#Граф_ДВНД
Я сидела и пила чай у себя… Дома. Нет, не в Доме сказок и чудес, а в своем, родном, где ждёт меня семья. Точнее, ждала, но скоро будет будет вновь меня вспоминать. Лето пробежало незаметно, оглянутся я не успела. Вот и вновь мне уезжать в Академию Писательства… Сегодня. Мама позвонила Графа и попросила впустить меня на неделю раньше, чем остальных. «Мол, чтобы адаптироваться вновь смогла.» Ректор наш с охотой согласился, да ещё и добавил, что пару учеников там уже осваиваются.
Честно, я уже скучаю по семье, но и в Доме много дел. В основном, как раз это и послужило причиной для скоро отъезда.
Как и сказала раньше, я наслаждалась чаем. И что-то мне приспичило заглянуть в телефон. Скажем так, я обычно во время приема пищи не беру мобильник в руки, а тут так захотелось. Словом, интуиция начала меня толкать на этот поступок.
В Телеграмме высветилось сообщение от Нингена: «Привет! Ты, что? Сегодня приезжаешь?» Ну, я и написала: «Привет! Приезжаю. А что?»
Оказывается, он скучает там. Георгом на все темы поболтали, с Тэглом ему не о чем разговаривать. С Графом он не пересекается в основном, да и не хочет отвлекать его. Короче говоря, хоть кого-то ждёт, в том числе меня.
Не только обрадовала Нингена я, но ещё и заинтриговала. Написала, что две перьевые ручки привезу. Одна из них бомбезная! Хах! Ждуна в Нингене только усилила.
— Готова? – серьезно спросила мама, выглянув из ванны.
— Да.
— Одевайся тогда.
***
— Всё взяла?
— Всё, әни¹, всё! – Я всё больше сжала рукоять чемодана то ли от волнения, то ли от радости.
— Береги себя, кызым², – мама мягко провела по моей щеке и чмокнула в лоб. По полной щеке скатилась одинокая слеза.
— Обязательно! Пока! – Я в ответ поцеловала её в обе щеки.
— Пока!
Вскочив в автобус, я в последний раз перед отъездом посмотрела на маму, мягко улыбнувшись.
И вот автобус тронулся, увозя меня в то место, где меня ждали. Очень ждали.
***
Сочту не нужным рассказывать, что было по дороге в Академию. Всё так же. Так же я доехала до зимнего леса. Так же потерялась в нем. Так же увидела летучих мышей. Так же меня Майк привел в Академию. Вот только встретил меня Граф не один. Нинген, увидя, что я иду по мосту, еле сдерживал порыв эмоций за маской сдержанной улыбки. Граф же, понимая чувства призрака, улыбался шире обычного. А я своим приходом буквально эту маску с Нингена сорвала, как и с Графа, если так можно сказать. Парень тут же ринулся на мою шею, а ректор расхохотался.
— Нин-ген, зад-душишь! Неужели с другими призраками не в ладах?
Друг тут же мне отпустил, виновато почесывая затылок.
— С ними я тоже наобщался. Ну и как дорога-а? Понести вещи?
— Такое ощущение, что Нинген сейчас спросит такое у тебя… Мне прям интересно, – Граф хитро взглянул на нас, пока мы шли в комнату.
— А ручку после ужина покажешь?
Хохот тут же наполнил коридоры. Хохот троих представителей: призрака, человека и вампира.
— Правильно Вы, господин ректор, предсказывали! – я задорно махнула рукой.
— А как же! Я многих учеников здесь повидал. Хорошо вижу, когда что скажет адепт в зависимости от эмоций.
— А мы в той же комнате будем жить?
— В какой смыле «Мы»? – ректор удивлённо выгнул бровь.
— Ну, Великая Троица! – тут вмешался Нинген, таща за собой мой чемодан.
— А! Хах! Ну, конечно. Честно скажу, как-то жаль убирать ваши старания. Особенно бантики на перилах лестницы. Единственное, я вам оставил только три банки блёсток. Не больше!
Вновь этот хитрый взгляд! Ну-ну, господин ректор! У меня будет сильнее ответный удар!
— Ну да, ну да! Подумаешь, невесть где спрятали пять банок. Думали, спасли замок. У меня в Доме сказок спрядано ТРИДЦАТЬ банок блесток. И все не маленькие, – я ответила поражённому ректору тем же взглядом.
— Твою мышь… Эндже! – Граф закусил губу клыком, отведя взгляд большущий глаз в сторону.
— Во-во, я предвидела это, господин ректор. Ну а вообще, блесткобунт в прошлом. Теперь мы блёстками украшаем нерадивых учеников. Так что…
— Хех! Буду теперь смотреть, кто в блестках у меня ходит да спрашивать у вас, что они натворили.
— У! Повезло мне, что я призрак, – Нинген гордо поднял подбородок и зашагал вперёд.
— Ну-ну, посмотрим, посмотрим, призрак, – слетело с моих губ хищно.
— Думаю, дорогу ты не забыла, а если и забыла Нинген с Майком тебе напомнят. Я пойду. Увидимся на ужине. Кстати, он через пол часа. Не опаздай. Эта неделя по чёткому расписанию.
— Хорошо, – радостно кивнула я и побежала вслед за Нингеном. Шар в руке освещал мне путь.
***
Стрелки настенных часов стукнула пол седьмого. Я выбежала в столовую, держа черную коробку. Успела. Граф со своей семьёй уже сидел за столом и ожидал ужин. Да и к слову, не успела я войти, про мой приход оповестили:
— Мяу! – черный кот с алыми глазами лежал под столом.
— Георг, кис-кис! – я села на корточки и вытянула руку, щёлкая.
Худой кот вылетел, превратился в привычного для меня Георга.
— Какой «кис-кис»?! – котопарень раздражённо взглянул на меня.
Чуть ли не завижав, я захихикала, закрываясь пол-лица коробкой. Георг с интересом потянул свои руки к ней.
— А, а, а! Нингена зови! Он первый хотел увидеть ручку!
Разочаровался, кажется. Но быстро исчез, уходя за призраком.
— Ты решила, всем показать ручку? – Графа вновь обнажил клыки в улыбке.
— Да-а! Сразу нескольких зайцев пристрелю.
— Не одного, не двух а с-сразу нес-скольких человечиско ресила прис-стрелить, – хохотнунул Дед.
— Ыгы, – удовлетворённо протянула я. – Где Георг? Где Нинген? Где их носит?! Агхр! Показать ручку хочется.
— А мы тут! – вдруг проорали над ухом.
Коробка вылетела из рук и уже готовилась упасть на стол, где всё было красиво законсервировано, но тут подлетел Георг, и… Столовые приборы со звоном подпрыгнули, а салфетница повалилась на бок. Бледная, как полотно, я не устояла на ватных ногах и рухнула. Тут же меня подхватил Нинген. Туман покрыл сознание, но даже сквозь него я поняла, что всё повскакивали…
Холодные капли потекли по моему лицу. Воду бразгают мне в лицо. Чуть приоткрыв глаза, я увидела Графа над собой, а по бокам его стояли Дед с Графиней. А парней почему-то не не углядела.
— Ну, ты как? – беспокойно спросила Графиня.
— Жива… Еле…
— Привели в порядок стол? – холодно возгласил ректор, оглядываясь назад.
— Ага.
— Почти… Все!
— Громкос-сть голос-са в с-следущий раз регулируйте, юноси, – кажется, Дед недобро ухмыльнулся.
— Ага, – в унисон пропели парни, кладя мою заветную коробку, из-за которой случилась беда.
Опираясь об стену, я встала и, чуть пошатываясь, поплелась к столу. Почему первый день каждый год в этом замке начинается неудачно? В прошлый раз меня облили томатным соком… Теперь это!
Склонившись над столом, я не отрывала взгляда от этого… Кошмара! Мне уже расхотелось даже перо показывать. Взяв коробку, я побрела в самый дальний угол столом, туда, где меня они не увидят. Не увидят, как я сгораю со стыда.
Скрежет об пол – стул отодвинулся. Гулкий грохот – коробка плюхнулась на стол, а вместе с ней и моя голова. Закрывая её руками, я зарыдала. Сначала тихо, но потом, сама того не заметила, всхлипывала на всю столовую. Что б эта коробка! Не могла упасть на пол хотя бы? Почему именно на стол аристократов?!
Лёгкое прикосновение к моему плечу. Рядом со мной сел Граф.
— Парни не хотели такого исхода, хотя переборщили с громкостью… – начал было он, но тут я взревела:
— Да это я виновата-а-а!
— В каком-то смысле ты права, но ты же хотела разделить свою радость с нами. Не так ли, адептка Тляшева? – ректор провел пальцем по моему позвоночнику, отчего я машинально выпрямилась, лишь голова осталась понуритой.
— Так, – всхлипнула я, вытирая слезы. – Но… Как после этого делить её, если она пропала?.. В этом плане Лорд хорош, у него на все случаи есть план. А я что? Придумала всего лишь один план! Показать ручки, положить в пакет, убрать подальше, под стол, и поужинать. А я вообще не предвидела этого…
— Так порадуй нас и себя, – Граф приподнял мое лицо, заставляя встретиться с ним взглядом. Жёлтые глаза добро на меня смотрели. – Георг чуть подглянул, чтобы убедиться в целости ручки. Сказал, что всё нормально.
Одним движением он подвинул коробку ближе ко мне, нежно улыбнувшись. И эта улыбка отразилась на моем лице… На секунду.
— Вообще… Не в целости ручки дело – я-то знаю, что с ней всё хорошо, там всё плотно уложено... Коробка на ваш стол упала… – смотреть в его я больше не могла, голова моя вновь легла на грудь.
— Так ты из-за этого, – усмехнулся ректор. – Честно, я сам испугался такому появлению ребят. Чего уж говорить про тебя, которой в уши крикнули. Ну так что: вернёшься радоваться или так и будешь сидеть и грустить тут?
Вновь эта широкая улыбка. Вновь этот хитрый взгляд. Вновь этот гипноз, что заставляет тень сойти с лица.
— Пять минут. Пусть хоть немного краснота с глаз сойдёт.
— Ждём, – сказал ректор, вставая. Через минуту он скрылся за колонной.
Добрый он. Был бы совсем уж строгим, или даже злым, покусал, а может и съел уже. Повезло мне. Спокойно выдохнув, я откинулась на спинку стула. Тот заскрипел так, будто он скоро сломается. Сидела не подвижно. Если ещё кто-то да был в Академии и прошел мимо, мог подумать, что это статуя поставлена для красоты. Ага, ага, для красоты со значением «Горе ученика»!
Развеселившись от своей же мысли, я вскочила из-за стола, схватив каробку. Стул же от резкости моих движений грохнулся на пол. Закусив губу, я невинно улыбнулась невесть кому, в пустоту! Вскоре стул вновь стоял.
Тихонечко, не цыпочках я подходила к колонне, за которой скрылся Граф. Им уже подавали еду. За другим столом сидели парни. Георг молча закидывал в свой рот гречку с сосиской. Угрюмый Нинген сидел и смотрел на котопарня, либо погрузился в мысли, скрестив руки на груди. Пока я думала как их позвать, меня заметил Граф и решил мою проблему:
— Юноши наши, вам минута подойти к Эндже, после она ручку не покажет.
Хитро он на них глядел. Зато как это подействовало! Парни тут же вскочили. Аж стулья попадали, как мой тогда. Дед недовольно покачал головой, а Графиня цикнула. Но несмотря на резкую реакцию парни максимально аккуратно подошли ко мне. Я, подойдя к столу Граф, увидела как по пятам идут, отчего захихикала, прикрывая пол-лица коробкой. В итоге они встали вод моими боками, на мою радость.
— Руки вытягивание другому к друки, – скомандовала я. – Теперь держите коробку. Крепко только. Там чернила ещё есть. И пять наконечников.
Пока парни держали коробку, я медленно, аккуратно, закусив от предвушающего восторга нижнюю губу, поднимала крышку. И вот! Долгожданная минута настала. В моей руке оказалась эта ручка. Острый конечник, стальной корпус серебряного цвета с разными витиеватыми рисунками, само чёрное перо, что золотились на конце – что ещё нужно более для счастья, хоть и временного?
— А ещё подставка есть! – аккуратно положив ручку на место, я достала подставку тоже серебряную с узорами, где выемка для ручки была наклонена. – И… Наконечники! Прям можно плакаты подписывать!
— Ты сама себе приговор подписала, – улыбнулась Графиня.
— Не, ну а что? Думаете, зря её сюда притащила? – счастливая я многозначительно выгнула бровь.
— А, та-ак значит! Ну, хорошо-о… Сама напросилась. Неделя тебе на создание приветственного плаката, – ректор хитро взглянул краем глаза на меня, но я лишь гордо подняла голову и, закрыв глаз, отдала честь свободной рукой:
— Так точно, господин ректор!
Коробка вновь закрылась. Все остались довольны. Особенно я. Теперь можно спокойно идти ужинать.
— Но предупреждаю: этот плакат без блёсток не обойдется, как и другие.
Граф закатывал глаза с улыбкой да пытался что-то сказать, но так и не смог. Лишь мотнул головой, бросив пару слов: «Ты не исправима.»
Так я чуть не потеряла ту радость, что крылась в одной вот вещице.
