МухамЕд Галеев, татарин по национальности, в шестидесятых годах пошел служить срочную в армию с большим воодушевлением и попал в северный Казахстан. Климатические условия чем-то напоминали Урал, особенно зимой, когда снега наметало порядочно. Вот только лесов в тех местах не было, все степь, да степь, казавшаяся бескрайней.
Мухамед до армии успел поработать на самосвале, а на службе пришлось осваивать и гусеничную технику. Если летом по степи еще можно было проехать на машине, то зимой, когда оставались только направления, между разбросанными по степи подразделениями связь сохранялась посредством гусеничных тягачей. Такой тягач загружали всем необходимым для подразделения, затерянного на необозримых просторах, и водитель ехал по компасу и часам. Направление движения надо было выдерживать очень строго, проскочить мимо части и заблудиться на снежной равнине не составляло труда. А по часам определялось контрольное время движения.
В тот раз Мухамед поехал один, по каким-то причинам такое допускалось, и тронулся в путь еще затемно, в шесть часов. До точки предстояло пробираться весь день. Лучше было успеть доехать еще до темноты. В светлое время суток ориентироваться в снежной пустыне все равно казалось проще. Рассвело, день выдался ясным, искрился снег, и вездеход ходко шел вперед. В среднем темпе на дорогу должно было уйти часов двенадцать, плюс, минус от силы час. Так что примерно к шести вечера, когда темнота была еще не полной, должна была показаться искомая часть. Стрелка компаса как замерла на нужной отметке, Мухамед хорошо умел держать направление, чуть прикасаясь к рычагам управления. Зато минутная стрелка на часах крутила круг за кругом, цепляя и короткую, часовую.
Дорогой солдат пел, говорил сам с собой и особенно любил пообщаться с матерью, даже просил у нее прощения. Оказывается находилось за что. Мама, рано оставшаяся без мужа, отца Мухамеда, была истинной мусульманкой и жила, строго соблюдая законы ислама. Сын ворчал, когда приходилось покупать мясо. Надо было везти мать к правильным татарам, держащим овец. Мама сначала расспрашивала хозяев, как содержалась скотина, чем ее кормили, сама выбирала понравившееся животное. А потом следила, чтобы забой прошел по всем правилам, должны были учитываться стороны света. Только такое мясо верующая женщина употребляла в пищу.
- Дурак я, дурак, - вслух говорил Мухамед, - что мне стоило свозить мать. - И в который раз просил прощения. - Прости меня, ани. Вернусь, все буду делать, как ты скажешь.
За песнями, да за такими разговорами день прошел быстро. Мухамед и не заметил, как начало темнеть. А когда заметил, то остановился. До двенадцати часов движения времени оставалось совсем немного, около получаса. Да и огоньки части уже должны были показаться. Водитель залез на кабину и осмотрелся. Снег не шел, да и поземки не было. Назад уходила проложенная колея. Но горизонт по всем направлениям был темен, ни одного огонька в округе не виднелось. И у Мухамеда екнуло в груди, и сглотнулось даже неприятно по мимо его воли.
Водитель сел за рычаги, постучал по компасу, но стрелка стояла правильно, так что сбиться с направления движения тягач не мог.
- Проеду еще, - решил Мухамед. Но сначала полчаса движения, а потом и час ничего не прояснили. Горизонт оставался пуст, а тут еще замело и видимость ухудшилась. - Придется останавливаться.
Средств связи не было, надеяться на скорую помощь не приходилось. В кабине при работающем двигателе было конечно тепло, но так и всю солярку можно было сжечь. Поэтому Мухамед заглушил двигатель, но воду сливать пока не стал и забрался под вездеход, где выкопал себе нору, загородив вход спереди и сзади подручным материалом, имевшимся в кузове. За перевозимый груз беспокоиться было нечего. А вот волков бояться стоило. Скоро их вой послышался издали, а потом начал приближаться.
Конечно волки не могли забраться под вездеход, но и выйти теперь не давали. А снега наметало все больше и можно было запросто задохнуться. Мухамед еще до волков успел затащить под вездеход еду, канистру солярки, разное тряпье и попытался развести огонь. Только его быстро пришлось погасить. Теплый дым конечно пробил себе дорогу через гусеницы наружу, но угарный газ начал скапливаться в пространстве под вездеходом.
- А с водой-то что теперь делать, так и двигатель разморозить можно, - забеспокоился водитель.
Мухамед просидел под вездеходом несколько дней, еды хватило. Разводить огонь водитель все же научился, топил в котелке снег и не замерз, не обморозился, молился по своему, на татарском, причем очень просто. Просил Аллаха помиловать и оставить в живых. Вот двигатель вездехода постигла печальная участь. Часть времени Мухамед находился как в забытьи и не услышал, когда вдали послышался звук работающего двигателя. Зато волчья канитель у вездехода прекратилась. Поняли хищники, ничего им здесь не перепадет.
Помощь пришла, Мухамеда нашли, отчасти по пробитой вездеходом снежной колее, до конца не заметенной. Оказывается водитель отклонился влево километров на десять, прилично даже по степным меркам. Поэтому и место назначения проехал, оно осталось на приличном расстоянии позади.
- Ты почему так влево ушел? - Недоумевал командир части, в которой служил Галеев. Сам приехал и теперь пытался выяснить обстоятельства ЧП.
- По компасу шел, - оправдывался Галеев. Его вытащили из-под тягача и положили в другой, приехавший на выручку. - Может компас сломался?
- Как компас может сломаться? А воду почему не слил?
- Все правильно делал! - Отчаянно не соглашался Мухамед.
- Товарищ, капитан? - Раздалось с улицы.
- Чего тебе? - Отозвался недовольный капитан.
- Компас и правда что врет! Сравните, посмотрите как у нашего стрелка.
Командир залез в вездеход Галеева, потом вернулся в свой и убедился в правоте показаний Мухамеда.
- Ладно, цепляем этот вездеход и сначала тащим его по месту назначения. Тут не далеко.
Ремонт размороженного двигателя отложили до лета, блок дал трещину. А когда сняли компас, то его стрелка вдруг дрогнула и начала показывать правильно. Тогда внимательно осмотрели прибор и нашли, что кто-то в нем покопался, сбил настройки. Причем человек был весьма недалекий, для верности сунул рядом с компасом топор без топорища.
- Вредительство! - Так оценил капитан обнаруженный факт, - Да еще и солдат мог погибнуть.
Злоумышленника нашли быстро, да он и сам скрываться не стал, не подумал, что для него может обернуться все серьезно.
- Зачем ты это сделал? - Первым делом спросил капитан.
- Пошутить хотел, - ответил недалекий паренек.
- Дошутился! - Горько усмехнулся капитан. - Что тебе этот Мухамед?
- Да, говорю, пошутить хотел.
- Поедешь дослуживать на дальний кордон, понял? - Капитан был строг, а про тот дальний кордон слухи ходили только нехорошие. С другой стороны выносить сор наружу не хотелось, прилетело бы сверху еще больше неприятностей.
- Мухамед, ты как? - Спросил у пострадавшего командир через неделю после инцидента. -
- Хорошо, - Галеев был незлопамятным.
Однако, не получилось так, как хотелось командиру. Утекла информация, не сама конечно, слил кто-то. В части сначала появился особист, а чуть позже и военная прокуратура. В общем отправился шутник в дисбат. Вот до чего могут шутки доводить, вроде как и невинные. А капитан получил дисциплинарное взыскание. Думали, куда можно подальше отправить, чтоб проникся человек. Потом решили оставить на месте. И тут было чем проникнуться в холодные казахстанские зимы.
А Мухамед с тех пор начал молиться, как умел, правда даже не шепотом, про себя и только ночью.