наутек под дружные вопли обиженных им отдыхающих.
-Стой! Куда побежал? Стой, кому говорят? - доносилось до него. Тапочек слетел с ноги, но Василичу было не до него. Живым бы уйти!
Два часа он просидел в номере, закрывшись на замок и прислушиваясь к шагам в коридоре. Ждал, что за ним придет полиция в сопровождении тетки в купальнике. Но все было тихо. Солнце клонилось к закату, отдыхающие возвращались с моря в свои стандартные номера, шоркали по полу тапками, переговаривались. С балкона запахло едой. Скоро ужин. Желудок нервно сьежился и начал пульсировать от голода.
Надев рубашку и зачесав волосы на другой пробор, что должно было сделать его менее узнаваемым, Василич неуверенно высунулся в длинный коридор. Пусто! Это ли не удача! Чуть не бегом и ринулся в сторону соседнего корпуса с большой надписью «столовая» над входом.
Внутри столики, столики, люди, дети, все битком. Шум, гам, стук вилок о тарелки. Как в пионерском лагере. С той лишь разницей, что там ему место занимал друг Мишка, а тут он совсем один. Ч.ерт бы побрал тещу с ее болячками! Маришка бы все ему организовала. И столик нашла, и компот бы выбрала самый вкусный. Эх!
-Ой, маньяк! - громкий голос вырвал его из растерянности, - ты меня ищешь ? Без кепки ты куда симпатичнее.
Он скосил глаза. Старая знакомая сидела за соседним столиком. Вместо купальника на ней было ярко-зелёное платье, но тоже с оборками. Перед ней дымилась полная тарелка мяса с картошкой. Василич нервно сглотнул слюну.
-Да ты садись, чего уж! - засмеялась тётка и толкнула к нему стул. Тот издал жалобный скрип, - садись, садись, тут все занято, а мы вроде как не чужие уже. Да чего ты озираешься? На пляже был куда шустрее! - загоготала новая знакомая и рюшки заколыхались в такт.
Василич робко опустился на стул.
-А еда она как? Самому идти надо?
-Угу. Тут же не ресторан. Вон там видишь все толпятся? Бери поднос и вперед. Выбор не богат, но голодным не останешься. А то какой толк от голодного мужика, - она плотоядно ухмыльнулась, и Василич ощутил себя Иванушкой-дурачком, попавшим к бабе Яге на ужин.
Быстренько схватив поднос, он ринулся в гущу нарда. Только бы еще кого не задеть или не наступить. Хватит с него знакомств на сегодняшний день!
Попутно он искал свободное местечко в зале. Может какая одинокая нимфа тоскует и мечтает о приятной компании. Но нимф не наблюдалось. В основном семьи с детьми и женщины в возрасте парочками. Еда тоже не радовала глаз. Сплошь какие- то листья и овощи. Он же не коз.ел, чтоб травой питаться. Наконец попалась картошка с мясом.
-А я уж заждалась тебя, мой дорогой маньяк! - довольно хохотнула его толстая соседка, - кстати, я -Люба, Любовь значит. Из Таганрога приехала. Ага. А тебя как величать?
-Василич. То есть Семён Васильевич, - сухо сообщил мужчина и уткнулся в тарелку. Не нравится ему это знакомство.
Но Люба продолжала трещать без умолку. Участие собеседника в диалоге ей не требовалось. За десять минут Василич узнал все о ее родственниках. Дальше пошли истории о невыносимом одиночестве и выродившихся мужиках. Слава Богу, картошка в тарелке закончилась. Дама поднялась:
-Чайку не желаешь? Или в номере выпьем? У меня наливочка есть домашняя.
-Пожалуй, чаю, - выдавил мужчина. В голове крутились строчки из школьной программы «Дорогой мой дедушка, Семен Макарыч! Слезно прошу - забери меня отсюда.»
Дождавшись, когда платье с рюшами растворится в пестром людском водовороте, Василич вскочил со стула и дал деру так, что только пятки сверкали.
-Знакомства! Это ж надо, послал Бог! Нет, теперь только с женой отдыхать буду, вот те крест! - сообщил он зеркалу в номере. Подергал дверь, чтоб убедится в ее надёжности. Лег на кровать и забылся тревожным сном.
Во сне к нему в дверь ломилась неугомонная Любовь из Таганрога, уговаривала выпить наливки и переехать к ней жить. Обещала с.екс каждый день и пироги по субботам. Обещала отпускать с мужиками в баню раз в месяц.
Проснулся Василич в холодном поту. Выпил воды, зачеркнул в календаре один день. Ещё девять осталось.
-Завтра пойду на процедуры. Говорят, там народу мало, авось не найдёт, - решил он для себя и устроился поудобнее, - а потом на тропу здоровья рвану.
Глядишь, как нибудь два дня продержится. Люба сказала, что послезавтра уезжает. Вот тогда и отдохнет как следует. Может даже познакомится с кем нибудь симпатичным.
Конец.