Общение, даже виртуальное, с бывшими одноклассниками пробуждает самые причудливые воспоминания. Так вспомнилось (в обсуждении с тестем практик алкоголизма на советском телевидении и в киноиндустрии), как в ЛТО («Лагере труда и отдыха») в Липецкой области, куда желающих нашего класса вместе с парой сотней человек из других столичных школ Юго-Западного района Москвы вывезли на сбор черешни и клубники, группа энтузиастов из нашего отряда мучительно пыталась «нажраться» (слова «бухнуть» тогда в нашей среде, кажется, еще не было). Привезенное из дома быстро закончилось, в сельпо водку школьникам не продавали, самогон селяне тоже придерживали для своих - и даже на постельном белье в бараках колхозного лагеря стояли штампы «ЛТП» - «Лечебно-трудовой профилакторий», обещавшие излечить понаехавшую молодежь от раннего алкоголизма. Попытка заварить чифирь обернулась провалом: целая пачка грузинского, кажется, чая, была испорчена, так как пить получившуюся бурду не смог без нужной выучки никто.
И тогда кому-то, раздобывшему в сельмаге трехлитровую банку сока, пришло в голову превратить ее в брагу! Банка была открыта и поставлена под кроватью в тепле; несколько дней группа энтузиастов наблюдала за происходящими в ней процессами, пока на общем собрании не принято было решение: пора!
Как банка была распита, я не видел, но я видел последствия: в лагерный сортир, представлявший из себя сарай с рядом из 5 или 6 дыр - «очков» в загаженном полу, в течение 3 дней было трудно попасть, так как «очки» были стабильно заняты сидящими в позах орлов несчастными любителями самопальной браги. Помню одного своего одноклассника, который время от времени выходил со страдающим лицом из дверей сортира, смотрел, прищурясь, на кипевшую за его стенами жизнь, горестно махал рукой: «Э-эх!» - и, как шолоховский дед Щукарь, обречено возвращался на прежнее место.
Через некоторое время я, начитавшись лагерной прозы, рассказал ребятам, как в тюрьме кусок черного хлеба через промокашку намазывали гуталином, клали его на батарею - и потом съедали, опьяняясь гуталиновыми парами, проникшими в хлебную мякоть… но мой рассказ никого не вдохновил: то ли гуталина не было в сельпо, то ли трехлитровая банка браги утолила жаждущих до конца смены…
Михаил ПАВЛОВЕЦ