Прислушиваясь к себе, Софья осознавала, что понять и принять не получается. Предательство мужа в голове не укладывалось, его просьбы о том, чтобы начать все с чистого листа, отклика не находили. Достаточно было вспомнить недавнюю дружбу со Славой, то, какое впечатление она производила, как обаяла ее, внушила к себе симпатию. Это было невыносимо.
Часть 22
Начало
Чувствуя, что не может получить желаемое, Слава закусила удила. Чем дольше Лиза увиливала, прятала Наума Платоновича, тем сильнее разгорался ее интерес.
— Лиза, - взывала Слава, - просто скажи где его можно увидеть? Куда он ходит? Где бывает? Я же взрослая девочка, дальше разберусь сама.
— Слава, ты меня вообще слышишь? Забудь ты про Наума, ради бога! Посмотри, я специально для тебя сделала подборку, - и Лиза положила перед Славой альбом со свежими фотографиями.
Слава нахмурилась, недовольно поджала губы, но альбом пролистала.
— Мне никто не нравится, - сказала она капризно.
— Не нравится ей! Вы только посмотрите! Значит деньги тебе не нужны? Что ж, дело твое, - раздраженно пожала плечами Лиза, - Не нужны, так не нужны. Устала я от тебя, дорогая моя.
— Деньги нужны, - буркнула Слава, - Извини. Я посмотрю ещё раз.
Знакомить Славу с Наумом Лиза не хотела категорически. И вовсе не потому, что тот рассматривал для себя исключительно робкую, покладистую диву не способную к какому бы то ни было сопротивлению. Нормальный он был мужик, самый обыкновенный, без особенных, заковыристых запросов.
Но Наум Платонович щедро платил, интерес к пустоголовым девочкам терял быстро, возвращался и снова платил. Для того, чтобы найти подругу самостоятельно, у Платона не хватало времени, да и не солидно взрослому дяденьке при должности, заниматься глупостями. Обращаться к профессионалкам Наум брезговал, вот и приходилось осаждать брачные агентства. Так хоть какая-то гарантия, что девица не с помойки. Все, однако, было не то.
Лиза не хотела терять такого выгодного, жирного клиента, надеялась придержать его подольше.
Интуиция подсказывала, что Слава вполне способна увлечь чиновника, задурить ему голову и увести из агентства.
"Пусть придёт ещё пару раз, а уж потом... Может быть... Вполне может", - думала Лиза, втайне ругая себя за жадность, но не чувствуя в себе сил остановиться и помочь дочери друзей обрести денежного туза на постоянной основе.
Посовещавшись, взвесив все "за" и "против", Сева с Красинским решили, что снимать квартиру нет смысла. Сева горячо, эмоционально возражал.
— Понимаешь, - объяснил он свою позицию, - Если ты снимешь квартиру, это будет сродни капитуляции. Тем самым ты как бы признаешь свое поражение, саму возможность жить отдельно от семьи. А ведь нет ничего более постоянного, чем временное.
— Да?! Ты так это видишь?! - приподнял брови Красинский.
— А ты видишь как-то по-другому? - уточнил Сева. - Если тебе некомфортно жить у меня, оставь здесь вещи и перебирайся в гостиницу.
В гостиницу Красинскому не хотелось по двум причинам. Во-первых, там его могла найти Слава. Не смотря на то, что он совсем не скучал и поставил на этой истории увесистый крест, уверенности в том, что сумеет устоять, у него не имелось. Слава слишком хорошо его знала и могла успешно надавить на нужные ей точки. А возобновлять отношения с этой девицей, означало гарантированно лишиться семьи без какой бы то ни было надежды на воссоединение. Этого Красинский допустить никак не мог. Об одной только мысли, у него начинал дёргаться глаз, а во рту становилось горько и очень сухо.
Во-вторых, Сева его поддерживал, давал мудрые, действенные советы, спокойно, без ненужных эмоций раскладывал все по полочкам. Красинский в таком подходе остро нуждался, это помогало ему не впадать в отчаянье. Поскольку страх потерять близких людей, остаться одиноким и никому не нужным рос с каждым новым отказом упрямой, гордой Софьи простить его.
Прислушиваясь к себе, Софья осознавала, что понять и принять не получается. Предательство мужа в голове не укладывалось, его просьбы о том, чтобы начать все с чистого листа, отклика не находили. Достаточно было вспомнить недавнюю дружбу со Славой, то, какое впечатление она производила, как обаяла ее, внушила к себе симпатию. Это было невыносимо.
Сердце Сони словно бы заледенело, покрылось толстым слоем тяжелого, липкого снега, благодаря которому, жалобные стенания Красинского до него не доходили.
— Я не могу без вас, Софья, милая, - говорил Антон и губы его при этом дрожали. - Дай мне ещё один шанс. Я постараюсь все исправить. Я горы сверну...
— Почему-то в постели со Славой, ты об этом не думал, - холодно отвечала Софья, внимательно разглядывая осунувшееся лицо мужа. Глаза видели что он страдает, что это не поза, не спектакль, но оскорбленная душа не отзывалась, обидевшись, затаившись.
Надежда Ровицкая