Танира ворвалась в офис Мэтта и бросила на стол газету. Мэтт спокойно ждал продолжения.
– Кто это написал? – прохрипела она.
– Здесь нет ни капли лжи, я сам всё проверил! Он сильный и страстный мужчина.
– Ты хочешь сказать, что Пэй провёл ночь с тремя девушками? Что он заставил парней из обслуги устроить стриптиз во время… Кхм…
– А тебя это смущает? Насколько я знаю, он постоянно такое вытворяет.
Танира задумалась. Не могла же она сказать Мэтту, что планирует себе в мужья этого жеребца. Как сказать? Если её отец узнает о художествах Пэя, то наплюет на то, что Пэй – аристократ, а Таниру отошлёт в столицу. А ей столица обрыдла до невозможности своей мишурой и помпезностью. Нет, надо было по-другому действовать! Ей Пэй был нужен, как трамплин для прыжка вверх.
– Я хочу этого журналиста к себе в журнал! Такие мне нужны. Я могу за счет внутренних ресурсов журнала увеличить ему зарплату. Не забывай, не только Пэй, но и ты совладелец. Журнал пока не приносит прибыли, на которую мы рассчитывали, а этот скандал может уничтожить журнал.
В офис вошёл дядя и, услышав последнее, засмеялся.
– Всё вас учить надо! Пусть журналисты возьмут интервью у Пэя, а публикуют каждый только те ответы, которые нужно. Можно же договориться и всё так отредактировать, что скандал рассосётся. Зато возникнет ажиотаж из-за того, как журнал и газета соревнуются в беспристрастности. Только не забудьте напомнить, что и Пэй, и Мэтт владелецы.
– Отличная идея! – Мэтт улыбнулся. – Танира, ты согласна?
– Да! – Танира благодарно ему кивнула и покинула офис.
Мэтт вышел в зал обсуждений, где уже минут пятнадцать все обменивались мнениями, что будет дальше и проговорил:
– Мы проведём интервью с Пэем. Начинаем мозговой штурм! Думайте, это должно пройти очень и очень аккуратно. Сидим до упора!
Мэтт не ушёл ночевать, он видел, как сотрудники газеты разговаривали и разбирали вопросы и возможные ответы. Непрерывно, кто-то приносил какие-то материалы. Он давно так не сидел долго в редакции, и теперь жалел, что в последние дни только забегал посмотреть на свёрстанный номер. Ему кто-то подсунул кофе и какое-то печенье. Дамы как всегда радовали изысканными нарядами, но ему очень хотелось увидеть очередной нелепый наряд Дины. Он мрачно подумал:
– Как мальчишка! Чем ярче обертка у конфекты, тем интереснее что под ним. Хотя, что врать-то! Я-то знаю, что там.
Как ни странно, после этого он развеселился и успокоился. Все было, как всегда. Дядя с интересом наблюдал, как племянник ходил, насвистывая известный шлягер:
– Всё так просто и понятно,
Дует ветерок приятно.
Хоть судьба необратима,
Все всегда так повторимо!
В день, накануне интервью, все комнаты редакция были забиты сотрудниками. Мэтт ходил между ними и заметил, что периодически, то один, то другой заходил в приёмную, где сидела Дина и что-то ей рассказывал.
– Однако, здорово она их без меня! – с завистью прошептал он, и ему стало самому мерзко от сказанного. Он же сам доверил ей дела! М-да… Вот тебе и «просто и понятно»! Конфетка, надо же!
Именно поэтому Мэтт сел рядом с Диной, с которой он смог содрать только одну обёртку, но, как оказалось, под ней были другие. Дина встала, насмешливо улыбнувшись ему, вежливо поклонилась, поставила перед ним бокал с кофе и продолжила общаться с одним из журналистов, не обращая на него внимания.
Мэтту стало интересно. Он не мешал разговору, только слушал, обращая внимание на очень точно задаваемые вопросы Дины и вопли возмущения то одного, то другого репортёра. Однако те исправляли вопросы и опять приносили их.
Количество выпитого кофе было невероятным. Наверное, поэтому у него наступило просветление, и он понял, что это именно она не только организует интервью, которое вроде бы предложил дядя, но и разрабатывает тактические ходы.
– Что-то не похожа она на девочку из провинции. Интересно, кто же она такая? Смелая, независимая… Что же ей надо от меня? – рассуждал он.
Особенно он насторожился, когда к «Конфетке», он про себя её называл только так, подошёл художник и показал несколько набросков. Он, как и Дина, смотрел на рисунки и ему что-то не нравилось, но что он никак не мог сформулировать.
Его поразило, как та сложила сердечком пальцы вокруг фигуры Таниры и Пэя и спросила:
– А собственно, что ты хочешь показать?
Художник плюнул и выскочил. Мэтт с интересом смотрел на неё.
– Любишь рисовать?
Она ненадолго задумалась и вздохнула, собираясь ответить, но в комнату ворвался выбежавший художник и хлопнул перед ними переделанные рисунки-карикатуры. Дина на один рисунок поставила мокрую кружку с кофе, а на второй оперлась испачканным пальцем в чернилах от ручки, оставив пятно. Художник сначала горестно завопил:
– Динка, что же ты наделала?! Всё заляпала. О! Это же великолепно! – хлопнув себя по лбу. – Что же я за uшaк? Ну конечно же!
Мэтт понял, что пора поговорить с его «подарком». Не успел он встать, как в комнату ворвался один из молодых фотографов.
– Сегодня Пэй официально заключил брак с Танирой, интервью перенесли на три часа дня.
В соседнем помещении раздались вопли, сотрудники переживали это событие. Мэтт искоса бросил взгляд на Дину, та, не заметив этого, прошептала:
– Слишком рано! Что же она глупая торопится?
Мэтт хмыкнул.
– Ай, да подарочек! Это она Таниру глупой назвала?
Он чуть наморщил лоб, понимая, что его помощница слишком самонадеянно ведёт себя, для той девчонки, которую она из себя изображала. Танира вызывала зависть у многих обеспеченных дам, к которым Дина никак не могла быть отнесена. Более того, по его сведениям, Дина и видела-то Таниру пару раз, однако то, как Конфетка это раздосадовано прошептала, говорило о том, что богатая тира помешала каким-то её планам. Мэтт едва слышно прошептал:
– Откуда ей знать про матримониальные планы Таниры?
Потом его осенило. Он вспомнил, как дядя куда-то однажды ушёл на весь вечер, впервые не объяснив ему ничего, а потом Танира взяла в оборот Пэя, а потом появилась Конфетка. Он тогда же сам хохотал, рассказывая дяде, про вечера, на которых Танира буквально сводила с ума Пэя полунамеками и игривой покорностью, и удивился, когда тот кивнул головой и прошептал:
– Однако, аж жуть берёт, как она работает!
Он тогда не понял, кто она, а теперь…
– Значит это работа нашей деревенской простушки. Ай, да ну! Действительно «конфетка», никогда не знаешь, что там под обёрткой, – Мэтт мягко скользнул в кабинет и поманил за собой Конфетку и усадил на диван рядом с собой и, волнуясь, спросил. – Ну и кто ты? Только не ври! Не выношу, когда мне лгут!
Дина и не собиралась врать, но даже его присутствие сбивало её с мыслей, она вздохнула и сказала:
– Мэтт, ты понимаешь, что всё надо менять, а времени мало? Хорошо бы вообще интервью отменить! Не ко времени оно.
Внезапно за окном скользнула тень. Мэтт рассеянно оглянулся.
– Не понял, это птица, что ли? Такая большая в городе? Странно… Раньше такие только высоко в горах водились.
Дина нахмурилась и тихо спросила:
– У тебя ведь в кабинете есть разные костюмы?
– Покажешь себя всем? Ну-ну… Давно пора! Узнаем, кто ты, – Мэтт загорелся, его с детства манили загадки.
Он взглянул на неё и опять разозлился, она смотрела на него с каким-то сожалением. Мэтт приготовился сказать ей что-нибудь едкое, чтобы она вспомнила, кто он, и кто она, но не успел. Она подошла к нему и посмотрела в глаза.
– Выйди и обдумай, что я сказала об интервью! Поговори с сотрудниками. Иди-иди, а я приготовлю сюрприз, – Мэтт насторожился, но она поцеловала его так, что у него встали даже волоски на щёточной каемке кишечника. Однако Дина остановила его, шепнув. – Сюрприз! Не торопись.
Мэтт, волнуясь, как мальчишка, вышел и закричал:
– Готовим вопросы другого типа. Не забудьте про традиции.
Он повернулся к двери и ухмыльнулся, дверь была заперта. Всё как обычно! Она, как все женщины, наряжается. Ну-ну!
Прошло несколько минут, он опять подёргал ручку. Дверь всё ещё была заперта, но там что-то происходило. Ему даже показалось, что что-то упало. Мэтта удивило, как нахмурился дядя, прибывший в редакцию и увидевший, что Мэтт дёргает ручку двери. В комнате послышался звон разбиваемого окна и какие-то хлопки.
– Ты что ждёшь? Выламывай дверь! – прорычал Хьюи.
Когда они ворвались в кабинет, то в ужасе застыли. Всё было засыпано осколками стекла, пахло порохом. На полу лежали двое убитых во всём чёрном.
– Где она?! – закричал в ярости дядя.
– А я знаю? – обозлился Мэтт.
Дины не было. Вскоре прибыла полиция, которая, как водится в этом городе, ничего не нашла. Интервью было отложено. Мэтт принимал посетителей в разорённом кабинете. Первыми прибыли Пэй и Танира.
– Братец, что у тебя похитили в этот раз? – ехидно поинтересовался Пэй. – Что-то постоянно на тебя нападают?
– Бросай свои шуточки! Похитили документы и помощницу, – устало проговорил Мэтт.
– Эту нелепую девчонку? Ну, не расстраивайся, вернут с приплодом! – усмехнулся Пэй.
Из-за его слов Мэтт испытал невероятный приступ бешенства. Дядя, видя это, сурово проговорил:
– Девушку жаль! К тому же я ответственен перед её родными. Её род древен, хоть и не любит выставлять свою древность. Похитили очень важные документы. Кто-то замахнулся на земли наших Домов. Мэтт только начал расследование, сравнивая плодородные земли здесь и на Севере.
– Не надо проводить интервью! Отложим. Пэй, нужен твой запрос в палату Домов, почему сдерживают рекультивацию земель на Севере? – засияла от понимания Танира.
– Ох, умна! – прошептал Хьюи племяннику.
– Не понял, зачем нам рекультивация их земель? – удивился Пэй, радуясь тому, что его братец так переживает.
– А затем, что те, кто всё разрушил на Севере, хотят прибрать к своим ручонкам нашу землю, – прохрипел Мэтт. – Там же почти нет урожаев! Выживают только геномодифицированные культуры.
Пэй подскочил, его всего перевернуло, он понял, почему этим обеспокоен Мэтт. Как ни крути, а у его брата всегда был хороший нюх! Если он докажет, что северяне замахнулись на их земли, то это приведёт к расколу. Возникнет новое государство. Пэй застыл! (Новое государство – это власть, деньги!) Он должен его опередить и войти в следственную комиссию, тогда во главе нового государства будут только два Дома.
– О чем задумался? – нетерпеливо проговорил Мэтт.
– О демократии! – прошипел Пэй и подумал, что тогда можно будет менять в правлении один Дом на другой. Один Дом в оппозиции – хороший, а правящий – плохой. (Красота! Ох умён братец.)
– Что же тебе пришло в голову? – равнодушно поинтересовался Мэтт, перебирая черновики со стола Дины.
На её черновых набросках с обратной стороны он увидел несколько рисунков. Он впился в них глазами, потом попросил:
– Дядя, прошу, обсудите всё с Пэем и Танирой! Меня тут посетила одна мысль, надо всё обдумать. Я жду вас через полчаса, у себя.
Мэтт лихорадочно просматривал зарисовки Дины и злился, как он её не разглядел? Он же часто видел, как она что-то рисует, когда сидит в приемной! Она же очень необычный художник!
Такие картины здесь никто никогда не писал. Девушка, бегущая по цветам в небо. Дети выпускают птиц, и они летят к радуге. Хьюи нюхает чашку с чаем, и он… Мэтт застонал. Дина нарисовала его в дверях, когда она его выставила, и себя на полу у двери с обратной стороны. Его лицо – выражение страсти и недоумения, её лицо – отчаяние и нежность.
Один рисунок его потряс. Набросок лесистых гор и растворяющаяся в мглистой дымке когтистая рука.
Конец главы
Предыдущая часть:
Подборка со всеми главами: