До чего же живучи мифы...
Казалось бы, уже давно открыта основная масса документации по периоду, который мы так хлестко именуем "Большим террором". Историки, подобно мореплавателям, исследовали это явление буквально вдоль и поперек, написали сотни научных и тысячи публицистических книг. Уже даже самые отъявленные публицисты сталинского толка не отрицают уничтожения сотен тысяч сограждан, хотя и пытаются оправдать репрессии тем, что это были "уголовники", "предатели" и "враги народа".
Но читая комментарии под статьями на Дзене, не перестаю удивляться тому, как мало, на самом деле, люди до сих пор знают о том времени. Причем, если с условными "сталинистами" все предельно ясно, условные "антисталинисты" частенько замифологизированы не меньше. Я уже перестал обращать внимание на споры, когда обе стороны одинаково далеки от истины, но так яростно пытаются словесно испепелить и уничтожить друг друга, будто они явились в комментарии прямиком с колчаковских фронтов Гражданской войны.
Эта статья преследует цель донести до спорящих три самых распространенных, но давно уже неприличных мифа о пресловутом 1937-м, которые до сих пор ещё не изжиты в обывательских умах. Собственно, они потому и неприличны, что верить в них при современном развитии исторической науки — значит быть неприлично отсталым. И хотя, на самом деле, здесь можно привести гораздо больше мифов, я пока что остановлюсь на трёх самых-самых "топовых"...
Миф №1: "Хаотичные и слепые репрессии"
Со времён хрущевской "оттепели" сталинские репрессии повелось считать хаотичным и стихийным процессом, который подобно дьявольскому молоху переваривал судьбы совершенно случайных советских людей. Особенно широко такое видение сталинского террора распространилось в 70-80-х гг., когда негласно считалось, что только в Гулаге погибли десятки миллионов человек. Лишь с открытием архивов в конце 80-х стало понятно, что никаких "слепых" и случайных репрессий не было никогда и в помине (исключая эпоху раннего Красного террора Гражданской войны). Причем это касается не только "большого террора" 1937-1938 гг., но и всех репрессивных кампаний сталинского времени.
Каждая из них, начиная прям с самой первой масштабной — "раскулачивания" — всегда имела четкое директивное начало и столь же четкое централизованное течение и окончание. При этом категории жертв конкретной репрессивной кампании определялись заблаговременно и прописывались в ОГПУ-НКВД-МГБ досконально.
Возвращаясь конкретно к 1937 г...
Начало "большого террора" — в решении Политбюро от 2 июля 1937 г. "Об антисоветских элементах". Буквально в тот же день Сталин разослал "секретарям обкомов, крайкомов и ЦК компартий" телеграмму, в которой отмечалась нездоровая активность в СССР разного рода "кулаков", уголовников и прочих ненавистников советской власти. Заканчивалось послание вождя зловещим пассажем (цитата):
ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке...
Также в пятидневный срок в каждой области следовало сформировать пресловутые "тройки" (их механизм обкатали ещё во время "раскулачивания") и представить их состав в ЦК на утверждение.
Все... "Работа" завертелась...
Почти весь июль 1937 г. прошел у советской верхушки в уточнениях состава "троек" и в подбивании "лимитов" репрессируемых по каждой области. Наконец, 30 июля 1937 под грифом "Сов.секретно" вышел одиозный приказ №00447 наркома НКВД Ежова, быстро утвержденный Политбюро. В нем ещё более подробно и четко были прописаны категории будущих жертв репрессий и назначена дата начала кампании — 5 августа 1937 г. Что интересно, Сталин выделил из бюджета на проведение репрессий аж 75 миллионов рублей!
Уже после начала "кулацкой операции" (так чекисты прозвали кампанию по приказу №00447) было решено репрессировать заодно и советских граждан "неправильного происхождения", то есть имевших национальность враждебных СССР "буржуазных стран". Советская власть считала их потенциальной "питательной средой" иностранных разведок. За подписью наркома НКВД Ежова вышла целая россыпь приказов по "национальным линиям" (польской, немецкой, латышской, эстонской, финской, румынской, греческой, иранской и т.д. и т.п.), жертвами которых стали более трёх сотен тысяч человек.
Общее же количество казненных по двум этим "ветвям большого террора" к концу 1938 г. перевалило за 600 тысяч человек. Ещё 800 тысяч отправили в Гулаг (почти 200 тысяч из них погибнут в ближайшие два года). И уже в ноябре 1938 года "массовые операции" НКВД столь же централизованно (как и начинались) в один день были остановлены одним-единственным распоряжением Сталина.
Таким образом, повторюсь, никакого "слепого", стихийного или случайного террора в сталинское время не существовало в природе. Советская власть всегда предельно четко понимала и осознавала, кого она конкретно наказывает или уничтожает в данный момент. Как метко заметил один историк, репрессии 1937 года являлись полноценной и хорошо спланированной карательной операцией НКВД в масштабах целой страны.
Справедливости ради, чекисты на местах действительно частенько натягивали сову на глобус и, выполняя "план", подводили под спускаемые сверху "лимиты" совершенно случайных людей. И в этом смысле в репрессиях 1937-1938 гг. действительно присутствовал элемент случайности. Но он никогда не был определяющим.
Миф №2: "Террор"
Хотя в историографии за репрессивной кампанией 1937-1938 гг. прочно закрепился термин "большой террор", это не совсем правильно...
Опять же, до открытия наших архивов среди западных историков (как и среди наших диссидентов) было широко распространено мнение, что 1937 год нужен был Сталину для запугивания и терроризирования советского общества. Дескать, под кровавым тираном шатался стул и ему нужно было постоянно излучать Страх. На этом утверждении построена вся так называемая "теория тоталитаризма", весьма популярная на Западе вплоть до 90-х гг. (а у многих, в том числе и наших историков либерального толка, и сегодня). Правда, зачем Сталину срочно понадобилась такая кровавая мясорубка именно в 1937 г., никто логично объяснить не смог.
Но после "архивной революции" 80-90-х выяснилось, что все далеко не так просто, и подобного рода упрощения неверны. Например, как оказалось, "массовые операции" НКВД 1937 года проводились сталинской властью в глубочайшей тайне. Даже ближайшие родственники жертв не знали о том, что они давно расстреляны (в приемных СИЗО им говорили, что ваш родственник осуждён "на 10 лет без права переписки"). И лишь уничтожение "троцкистов", "зиновьвцев" и прочих сталинских противников по партии после знаменитых московских процессов было на виду и широко освещалось и пропагандировалось в прессе. Но как справедливо заметил сталинский биограф профессор Хлевнюк, если бы репрессии 1937 г. ограничились тогда только лишь отстрелом сталинских соратников по партии, несмотря на то, что счёт шел на десятки тысяч жертв, историки никогда бы не назвали это явление "большим террором" (таковым он стал лишь после распространения репрессий на широкие слои советского общества).
Таким образом, с учётом сверхсекретности проводимых репрессий называть кампанию 1937 "террором" не совсем правильно. Здесь гораздо уместнее понятие "чистка". И 1937 год действительно был своеобразной "большой чисткой"...
Ведь что тогда поизошло на самом деле в общих чертах?
На фоне существенного ухудшения международной обстановки и непростого внешнеполитической положения СССР (как бы в преддверии грядущей войны) советская власть поспешила в авральном режиме одним махом избавиться от неугодных сограждан, способных при определенных обстоятельствах превратиться в "пятую колонну". Я не буду сейчас останавливаться на том, получилось ли это или нет — в другой раз. Сейчас важен сам факт, логика сталинских властей...
Вот поэтому-то термин "чистка" здесь гораздо уместнее. А вот под истинное понятие "террор" гораздо больше подходят советские репрессии военных лет, когда за всякие провинности солдат и офицеров расстреливали перед строем. Вот это, да, это был террор (и назидание). Или когда немцы вешали случайных жертв из гражданских на площадях, оставляя из висеть неделями — это тоже чистый террор покоренного населения.
Репрессивные же кампании 1937 года целей запугивания широких слоев советского общества не преследовали. К тому времени все те, кого следовало запугать, и так давно уже были запуганы, и проводить для этого столь масштабные репрессивные операции с сотнями тысяч жертв нужды просто не было. Целью было максимально тихое и тайное уничтожение (или изоляция) неугодных, не вписавшихся в советское общество "развитого сталинизма".
Миф №3: "Четыре миллиона доносов"
Ну и один из самых распространенных мифов, который, удивительным образом, любим как у сталинистов, так и у анти. Нужно ли подробно останавливаться на нем и объяснять, что обывательские доносы в репрессиях 1937 г. сыграли лишь второстепенную, если не третьестепенную роль?
На самом деле этот миф, как ни странно, был запущен самой сталинской властью во время выхода из "большого террора". На одном из публичных выступлений Сталин недобро высказался в речи о "клеветниках", которые внесли смуту в советские ряды и сломали карьеры многих "честных коммунистов". На них, как на "пробравшихся в партию вредителей", в том числе и попытались негласно списать все "перегибы" 1937 г.
Но, как мы уже увидели выше, репрессивные кампании 1937-1938 гг. проводились чекистами по категориям, которые были определены заранее. При этом поиск жертв осуществлялся по так называемым "учётным картотекам", которые велись чекистами с начала 20-х гг. В них хранились данные оперативных разработок на всех "бывших", а также на тех, кто когда-то состоял в каких-либо враждебных большевикам партиях и течениях. Также там хранились данные на всех участников антисоветских восстаний времён Гражданской войны и коллективизации, а также ранее отсидевших за "политику" в тюрьмах и лагерях. Вот кто в первую очередь интересовал чекистов и попадал под раздачу в 1937 году.
Конечно, доносы при разработке того или иного "антисоветчика" или "кулака" из заветной картотеки были важны и нужны, но они не сыграли приписанной писателем Довлатовым роли в репрессиях. Да, безусловно можно найти немало примеров, когда тот или иной чекист пытался выполнить спущенный сверху "лимит" путем притягивания по доносу какого-нибудь левого человечка, никогда не светившегося в чекистских картотеках. Но, как ни крути, а 4/5 жертв "большого террора" — все же именно "учётные категории".
Вот так выглядят самые распространенные мифы о гигантской репрессивной сталинской акции 1937 года. И как бы удобно не было верить в них, повторюсь, в наши дни это не только неправильно, но и совсем уж неприлично.
Берегите себя!