Пора было идти на лед, но я продолжала стоять. Артем, проезжая мимо, вопросительно поднял бровь. Как же мне хотелось в этот момент сделать ему гадость! Отыграться за мою боль. Пусть ему тоже будет плохо! Пусть понервничает, побесится, попсихует.
Как бесится Катькин Глеб, когда у них что - то не получается. Кстати, зря она радуется его фанатизму. С таким настроем он может всю программу завалить, как только дело дойдет до соревнований. Злость - плохой советчик. Моя, например, заставила сейчас проигнорировать призывные взгляды Артема. Сделать вид, что я его в упор не вижу! Не желаю замечать!
Пользуясь тем, что Снежная королева обсуждала прокат Белоснежкиных, я простояла у бортика еще несколько лишних минут. Пока у меня не начали стучать зубы от холода.
Лед встретил меня привычным блеском и ощущением праздника, несмотря ни на что. Я проехала пару кругов, постепенно разминаясь и привыкая к ощущениям. Сделала несколько одинарных прыжков на пробу, потренировала вращение.
Артем не навязывался, отрабатывая каскады в другом конце катка. Мы пока вставляли в программу привычный 3 - 2 - 2. Но отдельно во всю тренили лутц-ойлер-сальхов. 3-1-3. Как самые настоящие топы. Краем глаза я отметила, что у Артема сегодня прыжки идут. И каскад получается легко и непринужденно. Мне бы так!
Вдруг Снежная королева наткнулась на меня взглядом и сделала знак подойти. Нет, ну что опять не так - то?!
- Через 10 минут у вас прогон короткой, - холодно проинформировала она. (Оглянувшись, я увидела, что Артем уже стоит за спиной и покладисто кивает ее Величеству). - А пока пройдите поддержки!
Я взяла Артема за руку и, не глядя на него, поехала в середину круга. Толчок - и я идеально взмываю в воздух. Механически делаю смену позиции, хватаясь рукой за конек. Привычно осторожничаю, чтобы партнер успел уловить мои движения и удержать баланс. Так. Вроде, все норм.
Как только меня поставили обратно на лед, я тут же отъехала в сторону, пытаясь собраться и настроиться на прокат.
- Прогон короткой программы, - объявляют в динамики.
Мы перемещаемся в центр катка, а все остальные жмутся по углам, стараясь не мешать. Музыка начинается. Жутковатая мелодия сразу напоминает о заброшенных замках и кладбищах. Я воображаю себя призраком, мучающим своего бывшего возлюбленного. Когда-то он обманул доверие бедной девушки, и она в отчаянии бросилась со скалы. А теперь является в роли прекрасной незнакомки и пытается заманить в ловушку. И погубить.
Надо льдом вдруг начинает клубиться туман. И где - то там, вдалеке, постукивает палка: ОНО уже здесь. ОНО проснулось и идет за мной. Мне уже не убежать.
Краешек тумана приподнимается, как вуаль над шляпкой, и я вижу девушку в длинном платье. В руках она держит музыкальную шкатулку.
- Нет, Настенька! - хочется крикнуть мне. - Не открывай! Не надо!
Но она резко откидывает крышку. Из шкатулки полыхает алое зарево. Блики яркими горошинами рассыпаются по льду. Механической шарманкой звучит повторяющаяся мелодия. Я кружусь, будто балерина на пружинке.
Туман становится все гуще и холоднее. Он проникает под кожу. И вот я сама уже состою из тумана. Мои руки начинают просвечивать, тело теряет вес.
- Лутц, - шепчу я Артему. Он не удивляется и заходит на прыжок. Я без труда поднимаю в воздух свое призрачное тело. А на приземлении не чувствую никакой отдачи. Отличный лутц.
Подкрут получается "под потолок". Я никогда еще так высоко не летала. Ну, хорошо. Я свое тело почти не чувствую. Видимо, это что - то нервное. А Артем как же? Я и для него стала невесомой?
Выброс... через пол катка. Мне кажется, я пушинка. Странно, что вообще приземлилась, а не полетела над трибунами.
Поднимаю ногу в шпагате. Чудеса продолжаются. У меня, конечно, неплохая растяжка. Но сегодня я вообще не чувствую ни боли, ни дискомфорта. Разве туман может чувствовать? Меня можно складывать во все стороны, сгибать и разгибать, как куклу. Кажется, была такая книжка про гуттаперчевого мальчика. Так вот. Я сейчас гуттаперчевая девочка. Вроде, для мальчика там все закончилось плохо? Ох, не хотелось бы...
Финальное вращение. Закрываю лицо руками и резко развожу ладошки в стороны. Артем, видя мое "настоящее" лицо, в ужасе отшатывается. Затем падает на колени и "умирает". Конец истории.
Наш прокат встречают гробовым молчанием. Очень символично. Еду прямо к выходу, ни в силах провести на льду ни одной лишней секунды. Мне нужно туда, где тепло. Где рассеется морок, и перестанет звучать закольцованная мелодия.