Серый город медленно погружался в сырой и холодный мрак осеннего вечера.
- Через двести метров поверните налево. - пропел в гарнитуре надоевший за смену голос навигатора.
- Успеваем, - доворачиваю руль и прибавляю газу выходя из виража. Светофор моргнул вслед жёлтым и пропал в темноте. В сотый раз за сегодня машина подпрыгнула на очередном постылом лежачем полицейском, в тысячный раз за сегодня стукнув и скрипнув подвеской.
- Через сто метров поверните направо, - надоедливая дама железным голосом ведёт меня по маршруту очередной доставки. Логист под вечер накидал несколько срочных заказов, разбросанных абы как по этому городу с непутёвой организацией дорожного движения, и моя задача, снова успеть к сроку.
- Поверните во двор. Вы приехали, - да знаю я, знаю. Фары вырвали из полумрака застиранную робу серой стены кирпичной хрущёбы, притаившейся за мокрым, готовым уже опасть листвой клёном.
- Двадцать восемь семьдесят пять, - номер тарника, который ищу в недрах своей машинки. Только это не тарник, а небольшой пакет. Серый, невзрачный полиэтиленовый.
- Второй подъезд, пятый этаж. - проговариваю неизвестно для чего, и с грохотом захлопнув дверь машины, спешу к подъезду.
- Квартира тридцать семь. - тычу жалом ключа от машины в засаленные кнопки домофона.
- Здравствуйте. Открываем. - протрещало из побитого динамика.
Дёргаю дверь, и вдохнув подъездного смрада, освещая дорогу налобным фонариком, лезу по грязным ступеням вверх, стараясь не сильно вдыхать не самый свежий воздух этого прогнившего места и не прикасаться к нему руками.
Второй, третий, четвёртый, пятый.
А вот и нужная дверь. Старый коричневый дерматин местами потрескался и порвался, оголив своё ватиновое нутро. Крашеный в сотый раз дверной косяк и видавшая виды кнопка звонка на грязной зелёной стене.
За дверью послышалось шевеление и женский голос нежно произнёс: - Ну давай, открывай.
Что-то щёлкнуло, заскрипело. Дверь отворилась, и яркий свет упал на побитый кафель тёмной лестничной клетки.
На пороге стояла девочка лет восьми. А за ней, видимо, её бабушка.
- Ну что же ты? Бери. Вот, твой подарок. - положив руку на плечо девочке, сказала женщина.
Я машинально протянул ей серый пакет .
Она взяла его в руки не сразу. Будто не веря своим глазам, посмотрела сначала на него, а потом подняла глаза на меня. И в этот момент я понял, что эта девочка не простая.
Знаете, есть такие дети, которые видят мир несколько иначе чем остальные. И взгляд у них особенный, как и они сами. Тёплый и пронизывающий до глубины души. Внутри них, будто что-то горит и рвётся наружу, но они, это берегут от посторонних глаз до поры.
Она прижала серый пакет к груди своими тонкими ручонками и вот именно таким взглядом на меня в тот миг и посмотрела. И то, что горело внутри её в этот значимый для неё момент, прожгло меня насквозь.
Всё это произошло за несколько секунд, поэтому я не нашёлся, чем на него ответить. Пожелав всего доброго, побежал вниз.
Выскочил из подъезда на улицу, вдохнул чистого воздуха и увидел клён, что рос у дома. Под добрую песню дождя он шелестел золотой листвой что-то доброе и хорошее. По блестящей от осеннего дождя улице, спешили куда-то улыбчивые прохожие.
В два прыжка, я оказался в тёплой машине. Ткнул пальцем в яркий экран навигатора и проложил маршрут до нового заказа.
- Через сто метров поверните направо. - со снисхождением произнёс мне в ухо из гарнитуры добрый женский голос.
