1 августа произошло моё эпическое возвращение в журналистику. В своё время я отработал в одном СМИ в Нижнем Тагиле аж два с половиной года. Теперь решил попробовать свои силы в другом.
Писал новости о Тагиле удалённо, из Екатеринбурга. День начался как обычно в провинции, скучно. Переписал пару официальных пресс-релизов, зевал.
Но к полудню в Нижнем Тагиле случилась беда городского масштаба, каких за всю трёхсотлетнюю историю города было совсем немного. В одной типовой панельной пятиэтажке произошел взрыв газа и обвал дома.
При том, это случилось ни где-нибудь, а во дворе моего детства. Там я не жил, но часто гулял, потому что ходил в гости к другу, у которого мы сначала играли в “Денди”, потом в “Сегу”, потом в комп, а когда нас отгоняли от шайтан-машины, мы в этом самом дворе били крапиву палкой.
Так что видеть соседний дом разрушенным, а его двор оцепленный оперативными службами, которые каждые несколько часов достают из под обломков раненых и погибших, само по себе было занятие не из приятных.
Но главное даже не это. Главное то, что я очень подробно и ясно вспомнил всё то, почему тогда, семь лет назад я уходил из провинциальной журналистики. Чтобы почитать об этом подробно и высокохудожественно, я отсылаю вас к моей книге “Журнашлюшество”.
Здесь же буду предельно лаконичен.
Провинциальная журналистика это изредка трагедия, нередко с твоим участием.
Но всё остальное время – это смертная тоска. Пресс-конференции, аппаратные совещания, слушания – от всего этого хочется уснуть. И не проснуться.
А тебе, как журналисту, надо не только всё это внимательно слушать, но желательно ещё понимать, что происходит, и что уж совсем почти невероятно – сделать из этого новость, которую захочет прочитать хоть кто-то.
Вернувшись на работу журналиста, я два дня честно превозмогал. Собирал по крупицам информацию о трагедии, компоновал её, как умел. Порционно публиковал новости, раз в несколько часов.
Но информация имеет непредсказуемую плотность. С ней всегда, то густо, то пусто.
Так что несколько часов мог быть полный информационный штиль, зато потом как прорывало.
По закону подлости, таким прорывам особенно свойственно случаться к концу рабочего дня.
Пятница, вечер. Близится к 18 часам, то есть к официальному окончанию моего рабочего дня в частности, и рабочей недели в целом.
Но поисковая операция тем временем продолжалась, под завалами всё ещё находились пять человек. Возможно живые, возможно погибшие.
Работают спасатели, работают чиновники, работают полиция, следователи и Росгвардия. Работают и мои коллеги – журналисты.
И буквально в 17:52 мне поступает задача готовить публикацию о том, что из под завалов извлечено ещё одно тело. На этот раз 7-летнего мальчика, за которого беспокоились больше всего и о поисках которого больше всего писали и больше всего спрашивали в городских сообществах.
В этом момент я понял, что всё, харош. Я наработался. Мне уже достаточно грустно и достаточно плохо.
Достойны восхищения спасатели, которые всё это время работали и доставали людей из под завалов.
Достойны восхищения и врачи, оказывавшие помощь пострадавшим и оперативно доставлявшие их в больницы. Некоторых даже на вертолетах.
Безусловно достойны уважения и журналисты, которые горят своим делом, которые снимали, опрашивали, оперативно публиковали информацию об этой трагедии, которая без преувеличения привлекла внимание всего города и области.
Виноват ли я, что я не такой? Что это не моё? За два года жизни в Екатеринбурге я ни разу не посещал ни один из новостных пабликов или сайтов Нижнего Тагила. Справедливости ради, я и в новостных сообществах Екатеринбурга не сидел и не сижу.
Так что я поблагодарил моё руководство за предоставленную возможность и ушёл, уволился. Хотя технически и не устраивался.
Выключил комп, вышел на улицу. Екатеринбург, в тёплый, солнечный августовский вечер. Все гуляют, смеются дети.
И мне даже не верится, что последние два дня я провёл за думскроллином новостей и релизов о самой страшной трагедии в моём родном городе за последний 31 год.
Тогда, 9 мая 1993-го в День победы во время показательных полётов спортивный самолёт Як-52 упал в толпу зрителей. 19 человек погибло, 17 было ранено.
Сейчас спасательная операция во дворе моего детства завершена. 10 человек погибли, из них половина дети. 15 человек спасли из под завалов.
Я с моим магическим мышлением, конечно, склонен во всём видеть знаки. Совпадение ли, что такая трагедия случилась буквально в первый день моего возвращения в провинциальную журналистику?
Я склонен трактовать это как предостережение, что от этой сферы мне нужно держаться подальше.
Если уж это не моё, то не моё. И ни хорошая зарплата, ни удобные условия в виде работы из дома, не могут этого исправить.
Так что буду просто продолжать жить своей жизнью, как умею, стараясь держаться от новостей подальше.
Например, в моём канале в “Бусти” я еженедельно описываю главное личное событие недели. Что-то, что вызвало у меня наиболее яркие эмоции. Подписывайтесь, читайте, поддерживайте меня, для вас это уникальный контент за 99 рублей, а для меня огромная мотивация.
Также не забывайте про мой телеграм-канал.
