Он вышел из курилки, а Вера снова принялась за работу. Елозила шваброй по стертому рисунку кафельной плитки и думала, повезло ли ей в том, что она встретила бывшего сослуживца отца или это доставит ей новые проблемы. Она закончила мыть курилку, подхватила ведро, пошла в туалет, чтобы сменить воду.
Набрав воду поднялась на второй этаж и проходя мимо палаты Александра Семеновича услышала его гневный крик. На кого он так орал не выбирая выражений она догадалась.
Через два часа она порядком уставшая постучала в дверь vip палаты.
- Заходи, — услышала она.
Вера вошла в просторную палату. Если внизу были исключительно 8-местные палаты с ободранными стенами, то тут стены были обшиты деревянными панелями, на всю стену расположилась ревизионная панель, а в углу замерли кулер и маленький холодильник.
Александр Семенович полулежал на кровати с закинув ногу на ногу. Он щелкнул пультом выключая телевизор и уставился на гостью своими серыми умными глазами.
- Вот что Вера, завтра поедешь туда не одна, а с моим помощником, Дмитрием его звать.
- С помощником? — переспросила она, - Зачем?
- Затем, что там может быть жарко, — развел руками он.
- Это как понять?
- Очень просто. Полагаю там не все будут рады твоему возвращению, с недовольными я потом разберусь, когда выпишусь. Ну а ты будешь там руководить.
- Руководить? — в удивлении выдохнула она и тут же энергично помотала головой, - Не, не! Я не справлюсь.
- А ты пыталась? — прищурился он.
- Нет.
- Ну вот и попробуешь, ты не бойся, тебе там все покажут, расскажут. Ты девица не глупая, поймешь. Колькина дочь не может быть глупой или против?
Вера не ответила. Для нее это все было настолько неожиданным, что она не могла сразу разобраться. Хотела работать простым мастером, а тут сразу в руководители.
- Я не знаю, — честно призналась она.
- Отказаться всегда успеешь, — удовлетворенно ответил он и протянул руку к своему смартфону, - Ну-ка давай мне телефон Кольки, хоть с корешком своим армейским поговорю, голос родной услышу.
Алла всегда догадывалась, что в коллективе ее тихо ненавидят, это она замечала по неприязненныму брошенному вскользь взгляду, по недовольным поджатым губам, когда она объявляла об очередном штрафе, по гробовой тишине и сползшим с лиц парикмахеров улыбкам, едва она входила в салон. Когда-то она была одной из них, таким же рядовым мастером. Стригла, брила, укладывала. Но Вадим, хозяин салона, стал оказывать ей недвусмысленные знаки внимания, делать комплименты и даже приглашать на свидания. Делал он это настолько открыто, что она даже стала сомневаться, что он вообще женат. Неужели не боится ни того, что это выйдет за пределы их коллектива, дойдет до ушей его жена, а там всем будет плохо. Ибо всем было известно, что жена его ныне молодая мать, дочь весьма влиятельного человека, которому собственно и принадлежит весь этот бизнес. Но Вадим похоже ничего не боялся. Будучи полностью уверенным в своей безнаказанности. Наверное именно этой уверенностью подкупил Аллу. Она хорошо помнил тот день, когда он вдруг предложил ей стать управляющий салона. Она справившись с шоком поинтересовалась, от чего такая щедрость. На что он ответил просто, она ему нравится и он хочет сделать ей подарок. О том что этот будет подарок за чужой счет, ибо в парикмахерской ему ничего не принадлежит, Алла промолчала, подумала, взвесила все преимущества, в числе которых была повышенная зарплата и согласилась и на должность и на совместное времяпрепровождение в постели. Так они стали любовниками, а заодно и поддельники, ибо крутили свои дела в обход бухгалтерии, этакий преступный тандем. А дела парочка действительно мутила темные. Задерживали зарплату, затем выплачивали уже порядком урезанные по надуманным штрафам, а деньги крутили в банке. Расходные материалы необходимые для работы, такие как лаки и краски для волос, шампуни, бальзамы и маски, емкости для разведения краски, парикмахерскую фольгу, одноразовые воротнички, фартуки и прочие закупались исключительно у сомнительных поставщиков не имеющих лицензию, не на сам товар, не на его реализацию, зато деньги списывались как за дорогие марки известных европейских брендов, а разницу в карман, как говорится только бизнес и ничего личного. Коллектив конечно все прекрасно понимал, но ничего не говорил, половина мастеров тут были людьми подневольные и не имели разрешения на подобную деятельность, поэтому что-то говорить и тем более высказывать недовольство, грозило с санкциями в виде увольнения или огромных штрафов. Каждый вечер Вадим забирал Аллу из салона, вез в какой-нибудь ресторан или ночной клуб, а потом в специально снятую для любовных утех квартиру, там они развлекались, затем Вадим уезжал домой играть роль верного мужа и примерного семьянина. А она оставшись одна либо по долгу сидела в соц сетях, либо болтала по телефону с подругами, провоцируя их на приступы зависти своими рассказами о том, какие цветы подарил ей сегодня Вадим, в какой ресторан сводил и какой комплект французского белья купил, в общем типичный разговор одной пустоголовой с такими же пустыми и недалекими собеседницами. Вадим же мастерски исполнял роль мужа и заботливого отца, улыбался жене, нянчился с ребенком, но все это ему не доставляло никакого удовольствия. Он делал это только потому, что надо было. Нельзя сказать, что Вадим был прямо совсем тупым или бесстрашным, он боялся не сколько жены, которая ему безоговорочно верила, а сколько тестя, Александра Семеновича. Тот был мужчиной властным, грозным, категоричным в своих суждениях и весьма скорым на расправу. Что еще взять с вояки, презрительно думал про него Вадим, одна извилина, да и то от фуражки. Но вслух разумеется ничего не говорил, так как попросту боялся. Вокруг тестя постоянно крутились крепкие ребята, хмурые и не разговорчивые, с военной выправкой, избитыми кулаками, которые они, как он справедливо полагал, обязательно могут пустить в ход по одному только приказу шефа. В общем Вадим боялся, но со своей гулящей натурой ничего поделать не мог, поэтому изменял жене. Свои похождения оправдывал просто, жена Люда после родов стала совсем уж какой-то непривлекательной, расползлась и кроме ребенка ее уже ничего не интересовало, ни бизнес, ни он, ничего вокруг. Для нее существовал только ребенок, к слову Вадим и ребенка то не сильно хотел, но тесть уже давно нажимал по поводу наследника внука, поэтому пришлось и вот теперь он должен изображать любящего отца и мужа, хотя не на ту, ни на другую роль не годится. Хорошо, что Александр Семенович живет отдельно от них, а то пришлось бы совсем худо. Но Алла его страхи не разделяла и искренне надеялась, что он бросит свою жену и женится на ней, потому что ей скоро тридцать, пора бы уже из статуса любовницы перебраться в замужние дамы. Вадима она не любила и никогда бы на него внимания не обратила, но тот был богат, а это большой плюс, против которого все минусы бледнели, поэтому она терпела его в постели, изображая неземную страсть, но при этом сначала аккуратными намеками, затем и вовсе прямыми вопросами, поднимала тему совместного будущего.
- Сколько можно уже прятаться? — капризно спрашивала она морща перекроенный нос и надувая губы.
Вадим каждый раз еле сдерживал раздражение.
- Мы уже не раз говорили на эту тему, ты хочешь чтобы меня тесть похоронил?
- Причем тут тесть? Ты всю жизнь собираешься быть под его сапогом? Сам же говоришь, что он тебя раздражает.
- Говорил и что? Но только я от него завишу, понимаешь?
- Но тебе же после развода причитается что-то по закону? Так разводись, нам хватит.
- А ребёнок? — разводил руками Вадим, - С ребенком что?
- А что с ребенком, алименты конечно, другого пока не придумали. Миллион мужиков живут отдельно от детей и просто платит алименты и потом, не думаю, что при их деньгах им вообще нужны твои алименты, не нищие, сами неплохо обеспечат или что, отцовские чувства вдруг проснулись?
Вадим нервно дернул плечами. Алла засмеялась, провела рукой по его волосам и слегка их взъерошила.
- Есть такой тип мужиков, которые просто не создана для того, чтобы быть отцами и ты один из них.
При этих словах Вадим всегда злился. Ему вообще не нравилось, когда кто-то высмеивал его несостоятельность в любой сфере жизни, пусть даже справедливо. Но в душе конечно же признавал, что отец из него мягко говоря не очень. Алла потянулась к нему губами и вся обида мгновенно улетучилась, заставляя забыться в ее объятиях, на второй план ушли и жена и ребенок и грозный тесть, ничего не существовало кроме неё. Наверное Аллу он все-таки любил, раз терпел все эти насмешки и колкости.
