Звонок раздался в тот самый момент, когда Елена, балансируя на одной ноге, пыталась застегнуть неподатливую молнию на старом сапоге. Телефон надрывался, словно предвещая что-то важное, но она, чертыхнувшись, решила не обращать внимания. "Наверняка опять этот настырный банк со своими кредитами", — подумала она, наконец справившись с молнией.
— Мам, ты трубку не возьмешь? — донесся из кухни голос двенадцатилетней Алисы.
— Да ну его, — отмахнулась Елена, — опять, небось, всучить что-нибудь хотят.
Но телефон не унимался. Когда он зазвонил в третий раз, Елена не выдержала:
— Алло! — рявкнула она в трубку.
— Елена Сергеевна? — раздался на том конце вежливый мужской голос. — Это адвокатская контора "Правовед". Вы не могли бы подъехать к нам сегодня? Есть важный вопрос, касающийся вашего наследства.
Елена опешила. Какое еще наследство? У нее в родне отродясь не было никого богатого.
— Вы, наверное, ошиблись номером, — неуверенно произнесла она.
— Нет-нет, Елена Сергеевна, никакой ошибки. Речь идет о наследстве вашего троюродного дяди, Виктора Андреевича Кузнецова. Вы ведь его племянница?
Елена судорожно пыталась вспомнить, кто такой этот Виктор Андреевич. В памяти всплыл смутный образ высокого седого мужчины, которого она видела, кажется, на похоронах бабушки лет пятнадцать назад.
— Да, кажется, так, — пробормотала она. — Но я его почти не знала...
— Тем не менее, согласно завещанию, вы являетесь его единственной наследницей. Вопрос весьма срочный, не могли бы вы подъехать к нам сегодня?
Елена почувствовала, как у нее закружилась голова. Наследница? Она? Но как такое возможно?
— Хорошо, я... я приеду, — выдавила она. — Скажите адрес.
Повесив трубку, Елена медленно опустилась на стул. В голове крутился рой мыслей.
— Мам, что случилось? — Алиса выглянула из кухни, держа в руках недоеденный бутерброд. — На тебе лица нет.
Елена подняла глаза на дочь и вдруг рассмеялась — нервно, почти истерически.
— Кажется, доченька, у нас появились деньги, — сказала она, вытирая выступившие на глазах слезы. — Вот только я понятия не имею, что с этим делать.
Елена вошла в прохладный вестибюль адвокатской конторы, чувствуя себя неуместно в своем потертом пальто и стоптанных сапогах. Холеная секретарша окинула ее оценивающим взглядом, но, услышав фамилию, тут же расплылась в профессиональной улыбке.
— Проходите, вас ждут, — пропела она, указывая на дверь кабинета.
Адвокат, пожилой мужчина с аккуратной седой бородкой, встал из-за стола, приветствуя Елену:
— Присаживайтесь, Елена Сергеевна. Чаю, кофе?
— Нет, спасибо, — пробормотала она, неловко опускаясь в кожаное кресло. — Я... мне бы хотелось узнать подробности.
Адвокат кивнул, раскрывая лежащую перед ним папку.
— Итак, ваш троюродный дядя, Виктор Андреевич Кузнецов, скончался месяц назад. Согласно его завещанию, вы являетесь единственной наследницей всего его имущества.
Елена сглотнула, чувствуя, как пересохло в горле.
— А... много этого имущества? — спросила она, боясь услышать ответ.
Адвокат назвал сумму, от которой у Елены закружилась голова. Она вцепилась в подлокотники кресла, пытаясь удержать равновесие.
— Но... почему я? — выдавила она. — У него же наверняка были более близкие родственники?
— Были, — кивнул адвокат. — Но Виктор Андреевич оставил письмо, объясняющее его решение. Вот, ознакомьтесь.
Елена взяла протянутый конверт дрожащими руками. Почерк был неровный, старческий:
"Дорогая Леночка! Ты, наверное, удивлена. Мы виделись всего пару раз, но я всегда следил за твоей судьбой. Знаю, как нелегко тебе пришлось, когда ты осталась одна с маленькой дочкой. Я восхищался твоей стойкостью и трудолюбием. Ты напомнила мне мою покойную жену — такая же сильная и независимая. Я надеюсь, что это наследство поможет тебе и твоей дочери. Распорядись деньгами мудро."
Елена подняла глаза на адвоката, чувствуя, как по щекам текут слезы.
— Что мне теперь делать? — спросила она растерянно.
— Для начала — подписать необходимые документы, — ответил тот. — А потом... это уже ваше решение.
Выйдя из конторы, Елена брела по улице, не замечая ничего вокруг. В кармане лежала банковская карта с суммой, о которой она и мечтать не могла. Голова шла кругом от открывшихся возможностей.
"Первым делом — новая квартира, — думала она. — Потом отложить на образование Алисы. А может, открыть свое дело? Всегда мечтала о собственной кондитерской..."
Звонок телефона вырвал ее из задумчивости. На экране высветилось имя сестры.
— Ленка! — затараторила Ирина, не дав и слова вставить. — Это правда? Тетя Зина звонила, сказала, что ты получила какое-то наследство! Расскажи немедленно!
Елена вздохнула. Новость явно разлетелась быстрее, чем она ожидала.
— Ир, давай не по телефону, — устало ответила она. — Приезжай вечером, поговорим.
Повесив трубку, Елена поймала себя на мысли, что совсем не рада предстоящему разговору. Она живо представила жадный блеск в глазах сестры, ее намеки на "семейный долг".
"Господи, во что я ввязалась?" — подумала Елена, чувствуя, как на смену эйфории приходит тревога. Она понимала, что ее жизнь уже не будет прежней, но пока не знала, радоваться этому или бояться.
Гостиная Елены, обычно тихая и уютная, гудела как растревоженный улей. Казалось, все дальние и ближние родственники, о существовании которых Елена даже не подозревала, вдруг вспомнили о своем кровном родстве и слетелись на семейное собрание. Елена стояла у окна, наблюдая за этим столпотворением и чувствуя, как внутри нарастает глухое раздражение. Ирина, ее старшая сестра, громче всех распиналась о "справедливом разделе".
— Ленка, ну ты же понимаешь, — вещала она, размахивая руками, — это же семейные деньги! Нельзя быть такой эгоисткой!
Елена поморщилась, вспомнив, как эта же Ирина отказала ей в помощи, когда Алиса тяжело заболела три года назад.
— А ты, значит, о семье печешься? — не выдержала она. — Где же ты была, когда мне нужна была помощь?
Ирина на мгновение осеклась, но тут же нашлась:
— Так у меня же тогда самой денег не было! А теперь-то...
— А теперь они у меня появились, и ты сразу вспомнила о родстве? — горько усмехнулась Елена.
В разговор вмешался дядя Виктор, вальяжно развалившийся в кресле:
— Леночка, милая, ты же понимаешь, что одной с такими деньгами не справиться? Давай я помогу, у меня опыт в финансах...
Елена едва сдержалась, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Опыт в финансах у дяди Виктора заключался в умении занимать деньги у всех родственников и никогда не отдавать.
— Спасибо, дядя Витя, но я как-нибудь сама, — отрезала она.
— Да что ты понимаешь! — вдруг взвизгнула тетя Зина, до этого молча сидевшая в уголке. — Такие деньжищи! Их же вложить надо, приумножить! А ты что? Квартиру купить собралась? Машину? Да на эти деньги можно полгорода скупить!
Елена почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Она оглядела комнату, заполненную жадными, горящими глазами родственников, и вдруг отчетливо поняла — никому из них нет дела до нее самой. Все, что их интересует — это деньги.
— А ну тихо все! — вдруг рявкнула она так, что все присутствующие вздрогнули. — Я вам что, банкомат? Или благотворительный фонд? С чего вы взяли, что имеете право на эти деньги?
— Но мы же семья... — пискнула двоюродная сестра Маша.
— Семья? — Елена горько усмехнулась. — А где вы все были, когда я одна тянула Алису? Когда работала на трех работах, чтобы свести концы с концами? Кто-нибудь из вас хоть раз предложил помощь?
В комнате повисла тяжелая тишина. Родственники переглядывались, не зная, куда деть глаза.
— Вот что я вам скажу, — твердо произнесла Елена. — Эти деньги — мои. И только я буду решать, как ими распорядиться. Если кто-то из вас действительно нуждается в помощи — приходите, поговорим. Но делить то, что мне досталось, я не собираюсь.
— Да как ты смеешь! — взвилась Ирина. — Мы на тебя в суд подадим! Ты не имеешь права!
— Подавайте, — спокойно ответила Елена. — Только учтите — завещание составлено юридически грамотно. Вы ничего не добьетесь, кроме потери времени и денег на адвокатов.
Она обвела взглядом притихших родственников и добавила:
— А теперь прошу всех уйти. Мне нужно побыть одной и все обдумать.
Ропща и бросая злобные взгляды, родня потянулась к выходу. Последней уходила Ирина.
— Ты еще пожалеешь об этом, — прошипела она, проходя мимо сестры.
Елена молча закрыла за ней дверь и прислонилась к ней спиной, чувствуя, как дрожат колени. Она понимала, что только что перечеркнула отношения со всей семьей. Но странное дело — вместо горечи она ощущала небывалое облегчение.
Прошло несколько дней после бурного семейного собрания. Елена сидела на кухне, задумчиво помешивая остывший чай. Перед ней лежал исписанный листок бумаги — список дел и планов, составленный бессонной ночью.
— Мам, ты опять не спала? — в кухню вошла заспанная Алиса, зевая и потягиваясь.
Елена улыбнулась дочери:
— Есть над чем подумать, солнышко.
— И что надумала? — Алиса плюхнулась на стул рядом, с любопытством заглядывая в мамины записи.
Елена вздохнула:
— Знаешь, я все время думаю о том, что сказал в письме Виктор Андреевич. "Распорядись деньгами мудро"... Но что значит мудро?
Она замолчала, погрузившись в воспоминания. Вдруг ее осенило:
— Алиска, а ведь я совсем забыла о дедушке Коле!
— Это который на дне рождения у тети Иры был? Добренький такой старичок? — оживилась Алиса.
— Да, он самый. Николай Петрович, мой двоюродный дедушка. Единственный, кто всегда поддерживал меня, даже когда все отвернулись.
Елена вскочила, охваченная внезапным беспокойством:
— Нужно ему позвонить, узнать как он.
Разговор с Николаем Петровичем оказался тяжелым. Старик, всегда бодрый и оптимистичный, говорил тихо, с паузами. Выяснилось, что его сын с невесткой пытаются выжить его из квартиры, угрожая отправить в дом престарелых.
— Дедушка, а хочешь, я тебе помогу? — выпалила Елена, чувствуя, как сердце сжимается от жалости и возмущения.
— Ох, Леночка, чем же ты поможешь? — вздохнул старик. — У тебя у самой забот полон рот.
— Теперь есть чем, — твердо сказала Елена. — Я к тебе сегодня же приеду, все расскажу.
Повесив трубку, она решительно повернулась к дочери:
— Алис, собирайся. Едем к дедушке Коле.
Через неделю Елена стояла посреди уютного домика на окраине города, купленного для Николая Петровича. Старик, помолодевший и повеселевший, с восторгом осматривал свое новое жилище.
— Леночка, золотце, да как же это... — бормотал он, украдкой вытирая слезу.
— Это вам спасибо, дедушка, — улыбнулась Елена. — За то, что всегда в меня верили.
Вечером, уложив Алису спать, Елена снова достала свой список. Теперь он выглядел иначе: на первом месте стояло "Обеспечить спокойную старость дедушке Коле".
Следующим пунктом было "Открыть кондитерскую". Елена улыбнулась, вспомнив, как загорелись глаза дочери, когда она поделилась с ней этой идеей.
— Мам, а я буду тебе помогать! — воскликнула Алиса. — Буду пробовать все пирожные!
Елена рассмеялась, чувствуя, как отступает тревога последних дней. Она поняла, что наконец нашла правильный путь.
"Спасибо, Виктор Андреевич, — мысленно произнесла она. — Кажется, я начинаю понимать, что значит распорядиться деньгами мудро".