- Ты давай мне тут ещё поскули! Жри, что дают и не выпендривайся! А то ты посмотри, какую цацу мне тут привезли, - возмущалась бабка, стоя у плиты и помешивая при этом в кастрюле щи из кислой капусты. - То ты не знаешь, что такое голод, вот и выкаблучиваешься. И учти, если всё не доешь, остатки выверну на голову.
- Но, я не ем капусту-у, - простонала шестилетняя Нина, проливая слёзы над тушёным блюдом в тарелке. - Тебе же моя мама говорила-а об этом.
- Да, сейчас я всё брошу и начну тут под вас плясать. Избаловала тебя твоя мать. А вот я сейчас возьму, да и позвоню твоему папе, пусть вставит тебе пистонов, чтобы ты тут из себя принцессу не корчила.
Екатерина Ульяновна пошла в комнату и набрала своего сына Олега.
- Алло, Олежек, сыночка, ну, я так больше не могу - это же издевательство какое-то. Нинка совсем от рук отбилась. Я насыпала ей поесть, а она мне тут ноет и рот кривит. Это, что за воспитание такое? Совсем её Верка избаловала. Вырастила из девки не пойми кого.
- Мам, ну, мы же тебя предупреждали - её от капусты рвёт. Ну, неужели больше нечем покормить ребёнка? Меня, кстати,тоже от неё воротит, - пытался оправдаться Олег, - ты вспомни, как у меня в детстве желудок от неё болел, когда ты заставляла меня её есть. Не трогай ты Нину. Лучше пожарь ей картошки или сделай яичницу.
- Ага, бегу и волосы назад! У меня, что здесь, по-твоему, ресторан?! Или мне больше заняться нечем? - вспыхнула женщина, - что приготовила, то и будет есть!
Бросив трубку, Екатерина Ульяновна вернулась на кухню. Увидев, что щи из-под крышки сбежали на плиту, она закричала на внучку, сидевшую за столом:
- Ты чего сидишь, как истукан? Выключить мозгов не хватило? Кто плиту теперь чистить будет?!
- Но, я не умею, - девочка расплакалась и от страха вся сжалась.
- А, что ты вообще умеешь, бестолочь? Ни поесть толком, ни помочь, только и знаешь, что по ночам ссаться! - выключив конфорку, бабка намеревалась поставить кастрюлю на стол, дабы по свежему вымыть плиту, но неудачно схватилась за ручки, и содержимое пролилось на пол.
- Ай! - завопила Катерина, когда кипяток попал ей на ноги. - Ну, чего опять сидишь сидьмя? Быстро принеси мне тряпку! А-а-й!
Однако девочка так и осталась сидеть на своём месте, широко распахнув глаза и вся трясясь от страха. У них дома никто и никогда не кричал, а вот у бабушки бесконечно стоит дикий крик, буквально парализующий невинного ребёнка.
- Нет, ну вы на неё только посмотрите! Чего расселась? Бегом за тряпкой! - вопила Екатерина Ульяновна, судорожно стягивая с обожжённых ног шерстяные носки.
Далее последовали высказывания, что внучка невероятно тупая и нерасторопная, как и её мамаша, которую по непонятным причинам Олежек выбрал себе в жёны. И в заключении, Нина оказалась в углу, совершенно голодная и ошалевшая от нескольких подзатыльников и внушительной тряски за шиворот.
- Я хочу в туалет, - девочка, простояв наказанной почти два часа, почувствовала естественную потребность.
- Вот и ссы себе в штаны - тебе не привыкать, - рявкнула бабка, не отрываясь от телевизора.
- Ну, я правда, очень хочу-у, - простонал ребёнок сквозь слёзы, однако бабушка осталась непреклонной.
И уже минут через десять Ниночка всё же описалась.
- Ах ты ж, маленькая дрянь! Ну, ты только посмотри, что она вытворяет! - завопила Катерина, увидев в углу лужу, - совсем страх потеряла?
А уже на следующий день за ней приехали родители и, когда увидели как любимое чадо с криками щенячьей радости и восторга бежит их встречать, сразу поняли, как сильно дочери тут хорошо.
Ниночку привозили в гости к бабушке только один раз в год, но и этого оказывалось более, чем достаточно.
Когда малышке исполнилось два годика, Екатерина Ульяновна внушила её родителям, что ребёнку просто необходим свежий воздух, фрукты, овощи и ягоды с огорода. Против сомнений, как же можно оставить такую крошку в деревне без родителей, они получили весомый аргумент:
- А, что ей в городе делать? Травиться выхлопными газами?
Однако, впервые Ниночку оставили в деревне всего на пару дней, дабы посмотреть на её реакцию, поведение и понять, не затоскует ли она по родителям.
Бабушка уверяла, что девчушке здесь всё нравится, а потому через год её оставили уже на целую неделю. И снова Катерина вещала, что Ниночка просто замечательно себя чувствует в её доме. Вот тогда-то и было принято решение привозить малышку в гости к бабушке, хотя бы на месяц.
По возвращении домой, Нина, конечно, жаловалась родителям на злую Бабу-Ягу, которая на неё кричит, пугает Кощеем, шлёпает по попке и ставит в угол. Однако родители всё это списывали на сказки, которые Екатерина Ульяновна читала внучке на ночь, дабы та познавала “народное творчество”.
Когда же Ниночке исполнилось одиннадцать лет, она впервые не поехала к “любимой” бабуле, ибо в то лето в их семье случилось жуткое горе - её мама попала в страшную аварию с летальным исходом.
Олег долгое время оставался безутешным и вскоре сломался, под натиском своей матери. Та внушила ему, что внучка должна переехать к ней насовсем, потому как ему теперь нужно устраивать свою личную жизнь, а Нинка пусть ей помогает по хозяйству.
- Папочка, но я не хочу! - рыдала Нина, судорожно обнимая отца, - я буду жить только с тобой! Ну, пожалуйста-а!
- Солнышко, поверь, у бабушки тебе будет гораздо лучше, - уверял её осунувшийся отец, прекрасно осознавая, что сейчас он просто не в силах уследить за подростком, потому как сам пребывал в плачевном состоянии.
Ему сейчас и самому жить не хотелось, тут уж не до дочери. Да, и что хорошего он может ей дать при таком раскладе? А вот его мама женщина мудрая, она вырастит из неё настоящую хозяйку.
В итоге, Ниночка росла в настоящем аду, пропитанном серой и огненной лавой. Катерина забрала её к себе не с целью воспитания, а как настоящую прислугу, которая была обязана пахать в саду, огороде, да ещё и хозяйством заниматься. Словом, теперь всё это легло на её хрупкие плечи.
Ниночка жила лишь с одной-единственной мечтой - побыстрее стать взрослой и бежать отсюда, куда глаза глядят. Отец за всё это время приезжал лишь единожды навестить свою дочь, после чего исчез. Вот так вот просто - без каких-либо разъяснений и оправданий.
Девочка чувствовала себя у бабки настоящей Золушкой: птицу покорми, двор подмети, воды натаскай, приготовь, принеси, помой, подай, погладь и так далее.
- Вот, правильно судьба распорядилась, - Екатерина Ульяновна сидела на крыльце и с упоением плела венок из ярких одуванчиков, - кабы Верка не погибла, так бы и жила тут одна, как бобыль. А теперь видишь, и мне подмога какая-никакая, и тебе отличное воспитание. А то бы выросла, как твоя мамашка, ни к чему неприспособленная, а вот я из тебя настоящего человека сделала, всему обучила.
- Ты меня не обучала, а только издевалась надо мной, - огрызнулась шёпотом семнадцатилетняя Нина, поливая грядки с огурцами.
- Ты мне там ещё поумничай! Закрой свой рот и давай шибче воду лей, иначе мои огурчики будут горькими, а ты тогда будешь в доме пятый угол искать, - рявкнула ей бабка и блаженно водрузила на свою голову завершённый венок.
Этим летом Ниночка закончила школу и мечтала о поступлении. Когда же пришло время подачи документов, оказалось, что их спрятала бабка, вернув девушку на землю с небес:
- Ишь, чего удумала! Я уже стара, здоровье не то, ты уедешь с концами, а за мной кто присматривать будет? Так что, сиди и не дёргайся.
- Но, я очень хочу окончить техникум и устроиться на работу, - всхлипывала Нина, не обнаружив своих документов, - имею полное право.
- О! О правах она заговорила! Вы только посмотрите на эту умную! Так вот, кроме прав имеются ещё и обязанности! Мне ты как прикажешь жить? Вся в мамашину породу пошла - неблагодарная! Вот смотрю я на тебя и прямо вижу её повадки, замашки, мимику, черты, ухмылку, манеры! Думаешь, я для того тебя растила, чтобы ты меня потом на произвол судьбы бросила? Как бы не так! Никуда ты не поедешь и точка!
И снова жизнь пошла своим чередом. Нина всё так же жила в деревне и подрабатывала, где придётся. Официально без документов никуда не устроиться, а жаловаться на родную бабку - совестно. Вот и плыла себе обречённо, как соломинка по течению.
Когда же Ниночке едва исполнилось двадцать лет, Ульяновну постигла печальная участь - у неё полностью отказали ноги. Вот тут-то Нина ей и припомнила - всё и сразу: еду, которую она терпеть не могла и удары по губам, когда та отказывалась есть столь ненавистную ей капусту. А бабка, словно назло, готовила её почти ежедневно.
- Нинка, зараза такая, ты можешь мне приготовить что-нибудь другое? - взорвалась Ульяновна, когда снова увидела суп, которым её кормили уже вторую неделю, - никак поиздеваться надо мной решила? Да я тебя сейчас в бараний рог скручу, да все рёбра попереламываю, - и она резко потянулась к внучке, дабы схватить ту за грудки. Но куда ей…
- Тебе здесь не ресторан, так что давай, жри, что дают! - гаркнула в ответ Нина, глядя на свою бабку с нескрываемой ненавистью.
Ну, тут уж как говорится: “Каков привет, таков и ответ”.
***
Из сети в обработке Эллины Владис