Доброе утро, друзья мои!
Вот и настал день прощания с нашим романом и его героями. Больше года мы с вами писали, читали и обсуждали))) И прежде чем вы узнаете, чем закончилось дело, поясню, почему у меня получился такой большой перерыв, ведь основная часть написалась опять-таки с перерывами за год.
Я уже, кажется, рассказывала, что начала выкладывать написанные главы на сайте проза.ру, и вот там-то и началось самое интересное.
Сначала у меня появилась знакомая - редактор какого-то журнала МО на пенсии. Тетушка "баловалась" сочинением неплохих рассказов о жизни. Кстати, потом она издала книгу "Истории подслушанные на скамейке" и, в отличие от меня, весьма удачно. Во всяком случае, и тираж разошелся, и гонорар ей был выплачен. А я слегка поспособствовала рекламе сего издания.
Так вот, эта дама от нечего делать решила редактировать написанные мной главы и заодно исполнить роль критика. В итоге, она убедила меня в том что сюжет неинтересен, герои абсолютно пресные, и я вообще занимаюсь не своим делом. Ее комментарии были подхвачены, и в итоге я захлебнулась в волне негатива на шесть лет.
Я пыталась убедить себя не писать В общем, ломала, как могла! И это мне почти удалось! Правда, иногда казалось, что башка лопнет от череды сюжетов и героев , появляющихся в ней....Вот такая история.
Но я оказалась девушкой слабохарактерной и вернулась к занятиям графоманством, как мне сказала моя разлюбезная редактор.
Да, я это написала не ради того, чтобы меня жалели или утешали а потому, что обещала рассказать, почему роман писался долгих восемь лет, а по факту, полтора года)
И сегодня мы читаем последний эпизод.
Готовы????
Погнали!!!!
Остается чуть подробнее рассказать о Танюше. Поверьте, это почти детективная любовная история. Осенью две тысячи пятнадцатого года, проведя в Москве три с лишним месяца, Серж вернулся в Париж.
Проводив его в аэропорт, она приехала к нам. Подруга выглядела не то растерянной, не то потерянной. Мы тогда проговорили с ней почти всю ночь, как в былые времена.
Танюша призналась, что перед отъездом француз предложил ей руку и сердце. Это было ожидаемо, потому что читалось в его глазах, или, как сказал Петр, витало в воздухе, вспыхивая небольшими искорками, я тогда обрадовалась за нее. Моя подруга, как никто другой, заслужила счастье. Вот только закралось у меня подозрение, что она что-то недоговаривает и я спросила напрямую:
- Надеюсь, ты согласилась?
Она вздохнула и призналась:
- Сказала, что подумаю. Инн, оказалось, что он моложе меня на три года. Мы на самом деле выяснили это совершенно случайно и не так давно. Как-то не заходил у нас разговор о возрасте, и я, дура, не догадалась в интернете посмотреть! Знала бы, прекратила наши отношения еще весной, когда он улетал, - она помолчала и выдохнула. - Понимаешь, ему всего сорок пять.
- И что? Его-то это не смущает! И вообще три года – это не разница! В конце концов, ты же не на пятнадцать лет старше! Даже не думай об этом! Главное, что он любит тебя, а ты – его! Любишь ведь?
Я снова пристально посмотрела ей в глаза, она выдержала, даже не улыбнувшись.
- Люблю, но буду думать, - упрямо повторила Танюша.
Надо знать характер Татьяны Юрьевны; эта дама никогда не бросает слов на ветер. Правда, мне хватило одного взгляда на ее упрямо сжатые губы, чтобы понять, что на самом деле она уже все для себя решила. Вот только что? Ответ на этот вопрос я узнала быстрее, чем думала. Буквально через неделю она подала заявление об уходе из школы, где проработала двадцать с лишним лет. Отработав положенное время, моя Танюша закрыла за собой дверь в Российское образование и улетела во Францию к любимому человеку, как она думала, навсегда.
В апреле две тысячи шестнадцатого Татьяна и Серж поженились. Скажу по секрету, что это первый брак у обоих молодоженов. Кстати, то лето мы провели во Франции. Поначалу мы с Лизой знакомились с Парижем вдвоем, в августе к нам присоединился Петр, а следом за ним прилетел и Никита. Оказалось, что он чуть ли не каждый год приезжает к родственнику. Вот тогда-то у нас и родилась идея крестить дочь. Серж предложил церковь, где часто бывал сам.
Крестными у дочери стали Танюша и Никита. Так, племянник мэтра превратился в близкого друга нашей семьи, правда, встречались мы нечасто. Когда Лиза немного подросла, Никита, словно воскресный папа, начал брать ее на прогулки, иногда к ним присоединялась Майя Анатольевна, пока у нее были силы.
И все-таки вернемся к моей подруге. Первое время Татьяна Юрьевна наслаждалась жизнью в Европе. Так сложилось, что она почти нигде, кроме Турции, Болгарии и Египта, не была, поэтому ее интересовало буквально все: от достопримечательностей до кафешек и блошиных рынков. Первое время они с Сержем много путешествовали. Он познакомил ее с соседними странами, исполнил мечту Танюши – побывать в Швейцарии и скандинавских странах.
Наш писатель ввел жену в свой круг, где вращались весьма известные люди. Танюша вполне сносно уже изъяснялась по-французски, благодаря мужу, но ко двору в том обществе не пришлась. Правда, ее неприятие французским бомондом ничуть не расстроило, и она переключилась на обустройство дома, стараясь превратить его в маленький островок России на берегу Сены. Однако в один, уж не знаю, прекрасный или ужасный день Татьяна поняла, что ей не хватает московской сутолоки, московской зимы со слякотью под ногами и, в конце концов, крошечной, но очень уютной квартирки, в которой прожила почти всю жизнь. Недолго думая, она предложила мужу жить на две страны. Он попросил время на размышление, но в итоге согласился, чтобы не разлучаться с любимой женщиной.
Согласитесь, его можно понять! Серж Мерсье родился и вырос в Париже, а в Москве бывал нечасто и до конца не понимал менталитет русского человека, хотя в нем самом имелась изрядная доля русской крови.
Они прилетели в Москву в конце ноября две тысячи девятнадцатого года и надеялись пробыть до начала апреля, но судьба распорядились иначе. Семья Мерсье вернулась в Париж только в августе. Кстати, карантин мы пережили дружно все вместе в загородном доме Петра, куда сбежали от полнейшей неизвестности, во что выльется самоизоляция.
Посудите сами, гулять с собаками намного проще в лесу. Правда, вдобавок мы испытали все прелести дистанционного обучения, ведь мой ребенок как раз осенью пошел в первый класс. Больше всех поначалу страдали Серж и Петр. Француз боялся, что сойдет с ума от безделья, ведь блокнотик с набросками нового романа остался в его в кабинете парижской квартиры, а Петр не привык работать дома и не мог смириться, что вынужден наблюдать за деятельностью сотрудников через монитор ноутбука. Однако надо знать моего мужа! Вскоре он уже наладил взаимоотношения и, оказалось, что издательство функционирует по-прежнему слаженно, а домашняя обстановка только способствует продуктивности работы. А Сержу мы с Танюшей подкинули идею романа. Как-то за ужином я рассказала ему о своих петербургских бабушке и дедушке. Мэтр ухватился за эту историю, и Танюша тут же включилась в процесс, как историк. Короче говоря, в июле, когда карантин ослабел, они даже слетали в Петербург, чтобы Серж почувствовал атмосферу этого города. Через год мир зачитывался новым романом месье Мерсье о жизни и любви русских дворян в революционной России, хотя критика встретила эту книгу в штыки: не пришлась по вкусу европейским чиновникам от литературы российская история, написанная французом с явной симпатией к нашей стране. Серж остался верен себе и включил элементы игры со временем. Он потом жалел только, что не получилось снова презентовать свое «детище» в России.
Кстати, после массированной атаки критики он невольно начал задумываться о переезде в Россию, правда, видел он это в некоем туманном будущем. Ускорить его решение помогли события конца февраля двадцать второго года. Конечно, окончательно убедила его все-таки решиться на переезд, как вы понимаете, любимая супруга. Она поставила его перед фактом: переезд или развод. Об этом Танюша сообщила своей половине между сборами чемодана и оформлением билета в Москву, точнее просто поинтересовалась, один билет заказывать или два?
В итоге в начале марта мадам Мерсье прибыла в Москву в гордом одиночестве. Почему я назвала ее именно так, ведь Татьяна фамилию в замужестве не изменила. Просто в Шереметьево из зеленого коридора вышла стильная француженка. Мы с Лизой смотрели на нее с немым восхищением, а она, заметив нас, прибавила шаг и, радостно улыбаясь, подбежала к нам:
- Девчонки, как же я по вам обеим соскучилась! И по нашим мохнатым крошкам тоже!
- Хороши крошки, - фыркнула моя девятилетняя дочь, обнимая Крестную, - они весят почти, как мама.
- Девочки, поехали! Успеем в машине поговорить! - шутливо сдвинула брови я, целую подругу.
В общем, после радостной процедуры встречи мы сели в машину и поехали к нам, на Ленинский, где нас уже ждала Маечка.
Майя Анатольевна окончательно переехала к нам, но иногда удирала на любимую Пресню к подругам, несмотря на уже весьма преклонный возраст. При этом она оставалась достаточно активной и самое главное, в здравом уме. Боясь старческого слабоумия, наша бабушка взялась учить с моей помощью итальянский язык. Кстати, и я заметно улучшила свои знания. Все-таки итальянский у меня был на разговорном уровне.
По пути Танюша призналась, что больше всего хочет взять собак, Лизавету и отправиться на мою дачу:
- Инн, помнишь то чудесное лето. Вот бы повторить, - мечтательно произнесла она и тут же посетовала. - Лизка, ну почему ты так быстро выросла? Жди теперь, когда у тебя каникулы начнутся.
Мы приехали как раз к обеду, а после него, отправив Лизу с бабушкой и собаками на прогулку, уединились в кабинете Петра поговорить, где Танюша и поведала о семейных проблемах:
- Ты даже представить себе не можешь, как он меня обидел своей нерешительностью. Он, понимаешь ли, писать не сможет, без прогулок по Монмартру и прочим парижским улицам. И как будет жить, не имея возможности выпить в любимом кафе кофе с круассаном или бокал вина, лишний раз пройтись по набережной Сены. Можно подумать, в Москве нет кофеен и реки! – Излишне эмоционально говорила она. – Он не может просто так бросить Париж, но я-то смогла! А знаешь, как я нарисовала для себя эту Францию?
Она совалась с дивана и выбежала в коридор, где лежала ее сумочка. Назад Танюша вернулась с мобильником, немножко в нем покопалась и протянула мне:
- Смотри!
Я, увидев портрет таксы в берете и с парой баггетов и бутылкой вина в лапах, невольно расхохоталась.
Заьыла вам рассказать, что Танюша хорошо рисует.
- А почему она у тебя такая грустная?
- Потому что жить мне там было тошно! Не моя это страна, - вздохнула подруга.
Она отвернулась и демонстративно посмотрела на портрет моей мамы, устроившийся на книжной полке между книгами Сержа Мерсье.
- Вот! И тетя Вера со мной согласна, - резюмировала подруга, сознательно игнорируя романы, написанные мужем. – Наверное, мы с ним разведемся, и пусть остается около своей Эйфелевой башни!
Я не узнавала свою подругу. Куда делась ее рассудительность и здравый взгляд на жизнь. Сейчас передо мной сидела взбалмошная, обиженная женщина, искренне любящая своего мужа, в которой побеждала боязнь признать это!
- Танюш, не торопись! К тому же ты как раз и не смогла отказаться от Москвы, потому ты и приехала. Дай Сержу время!
- Нет! Ну, скажи, А Петр поехал бы с тобой, реши ты переехать в другую страну.
Я, было, задумалась, но тут же остановила себя:
- Тань, не сравнивай и не переводи разговор на нас. Ты же понимаешь, что в нашем случае это невозможно! – Отшутилась я.
- Вот именно! У Петра здесь бизнес, а Сержу, если подумать, не все ли равно, где писать? Ему кабинет нужен и доступ к интернету перепроверить какие-то данные, - не сдавалась подруга.
Решив обойти скользкую тему, я перевела разговор на другую тему.
- Слушай, рассказать тебе об Иване? Он мне недавно позвонил!
-Да, ты что!
Танюша мигом забыла все свои проблемы и приготовилась слушать.
- Дело было в конце января, - начала говорить я. - Лиза еще не вернулась из школы, и я спокойно работала над переводом какого-то проходного романа. Короче, спокойная рабочая обстановка, и вдруг проснулся мобильник, который спокойно лежал в коридоре. «Не дай бог, из школы звонят», - мелькнула тревожная мысль, и я поспешила за телефоном. К моему удивлению, на дисплее высветилось, как казалось, давно забытое имя – Иван. Признаюсь, не сразу ответила.
- Инна, это я, - раздался его голос.
Он показался мне уставшим.
- Привет! Признаюсь, удивлена. Чем обязана?
- Хотел услышать твой голос, - признался он. – Это уже стало навязчивой идеей, вот и не смог больше сопротивляться. Я уже четвертый день не выхожу из дома. Марью отправил к родителям, нечего ей здесь делать сейчас у меня.
- Подожди, Машенька живет с тобой?
Я ничего не понимала.
- Да, она поступила в гимназию недалеко от моего дома, и мы решили, что ей удобнее будет жить здесь, - пояснил он и закашлялся.
- Ты болеешь?
- Да, умудрился подхватить эту новомодную болячку, потому и отослал внучку, чтоб не заразилась, - с паузами через слово, - признался он.
- Но как же ты один? И потом сейчас уже практически все, кто хотел, привились.
Мне вдруг стало его жалко. «Сколько ему уже? Семьдесят один почти, - мысленно подсчитала я. – В таком возрасте ковид – штука неприятная, хотя наверняка он сделал прививку».
- Но ты же привит? – Уточнила я.
Иван не то не расслышал, не то оставил без внимания мой вопрос.
- Знаешь, сижу сейчас у окна и смотрю на свою машину, занесенную снегом. Никогда себе не позволял ничего подобного, а сейчас просто нет сил, - он помолчал и добавил. – Спасибо что ты ответила! Мне очень хотелось услышать твой голос. Я до последнего надеялся, что мы встретимся на даче, но ты, кажется, ни разу не появилась в поселке с той осени две тысячи четырнадцатого. Тебя никто из знакомых не видел; там кто-то другой живет. Я последние два года там часто бывал, рассказал он и пояснил. - На пенсию окончательно ушел.
«Значит, Сашка ничего ему не сказал о нашем разговоре», - поняла я и ответила:
- Там живут Полина с Михаилом, с которыми ты, кстати, был знаком.
- Может быть! Мы с ними не разговаривали. Да, а Сашка перед отъездом тебе не звонил? – вдруг поинтересовался Иван.
- Нет, а что? Он куда-то уехал?
- Еще в шестнадцатом году. Он списался с ребятами на Донбассе, бывшими сослуживцами и уехал туда, записался в народную милицию. Короче, вернулся в свою стихию.
Надо бы самой Сашке позвонить или написать, - решила я. – Самой узнать, как у него дела».
- А ты с ним общаешься?
- Нет! Он не простил мне той новогодней ночи, которая перевернула всю мою жизнь.
После этих слов говорить нам уже было почти не о чем, я только призналась, что у меня все хорошо, что помирилась с сыном, воспитываю дочь. В общем, отделалась общими фразами.
Потом он признался, что устал, и мы попрощались, - закончила я рассказ.
- Ничего себе, - выдохнула ни разу меня не перебившая Танюша. – Инка, а ведь он до сих пор тебя любит.
- Любил, - поправила ее я. – Это еще не все!
Четвертого февраля его не стало. Мне об этом сообщила его дочь и попросила о встрече, но я отказалась. Может, я не права? Но мне близка мудрость о том, что нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Я давно перевернула страницу в книге своей жизни, а Иван Сергеевич Измайлов остался там, в прошлой главе, которую не хотелось перечитывать снова. Что скажешь?
- Может, стоило встретиться? А вдруг он что-то просил тебе передать, и дочь решила исполнить его, как говорят, последнюю волю.
- Не знаю! Мне не захотелось ворошить прошлое, пусть и недавнее, - подумав, сказала я.
- Может, ты и права, - согласилась со мной Танюша.
Она переночевала у нас, а утром я отвезла ее на Пресню. Три дня Татьяна Юрьевна, вернувшись в московский быт, приводила в порядок сове запущенное жилье. А в конце марта Серж прилетел в Москву, и семейная чета Мерсье окончательно обосновалась в столице. Наш писатель по-прежнему пишет на французском языке, а я все еще его штатный переводчик. Со своим литературным агентом мэтр общается он-лайн, потому что тот по-прежнему живет во Франции, правда, сменил Париж на Ниццу. Так тоже бывает.
Кстати, как-то вечером в карантинные времена Серж не то в шутку, не то всерьез посоветовал мне сделать шаг вперед и попробовать заняться сочинительством, а на резонный вопрос, о чем писать, ответил коротко:
- Пиши о себе! Тебе есть чем поделиться с читателем.
Петр с Татьяной его тут же поддержали.
А наша любимая Майечка тут же пообещала взять на себя занятия с Лизой, чтобы немного разгрузить меня.
Я, как положено, тогда переспала с этой мыслью, а через два дня в моем ноутбуке появился файл с броским заголовком «Дачный романс».
Как знать, может быть, однажды вы увидите на полках книгу с таким названием и подписью Инна Истомина на этот раз крупным шрифтом. Не зря же мой муж - издатель.
31 июля 2024 год.
КОНЕЦ
Спасибо за понимание и терпение и за то, что вы со мной )))))
Здесь рады новым друзьями всегда наготове чашечка кофе под почитать да поболтать))
Если вам стало интересно, присоединяйтесь)))))
