- Где машина?
Они вышли из подъезда, и Дима смотрел на пустое место, на котором обычно стоял Наташин автомобиль.
- Так я всё оставила! Я же сказала.
- Кисонька, ты меня пугаешь, - Дима сдвинул свою шапку на затылок.
- Это ты меня пугаешь, малыш. Ты хотел, чтобы я осталась, я остаюсь. Но теперь ты снова не доволен.
Он бросил свою сумку на землю, сообразил, что Наташа едет в зал без перчаток и без формы. Подошёл к ней, погладил по щекам.
- Совсем уже весна, малышка, - зачем-то сказал ей, она кивнула. - Есть вообще смысл ехать в зал?
- Конечно, есть. Я потом заберу свои перчатки из дома. Из моего бывшего дома.
- То есть машину ты там оставила, а перчатки заберёшь? - спросил Дима, вызывая такси через приложение.
- Без машины я тебе нахрен не сдалась? - усмехнулась Наташа.
- Дура ты какая! - беззлобно сказал Дима.
- А что ты тогда имел в виду?
- То, что купим тебе и машину и перчатки, если всё пойдёт по твоему плану.
- А какой у меня план? - спросила Наташа.
- Гордо уйти, в чём была, оставить мужу детей, бросить всё нажитое с ним и счастливо жить со мной. Как-то так, пироженка?
- Про детей я с ним договорюсь, - уверенно сказала она, - ты же сказал, что мы купим дом и им будет там место. Ты же звал меня замуж, Дима! Теперь врубил заднюю?
- Я заднюю не вырубал, но ты вот, кажется, не справилась с управлением.
- Я разрулю, сказала же, договорюсь!
- С кем ты договоришься, малышка моя, кисонька любимая? И о чём?
Дима понизил тон, разговаривая очень ласково, и открыл ей дверь подъехавшей машины такси.
- С Серёженькой. Обо всём!
Дима закатил глаза.
- Да что??? - всплеснула руками Наташа.
- План был говно и ты, конечно, решила, попробовать?
- Пошёл ты! - отвернулась от него Наташа.
- Я виноват в том, что заставил тебя исполнить всю эту хрень, малышка, прости.
Он обнял её за плечи.
- Я очень тебя люблю и знаю, что ты меня, но ты ни о чём не договоришься, - продолжил он.
- Я уже всё решила. Я же не рабыня и могу уйти.
- Ладно, - улыбнулся он, - тогда купим шампанское и будем пить в постели до ночи? Отмечать?
- Да, можем пить хоть до утра. Рано вставать не нужно, завтрак не готовить не нужно, в школу никого не собирать, попы не мыть.
- Хорошо устроилась, - снова улыбнулся Дима.
- Да уж, - погрустнела Наташа, вспомнив, что у Макара, кажется, нет отглаженных рубашек на завтра.
В зале их встретил улыбающийся Антон. Дима выразительно посмотрел на Наташу. Она развела руками, мол, да, такие дела. Он первый протянул Антону руку и обнял его, приветствуя.
- Хоть ты и скотина, я очень скучал, - сказал Дима искренне. Антон не ответил, но крепко обнял его ещё раз.
- Дай кисуне шорты и майку, брат, мои ей очень велики. Мы не подготовились, - попросил он Антона. - Перчатки наденет мои.
- Как вы так? – удивился Антон, зная, как ответственно она готовится к занятиям.
- Она как-то быстро собралась. И машину забыла, и сумку спортивную.
Наташа стояла недовольная, отвернув голову, Антон пошёл в раздевалку к своему шкафчику.
- Шорты эти последний раз ты одевала не помню даже, когда, - протянул ей одежду.
Наташа ушла в раздевалку, вышла в Антоновых шортах, босиком, в коротком своём топе.
- Да бля! - выругался Дима. - Всё занятие будешь грудью трясти, кисунь? Тоха же дал тебе футболку.
- Она большая и грудь не держит.
Дима молча указал пальцем на дверь раздевалки, чтобы она шла одеваться. Наташа закатила глаза, совсем как он недавно, но послушалась.
- А потом на домогательства жалуется, - хмыкнул администратор.
- Она не жаловалась, - ответил Антон резче, чем предполагала ситуация. - Хотя имела для этого все основания.
- Тоха, прекращай это, - Дима оттащил друга в зал. - Ни я, ни она не хотим рвать с тобой отношения.
- И я не этого хочу.
- Тогда осади.
- Так лучше? - вышла Наташа в футболке, завязанной узлом на животе и с закатанными рукавами.
- Гораздо! - одобрил Дима.
Во время занятия её не покидало чувство тревоги и ощущение какой-то безысходности. Она думала, что уход к Диме будет сопровождаться совсем другими чувствами. Например, радостью от принятого, наконец, решения, облегчение, успокоение, предвкушение чего-то нового, того, чего они с Димой давно ждали. Но ничего из перечисленного она не чувствовала. Наверное, потому что Дима не верил в то, что всё это присходит по-настоящему.
Поэтому она даже обрадовалась, когда, выйдя из зала в Антоновой одежде, увидела в холле Константина Алексеевича. Дима задержался в зале, а Антон вышел за ней.
- Переодевайся и спускайся в машину, милая, - ласково и без всякого осуждения улыбнулся ей Константин Алексеевич.
- Я спущусь к тебе в машину, но только затем, чтобы спокойно поговорить, - ответила она и вошла в раздевалку.
- Вы должны ей быть багодарны, Антон, - сказал Константин Алексеевич тренеру.
- За что?
- За то, что Вас снова пригласили проводить здесь занятия.
- Не велика честь. Я тут только ради неё.
- Как Вы собирались всё это провернуть? – доверительно спросил Константин Алексеевич, делая шаг навстречу Антону.
- Что именно? – не понял Антон, оставаясь на месте.
Дима стоял недалеко, но не отсвечивал.
- Она мне сказала, что очень любит Вас и даже собралась уходить из дома.
Антон нахмурился, недоверчиво прищурил глаз, но сообразив, о чём он говорит, улыбнулся. Ни хуя себе новости! Поэтому без машины и без сумки. Но Димон мог бы и позаботиться о кроссовках для неё хотя бы! Видимо, действительно, неожиданно всё это случилось. Антон гордо выпрямился, вынул руки из карманов.
- Она сама так решила, - сказал он, - ей будет хорошо, можете не беспокоиться.
- А я, всё же, беспокоюсь. Она сказала, что Вы ставите ей условия. Не стоило этого делать. Я предупреждал уже несколько раз.
- Условия ставит она, - хмыкнул Антон. - А пугать меня не надо.
Константин Алексеевич понимающе улыбнулся и даже согласно кивнул.
Диму распирало влезть в разговор и сказать, что Антон не имеет к этому никакого отношения. Но он молчал и ждал, что будет дальше.
Наташа, уже одетая, сидела на скамейке в раздевалке и размышляла, что ей делать.
.