Что по-вашему самое сложное в работе врача? Постановка диагноза? Назначение лечения? Коммуникация с пациентами? Всё мимо.
Самое тяжёлое – сообщить родственникам о смерти их близкого человека. Глаза в глаза.
За 20 с лишним лет работы я множество раз присутствовала при этом. Когда врач говорит, что пациента больше нет. Эта странная фраза: "мы сделали всё, что могли, но спасти не смогли". Мир переворачивается, и жизнь больше никогда не будет прежней.
Вы помните свою первую потерю, своё первое горе? Я помню.
Октябрь. Неожиданно выпал снег. Не первый робкий снежочек, который тает, едва коснувшись земли. А долгий спокойный снегопад, укутывающий землю пуховым одеялом.
Мне пять лет. Умер самый близкий и дорогой мне человек – мой дядя. Он учил меня читать и кататься на велосипеде. Мы вместе строили летнюю беседку и играли в мяч. Я с нетерпением ждала его возвращения с работы: цепляюсь за его ноги, он идёт в свою комнАтку, а на полке над дверью всегда приготовлены лакомства для меня и братишки.
Он сгорел за месяц. Ничего не предвещало – он был здоров и полон сил. Рак поджелудочной железы. Сорок лет назад этот диагноз был приговором. Сейчас, впрочем, тоже мало весёлого.
В день его похорон с утра стояла ясная морозная погода, очень нехарактерная для осени. Я чётко помню, что моя вторая бабушка, собираясь на похороны, произносила очень странные слова: "все будут плакать, а ты не плачь". Я была невероятно послушным ребëнком. Точнее, в день смерти дяди я резко стала такой – из девочки-урагана прекратилась в тихого, послушного, беспроблемного и безголосого ребёнка. В одночасье утратила способность не подчиняться и безудержно веселиться. И я не плакала. Ни тогда, ни позднее. Эту потерю я смогла пережить и оплакать много позже. Всего лишь год назад. На психотерапии.
А тогда... Помню скрип снега под ногами. И мерзкое карканье ворон. Долгие годы этот безобидный звук ассоциировался с потерей. С кладбищем. С маленькой личной трагедией. С крушением счастливого и безопасного детского мирка.
Я сквозь десятилетия пронесла эту невыносимую боль утраты. И каждый раз, когда умирал пациент, с которым я работала, словно заново проживала этот кошмар.
Приходилось держать за руку и закрывать ушедшему глаза. В ожидании врача произносить какие-то глупые, ничего не значащие слова людям, чей мир только что рухнул.
Год назад внезапно дала остановку наша пациентка. Мои девочки-медсëстры вместе с докторами качали, встречали реаниматолога, спускали в реанимацию, а мне досталось самое трудное – сын умирающей женщины. Взрослый мужчина, сам наверняка уже отец, который как мантру твердил: "наверное, ей там будет лучше, она ведь так мучается"...
Нет универсальных слов, которые можно сказать в такой ситуации. Всё, что ни говоришь, всё мимо. Да тебя и не слышат. В такой момент человек ничего не слышит и не чувствует. Не понимает и не осознаëт. Вокруг него всё рушится и горит синим пламенем. Он ещё не в своём персональном аду, но на пороге его. Как его утешить? Никак. Как успокоить? Никак. Как помочь ему принять и пережить? Опять-таки никак.
Я произносила какие-то слова. Наливала воды и капала валерианку. Руки тряслись и зубы стучали о край стакана. Мужчина начинал новую жизнь. Жизнь без мамы.
"Нам очень жаль. Мы сделали всё, что могли"...